Русское солнце - Андрей Караулов

Через посла Пакистана в Москве Хекматьяр передал Руцкому, что он отдает трех человек — бесплатно.

На тот случай, если деньги все-таки понадобятся, в самолете находился Белкин — живой кошелек Руцкого. Жаль, конечно, что Юзбашев не поехал, но ничего: Белкин справится!..

Как Ельцин не хотел, чтобы Руцкой встречался с моджахедами! «Надо сосредоточиться на решении внутренних вопросов!» — начертал он на прошении о поездке, но потом вдруг — совершенно неожиданно — сам отправил его на Ближний Восток.

Руцкой предчувствовал политический успех.

Эх, Алешка, Алешка, дурачок из Болшево — догадал же его черт столкнуть (лицом к лицу) двух злейших врагов, Хекматьяра и Раббани, лидера бадахшанских моджахедов, назвавшего себя единственным наследником покойного шаха.

Они ненавидели Наджибуллу, Кармаля, но больше всего они ненавидели друг друга: Афганистан — богатая страна, большое богатство — не делится.

Пока Руцкой ланчевал, Алешка договорился с Раббани об интервью, но вдруг прошел слух, что появился Хекматьяр: Алешка (под каким-то предлогом) оставил Раббани в библиотеке и кинулся на улицу:

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! Два слова для крупнейшей русской газеты!

— О'кей! — улыбнулся Хекматьяр.

— Тогда в библиотеку… — обрадовался Алешка. — Там один ваш товарищ уже есть…

Увидев Раббани, охранники Хекматьяра выхватили оружие. Красавец Хекматьяр, один из самых образованных людей Востока (Хекматьяр написал более двадцати книг по историческим и религиозным проблемам, по вопросам права), был легендой Афганистана. Бандит, ученый и крупный политик — личность. Среди журналистов ходили слухи, что Хекматьяр импонирует Бушу, что в борьбе с Наджибуллой ЦРУ делает главную ставку на Хекматьяра…

Американцы, сволочи, всюду суют свой нос, «мировой жандарм», правильно в школе говорили… А приятно все-таки, когда Президент страны может сказать, обращаясь к нации: «Господа! Наше первенство в мире неоспоримо!..»

«Неужели правда, что через какой-то фонд американцы финансировали Ельцина, его предвыборную кампанию?» — эта мысль не давала Алешке покоя.

«Разведаю, — усмехнулся он. — Обязательно разведаю у Бурбулиса…»

Да, ошибся Андропов: если Амина и нужно было менять, то не на Кармаля, конечно, — на Хекматьяра. Получив деньги и власть, Хекматьяр с удовольствием продал бы душу кому угодно, если не ЦРУ, так КГБ — какая, к черту, разница? Главное для моджахедов — власть, кто будет «крышей» — не так уж важно, «крыша» будет все равно, это закон третьего мира.

Американская национальная идея, образ страны: сияющий храм на вершине холма.

Храм? Полноте! «Кто первый схватит, тот и сыт» — вот национальная идея!

Так — в России. Нет, везде, везде… — мир поглупел: главным действующим лицом в мировом театре стал доллар, он подчинил себе все и вся, он победил здравый смысл. О чем говорить, если даже в Гаване, у Кастро, вход в музей революции, где выставлен гроб Че Гевары, стоит три доллара? Не песеты, нет, здесь никого не интересуют песеты, — нам доллары, пожалуйста! О чем говорить, когда Ватикан, самое богатое государство в мире, если и радует какую страну гуманитарной помощью, то через губу? Папа Иоанн Павел, последний понтифик XX века, обожает странствовать по белу свету: где же, спрашивается, новые католические соборы, новые католические школы — где? Почему даже на реставрацию Сикстинской капеллы (святое дело, да?) кардиналы выделяли деньги ужасно неохотно? А соседние — с капеллой — залы, расписанные Рафаэлем и лучшими мастерами Возрождения, в XX веке, судя по всему, реставрации не дождутся, хотя разговоры об этом в Ватикане идут с середины 50-х годов.

«Кто первый схватит, тот и сыт!» — национальная идея, да? В Советском Союзе было иначе. 1941-й год: «За Родину, за Сталина!» — вот национальная идея. Не дай бог, что случится — можно ли представить (хотя бы представить) в окопах под Смоленском лидера ЛДПР или официальных советских миллионеров — Тарасова, Ходорковского, Борового и др.?

Время изменилось — да, в конце XX века в войнах, в любых войнах нет победителей и побежденных, есть только несчастные, все так, но в истории каждой страны случаются, увы, такие ситуации, когда за страну надо умирать. Что будет со страной, если умереть за неё некому?

Нет, все-таки нет: Андропов ошибся не только с Кармалем, он вообще ошибся, ибо истинной причиной афганской войны были не американские ракеты, а наркотики — Андропов об этом не знал. Если бы знал, войны бы не было.

