Зверь в каждом из нас - Владимир Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здласте! – поздоровался щен, заинтересованно глядя на гостя. Говорил щен по-русски.
– Привет! – весело ответил Генрих. – Ты, стало быть, хозяин?
– Нет, – замотал головой щен. – Я – Кейл. А хозяин – папка.
– А папку как зовут? – на всякий случай решил разузнать Генрих: а то, вдруг, это соседский пацан.
– Папка Ахтам, – с готовностью подсказал щен.
– А дома папка твой?
– Не, – замотал головой малыш. – На почте.
– На почте… – повторил Генрих. – И давно он на почте?
– Давно! – безаппеляционно заявил щен.
– А хоть мамка дома есть?
– Мамка дома, – подтвердил Кейл и пронзительно провизжал: – Мамка-а-а! Тут к папе дядя плишел!
Генрих поморщился – ему не очень хотелось афишировать свой визит. Даже невидимым соседям.
Тихо стукнула дверь где-то в глубине двора, потом отворилась калитка. На Генриха взглянула худощавая женщина лет сорока.
– Добрый день, – поздоровался Генрих, машинально приподняв панаму. – Я ищу господина Ахтамали Бахва. Вы, должно быть, его супруга?
Женщина кивнула. Потом с непонятным унынием в голосе сообщила:
– Ушел. Сказал, скоро придет.
Генрих украдкой взглянул на лохматенького отпрыска – тот, совершенно не проявляя интереса к беседе взрослых, снова возился у воды.
– Скажите… Ваш муж звонил вчера в Москву?
– Куда-то звонил, – пожала плечами женщина. – Я не знаю.
– А записку он находил какую-нибудь?
– Не он. Я.
– А где она?
Женщина удивленно поглядела на Генриха.
– Записка? В доме, на столе.
– Вы не могли бы показать ее мне?
Несколько секунд женщина колебалась; потом подалась назад и затворила калитку. Генрих принялся ждать. Недолго, к счастью, спустя минуту калитка снова отворилась и женщина опасливо подала ему клочок писчего пластика. Клочок когда-то явно был свернут в трубочку, а потом разглажен. Текст полностью соответствовал записи, которую Генрих прослушал утром. Ничего нового.
– А! – рядом неожиданно проявился щен; Генрих едва не вздрогнул. А в следующий миг рассердился на себя: утратил бдительность.
– Бумазка из подводной лодки! – сообщил щен жизнерадостно.
«Подводная лодка в пустынях Туркмении… – с отчаянием подумал Генрих. – Сколько же я до истины докапываться буду?»
Впрочем, все оказалось не так уж и сложно. Щен охотно продемонстрировал «подводную лодку» – оранжевую капсулу из дешевого столового набора, не то перечницу, не то солонку. В общем, эдакий полый цилиндрик. Скорее всего, пацан нашел его в арыке несколько дней назад. Записку в конечном итоге притащил в дом, где она некоторое время провалялась незамеченной, а с цилиндриком, скорее всего, вволю наигрался. Собственно, это было все. Почувствовав, что здесь больше ничего путного выудить не удастся, Генрих испросил разрешения оставить записку у себя, попрощался с женщиной, тут же канувшей в дворовую тень, потрепал по загривку щена и снова обратился в памяти к плану Багира.
До почты он шел минут десять; у местных вызывал лишь вежливое любопытство. Ничем похожим на шпиономанию в Багире и не пахло. Впрочем, этому можно было только порадоваться.
У самого входа на почту Генрих столкнулся с тем, кого искал. Не требовались навыки физиономиста, чтобы признать в этом седеющем великане человека с показанной Чеботаревым фотографии.
– День добрый, уважаемый! – Генрих вторично за сегодня приподнял панаму в приветствии. – Уж не вы ли будете Ахтамали Бахва?
– Я… – протянул кавказ, настороженно разглядывая Генриха. Генрих беззаботно улыбался. – А что?
– Вы звонили вчера вечером кое-куда, – пояснил Генрих. – Я оттуда. У меня есть несколько вопросов.
– А-а! – обрадовался Ахтамали. – Вы честные люди, господа, рад это сообщить! Почта только открылась, стрельба какая-то с самого утра, а я счет проверил – как есть, две тысячи российских, хоть вашими бери, хоть по курсу в манатах…
Генрих как раз хотел попросить, чтобы воодушевленный нехитрым стукаческим призом абориген не так шумел, но тут шум накатил из-за перекрестка. Легковой экипаж породы «Кама» неторопливо разворачивался перед универмагом; из дверей универмага с воплями выскочил некто эрделеобразный в яркой спортивной паре – шорты и футболка с верблюдами. Похоже, «Каму» у него в данный момент угоняли. Мелькнув перед почтой, экипаж помчался по шоссе; следом, отставая все больше и больше, во весь опор несся пострадавший хозяин и неистово вопил: «Полиция! Полиция!» На него таращились мигом повылазившие из каждой щели аборигены, причем практически во всех взглядах естественное сочувствие зевак мешалось со злорадством селян, не имеющих такой роскоши, как собственный легковой экипаж.
