Безымянный раб - Виталий Зыков

Молчание первым нарушил Виттор. Он обратился к Бримсу, словно забыв о присутствии молодого капитана:

— Вон как оно завертелось. А, Бримс? Все из своих щелей повылазили, все!

Бримс в ответ зашевелился и поправил свой белоснежный жилет:

— Ну зачем так категорично, далеко не все! Светлые эльфы и орки здесь точно не участвовали. Соглядатай явно от какого-то недобитого чёрного ковена, они всегда любили таких тварей из Нижнего мира. Паровые корабли — похоже на работу гномов…

Тут не выдержал Айрунг, при последних словах он словно подскочил на месте и непочтительно прервал Магистра Наказующих:

— Но гном и вода несовместимые вещи. Гном выходит в море только при наличии очень веских причин, очень веских! Именно поэтому у них нет своих кораблей, даже речных!

Бримс поднял руку, останавливая словесный поток молодого мага:

— Ты опять спешишь. Я не говорил, что это гномы, я сказал, что это «похоже на работу гномов». Согласись, это разные веши. Они могли выполнять чей-то заказ.

— Но ходовые испытания, спуски на воду. Да чтобы построить такой корабль, нужно столько всего… — не успокаивался Айрунг.

— Правильно, это значит, что за ними стоит какое-то государство. Богатое и сильное государство, которое могло скрыть эту деятельность от нас.

— Ну ладно, а зачем вообще надо было нападать на мой корабль, да ещё под флагом Кровавого Братства? Хотя последнее понятно: надо же было поднять хоть какой-то флаг, странно, что ещё наш не подняли!

Неожиданно в разговор вступил льер Виттор:

— А вот тут ты зря смеёшься. Им было всё равно, чей флаг поднять, но они подняли именно змеиный флаг. Это не случайно. Что-то этим пытались показать эти неизвестные недоброжелатели. — Архимаг помолчал и добавил: — Вот только кому?

— Игра тут завертелась серьёзная. Даже как-то странно быть вне её. Впервые за два тысячелетия мы стали всего лишь фишкой в чужой партии, разменной фишкой. На корабль явно напали не только из-за собранной информации и пассажиров, но и чтобы кому-то продемонстрировать свою позицию. А тут вмешалась третья сила…

— Тёмные эльфы, без всяких сомнений, тёмные эльфы. Они всегда тяготели к таким эффектным ударам, а насчёт принадлежности преследователей — я думаю, что это Тлантос.

Тут Айрунг выпучил глаза:

— Тлантос? Да они же никто, пустое место. У них и всех заслуг-то, что расположены они на месте древнего Некронда.

— Который был противником вартагов незнамо сколько лет назад и был уничтожен только в ходе трёхсотлетней войны, — поблёскивая глазами, сказал Бримс.

— Но вартагов не суще… — горячо начал Айрунг и осёкся, глядя на серьёзные лица своих собеседников. — Не может быть. Когда Магистр Бримс сказал мне перед плаванием о вартагах я так и не поверил.

— А зря. Они были и правили этим миром. Они уничтожили всех своих врагов. Некронд был последним очагом сопротивления, пусть и слыл средоточием нечисти и зла. Некроманты Некронда были сильны, но вартаги сильнее. Однако даже вартаги не смогли противостоять внутренним врагам. Все сведения, которые сохранились о них, содержатся в Списках Ужасов. — Голос Архимага был холоден как лёд. — Эти Списки доступны немногим магам, сегодня ты их получишь. Так, почитаешь на досуге, проникнешься. Это собрание страшных сказок описывающих череду событий, что могут уничтожить жизнь на Торне.

— И вы руководствуетесь сказками? — не удержался от сарказма Айрунг.

— Да. Ибо события, описанные в них, начали сбываться. Ладно, это потом, а пока меня очень волнует этот твой Ярик. Ты прав, не верю я в его гибель. Ну ни на грош не верю, — повернувшись к Бримсу, Архимаг продолжил: — Направишь крыло Агатовых когтей в Сардуор. Пусть пошарят там, заодно и укажут кое-кому его место.

Бримс понимающе кивнул головой:

— Особое внимание землям Наместника и Гурру?

— Само собой.

Глава 10

Человек шёл по смертельно опасному лесу. Шёл — не то слово, он стелился, скользил над землёй, перетекал, словно ртуть, из одной точки пространства в другую. Его напрягшиеся чувства ощупывали каждый сантиметр окружающего пространства на десяток метров вокруг. Переправа через реку, пережитый страх и смертельная опасность подготовили почву для преображения, а неизвестная магия докончила дело. Маска хищника, успешно помогавшая выживать на протяжении всего бесконечно длинного пути через смертельный лес, расширилась и подменила собой человека. В бегущем к цели убийце никто не узнал бы теперь Ярослава Клыкова, добродушного парня, каким он был раньше.

Скорость движения существенно выросла. Теперь не надо было тратить силы и время на ненужные сомнения, присущие человеку. И источник магии приближался. Окружающий лес изменился. Его облик стал каким-то более облагороженным. Словно идёшь по старому, давно заброшенному, но тем не менее всё-таки саду. Деревья постепенно расступались, образуя в ровной стене леса широкий проход. Вскоре под ногами стали появляться валуны некогда правильной формы. Наконец они слились в серую ленту мощёной дороги. Наверное, стороннему наблюдателю открывшаяся картина показалась бы довольно странной. Древняя каменная дорога с таинственно мерцающими знаками, выбитыми на камнях. Старые, как сами камни, деревья, помнящие тех, кто ходил по этим камням, наступал на них ногами, лапами, царапал когтями, а может, и останавливался посидеть в тени. Неестественная тишина, разлившаяся вокруг. Все звуки, присущие любому нормальному лесу, даже такому, как этот, исчезли. Лишь шлепки босых пяток разрывали безмолвие этого леса. Голый, полностью обнажённый человек, ничуть не стесняющийся своей наготы, стремительно нёсся к своей цели.

Деревья стали сменяться крупными каменными обломками. По обеим сторонам дороги угадывались развалины домов. Судя по всему, древний тракт завёл человека в развалины какого-то города. И с каждым шагом тот, кто раньше был Ярославом, приближался к его центру. Постепенно стены домов становились всё более разукрашенными резьбой. Кое-где лежали разбитые статуи невиданных зверей и птиц. Двуногий хищник шёл по бывшим некогда богатыми районам города. Наконец дома расступились, как ранее расступались деревья, и обнажённый двуногий выбежал на городскую площадь. Бег прервался. Лёгкие ходили ходуном. Хриплое дыхание заставило отступить могильную тишину этого места. Согнувшись, опираясь руками о колени, он обшаривал глазами окрестности, выискивая опасность.

Площадь была довольно примечательна. Она была вымощена довольно крупными каменными плитами — три на три метра. Покрывавшая их вязь символов мёртвого языка была уникальна для каждой плиты. Если бы даже Ярик мог внятно воспринимать реальность, то он всё равно не узнал бы ни одного символа. Вязь была настолько густой, что не оказалось ни одного чистого участка плиты. Ноги человека попирали послания неведомой расы…