Афганский рынок героина бросил вызов Колумбии, теснейшим образом связанный (деньгами) с США. Что уж, спрашивается, так бояться американских «Стингеров», которые вдруг появились близ Кабула, если Турция, член НАТО, выставила «Стингеры» вдоль всей границы с Советским Союзом. Не воевать же Турцию!

Тайная поездка Андропова в Кабул укрепила его в мыслях об «ограниченном контингенте». О чем он думал, там, на горе, перед дворцом Амина — он, всесильный член Политбюро, будущий Генсек, неузнаваемо загримированный ещё в самолете, — о чем?

Через десять дней КГБ привез в Кабул Бабрака Кармаля, найденного в Чехословакии, «Альфа» штурмом взяла дворец Амина, где лифт, к слову, спускался на два этажа ниже земли, сотрудник «Альфы», полковник Михаил Романов лично расстрелял из «калашникова» Амина и его любовницу, жену местного министра, выскочивших из постели.

Через Тургунди и Соланг в Кабул вошли советские войска.

Какие пленные? У Хекматьяра, господин вице-президент, пленных нет, это знают все, Хекматьяр друг всех мусульман, а вот среди тех, кто не хочет жить в Советском Союзе, — да, есть бывшие советские солдаты и офицеры, но эти люди никогда не вернутся в СССР, потому что они не любят СССР. Тему «пленных» надо закрыть раз и навсегда, господин Руцкой скоро в том убедится: Хекматьяр обещал привезти троих человек, но привез только одного — младшего сержанта Николая Выродова, перешедшего на сторону душманов 29 августа 1984 года.

— Коля! — улыбнулся Руцкой. — Давай домой, сынок! Маманьку увидишь! Ты ж и не знаешь, поди, какая у тебя маманька, ждет тебя, плачет, — она была тут у меня… на той недельке, рыдала, значит, у меня в кабинете, твой портретик показывала…

Про «маманьку» Руцкой, конечно, загнул, но это — для убедительности.

Хекматьяр кивает головой:

— Поезжай, дорогой. Потом вернешься.

Выродов испуганно смотрит на Руцкого:

— Спасибо, господин. Мне здесь хорошо, мне здесь очень хорошо, господин, меня не обижают!.. Я принял ислам, господин. У меня через неделю свадьба, я люблю невесту… её зовут…

Выродов пришел в чалме, в белых мусульманских одеждах, редкая бороденка свисала чуть ли не до колен, хотя мусульмане не носят бороду ниже сердца.

— Какая свадьба, Коля! — разозлился Руцкой. — Ты ж наш! Ты ж из махновской области! Главное, Коля, не бойся: я, как и ты, был в плену у господина Хекматьяра, получил за свой… п… подвиг государственную награду! И у тебя, Коля, все будет хорошо, — обещаю! Хватай невесту, маманьку познакомишь… по христианскому обычаю… Папаня живой? Вишь, как здорово! Представь: завтра мы с тобой пойдем на Красную площадь, хочешь — в Исторический музей зайдем, я тебе машину дам, на Ленинские горы смотаешься… В Москве — хорошо, тихо, снег лежит, ты ж сколько лет не видел снег, — а?

Выродов молчит, качает головой из стороны в сторону. Такое впечатление, что он под кайфом.

— Ну, Коля?

— Нет, господин. Не поеду.

— Поедешь!

— Нет.

— Хватит дурака валять, Николай. Главное — ничего не бойся!

— Нет.

— Почему?

— Мне здесь хорошо.

— А дома лучше!

— Мне здесь хорошо…

— Да не бзди ты, — понял? — взорвался Руцкой. — Я — вице-президент, я — гарантирую!

— Не поеду. Все.

…Над головами крутились вентиляторы, но в комнате было ужасно душно.

Алешка вышел во двор, — красота, много зелени, струей бьет фонтан прямо из-под земли.

Как под таким солнцем люди живут, а?

Алешка любовался Хекматьяром и — ненавидел его. Руцкой был перед ним как ягненок. Обидно!

Это и есть искусство дипломатии: лев и ягненок могут, конечно, лечь спать рядом, только ягненок вряд ли выспится…

Нет, Руцкому, конечно, все равно ничего не докажешь, Ельцин и Руцкой в этом похожи, у них одна болезнь, общая — излишнее доверие к чужому слову. Надо же, Хекматьяр обещал вернуть людей! Только дурак мог не догадаться, что это игра. Хекматьяр что, больной, что ли, чтобы вот так, с бухты-барахты, раздавать свое?..

Алешка ждал, что будет дальше. Он хорошо изучил характер Руцкого.

Оставшись ни с чем, точнее — ни с кем, Руцкой проклинал всех: моджахедов, Хекматьяра, Ельцина, пакистанскую военную разведку, своего помощника Федорова и посла Якунина.

Вылет из Исламабада был назначен на восемь тридцать утра: российская делегация летела в Афганистан, к Наджибулле.