– Ну, ты посмотри! – всплеснул руками Ахтамали. – Среди бела дня! Во, дают!
А Генрих стоял и думал – показалось ему или нет?
Показалось? Или нет?
В угнанной «Каме» сидело двое, причем за пестиками, вроде бы, нюф. В какой-то несусветной шляпе, надвинутой на самые глаза.
Нет, скорее всего показалось. Слишком уж невероятное это было бы совпадение.
Впрочем, номер угнанной «Камы» Генрих на всякий случай запомнил, да и с разнесчастным хозяином решил переговорить. Но – чуть позже. А пока стоит окончательно разобраться с кавказом.
И Генрих решительно взялся за него. Не позволяя блуждать словесами в стороне от интересующей темы и одновременно не выпуская из поля зрения незадачливого биомобилиста в паре с нарисованными верблюдами.
Выяснилось вот что: сынуля этого Ахтамали вечно запускал в арыке разнообразные кораблики. Пару дней назад он действительно выловил в арыке оранжевый цилиндрик с запиской внутри. Записка малыша, ясное дело, заинтересовала мало, но, к счастью, ее он не выбросил, а либо в карман сунул, либо просто принес в дом и где-нибудь оставил. В субботу днем жена занималась уборкой и выгребла эту записку из-под дивана. Вечером на нее наткнулся сам Ахтамали, позвонил; ему пообещали денег. Насчет денег не соврали, за что большое спасибо, а больше Ахтамали ничего не знает: ни откуда в арыке у его дома взялся этот цилиндрик, ни где такие в ходу. Если еще записки встретятся – Ахтамали тут же позвонит, ибо кому помешают лишние пару тысяч российских? Никому, особенно простому рабочему фактории…
Генрих поблагодарил и раскланялся. Тем более, что обворованный биолюбитель как раз навострился к почте – видать, решил звонить в полицию.
В ближайшие несколько минут Генрих выяснил, что:
в вороватой парочке мужчина действительно был нюфом;
несколько минут назад нюф пытался позвонить в Москву, сначала с почты, потом от директора универмага;
у вышеупомянутого директора вышеупомянутая парочка, угрожая иглометом, отобрала телефон-мобилу;
арык протекает таким образом, что странный оранжевый цилиндрик мог быть принесен с загадочного образования в нескольких километрах от Багиров, которое местные считают секретной базой;
на площади перед универмагом стоит еще один экипаж, который просто грех не угнать, пользуясь поднявшейся суматохой.
В общем, жители Багира вторично проводили взглядом набирающий скорость экипаж; второй незадачливый биолюбитель – пожилой туркмен с какой-то из окрестных ферм – с проклятиями побежал по асфальту. Сначала вослед за своей похищенной собственностью, а потом – к почте, звонить в полицию, а неожиданно развеселившийся Генрих все пытался разогнать провонявший навозом пикап до пристойной скорости. Пикап не разгонялся.
Так он и дотянул до Ашгабата – хохоча от внезапного веселья и ругаясь на древний экипаж.
«Каму» он догнал у ближайшего полицейского поста на перекрестке Героглы и Сатпаева. У самого указателя-стрелки с надписью «Бикрава». Угнанный экипаж был пуст, рядом суетились подростки в полицейской форме (взрослые, вероятно, находились на линии противостояния, среди защитников Ашгабата). Трое новоиспеченных полицейских без признаков сознания валялись на мостовой; присмотревшись Генрих даже различил торчащую из щеки ближайшего паренька иглу.
«Полицейские», все как один вытаращив глаза, смотрели на подъехавший пикап, а потом разом принялись хвататься кто за что: кто за оружие, кто за переговорник… Пришлось даже слегка поиграть с этими юнцами в шпионов: вываливаться из пикапа, перекатом уходить в сторону, для острастки пальнуть из игломета разок, прыгнуть через ближайший забор, задействовать волчий камуфляж и тут же прыгать обратно, и вдобавок глядеть, как большинство из «полицейских» рассыпается цепью, полагая, что он сейчас будет прорываться в ближайший двор.
В общем, с этой игрушечной проблемой Генрих справился шутя. Осталась другая. Главная. Где искать Шерифа и его бойкую напарницу?
Генрих думал ровно минуту, потом досадливо хлопнул себя по лбу.
– Ты идиот, – сказал он себе и принялся оглядываться в поисках телефона. Селектоид под декоративным козырьком обнаружился на противоположной стороне улицы Героглы и был рассчитан на стандартные евразиатские кредитки.
