Охота на президента - Франсуа Бенароя

— Может, сунуть гаишникам?

— Ты что? В случае простого нарушения это сработало бы, но тут же речь идет о Президенте. Слишком рискованно для них.

В это время из-за поворота показался довольно странный кортеж автомашин. Оживились и гаишники. Один из них, подняв жезл, чтобы остановить их, вышел на середину дороги. Но тут же опустил руку.

45

Впереди ехал «роллс-ройс», за ним два белых «лендровера». Олег сразу обратил внимание на дипломатические номера автомашин. Белые цифры и буквы были четко видны: 001СD0177.

— Машина британского посольства! Точно, это они, Надя, — возбужденно вскрикнул он.

— Кто — они? — спросила Надя удивленно.

— Террористы! Я в этом абсолютно уверен. — Олег указал на кортеж автомашин, который уже исчезал за поворотом. — Один из людей Костакина вчера забрал в «Метрополе» номера автомашин английского посольства.

Олег выскочил из машины и побежал к гаишникам:

— Их надо арестовать! Они сейчас сделают что-нибудь непоправимое. Покушение на Президента!

Милиционер бросил недоверчивый взгляд на опустевшую дорогу и медленно повернулся в сторону Олега:

— Вы что, смеетесь? Это машина английского посла. У него здесь дача. Он всегда приезжает сюда на выходные.

— Но сегодня будний день, до уик-энда ещё далеко.

— Ну а что, он не имеет права отдохнуть и на неделе?

— Вы не понимаете. Это не машина посла. Это театральное представление. Британский посол сейчас со своими гостями находится в «Балчуге», в центре Москвы! Он точно находится там.

Заканчивая эту тираду, никак не впечатлившую гаишника, Олег понял, почему тот, кто шантажировал сэра Филиппа, хотел «случайно» встретиться с послом в помещении гостиницы. Ему надо было удостовериться в том, что «роллс-ройс» посла стоит на стоянке возле гостиницы, а не ездит по городу.

— Я очень хорошо знаю машину посла. Это его «роллс-ройс» и его флажок.

— Позвоните вашим коллегам. У вас патрули через каждый километр. Попросите хотя бы проверить паспорта во второй и третьей машине.

Два милиционера разглядывали Олега, размышляя: может, послать его куда подальше? А вдруг то, что он говорит, окажется правдой. Тогда их ждут большие неприятности.

— Зачем нам инциденты, тем более дипломатические? Мы всегда пропускаем такие машины, за исключением тех случаев, когда есть специальный приказ.

Глядя в обветренное, ничего не выражающее, туповатое лицо постового, Олег просто онемел, не находя аргументов. Печать советского времени лежала абсолютно на всем. Гражданин при разговоре с представителем власти не имеет никаких прав.

— И вы их пропустите? Они поедут непосредственно в ресторан?

— Зачем послу ехать в ресторан? Он просто едет по подмосковному шоссе. Ну и потом, вокруг ресторана все блокировано. Квадрат безопасности. Даже послу туда не проехать.

— О, вот это хорошо. Значит «посольский кортеж» можно ещё остановить возле ресторана, — прошептал Олег. — Спасибо, ребята.

Олег вернулся к своей машине, сел за руль, включил зажигание и бросил Наде:

— Пристегнись хорошенько.

Он круто развернул машину и со всей скоростью помчался по дороге за поворот, туда, куда отправился автомобильный кортеж.

Гаишники не успели поднять свои жезлы. Один из них вытащил пистолет и выстрелил. Вторая пуля попала в заднее стекло, перед тем как «ниссан» скрылся из поля зрения милиционеров за первым поворотом.

— Коля, я их «пометил», — сказал стрелявший. — Предупреди впереди.

46

Стоянка возле ресторана «Царская охота» в этот день не была переполнена. В линеечку выстроилось штук десять-двенадцать авто. Под елями легко дышалось, воздух пах морозной свежестью. Все казалось даже торжественным. Хозяин ресторана Аркадий Новиков, широко улыбаясь, встречал гостей при входе в свое заведение. На старинный манер за ним выстроились официантки в национальных костюмах. Белые, свеженакрахмаленные блузки с кружевами, стилизованные под старину удобные юбки. У девушек были приятные, молодые, улыбающиеся, чуть-чуть возбужденные от напряженного ожидания лица.

Наконец прибыл и сам Президент. Его кортеж вели спереди и сзади несколько машин охраны. Выйдя, охранники образовали несколько групп, не смешиваясь с сопровождением олигархов. Президент гибко и легко вынырнул из машины. Навстречу ему вышел сияющий Новиков со словами: «Добро пожаловать в „Царскую охоту“».

Президент тоже ему улыбнулся, сказал «спасибо» и пошел здороваться с финансистами. Настоящая встреча гиен со львом. Обменявшись с каждым из олигархов взглядом, он каждому пожал руку. Невысокого роста, внешне неприметный, но с приятной улыбкой, он очень к себе располагал. Нельзя сказать, чтобы он был самоуверен, но явно тверд. И, казалось, он отдавал себе отчет в том, как действует его обаяние.

Аркадий Новиков подошел к Президенту и показал ему на овальный стол, накрытый на восьмерых, расположенный на некотором возвышении, напоминавшем в увеличенных размерах верхнюю крышку бочки. Ресторан был декорирован как охотничий домик. Чучела животных, оленьи рога. Несколько зимних пейзажей, выполненных акварелью. Сколоченная из березы, простая мебель. Многочисленные русские закуски и небольшие хрустальные стопки для водки поджидали гостей. Новиков и его стройные светловолосые девушки застыли, пока помощник Президента усаживал его. Президент сел и, подняв голову, увидел гравюру, изображающую Николая II. Скорбное напоминание? Один из телохранителей Президента вывел всю его охрану. Двери ресторана закрыли. В помещении оставались Президент Российской Федерации, олигархи, владеющие третью состояния вверенной ему страны, а также те, кто отвечал за обед и обслуживание.

— Я рад, что имею возможность время от времени встречаться с вами для обсуждения одинаково волнующих нас дел. Нужно, чтобы Российское государство всегда было на страже интересов здоровых сил своей страны.

Произнеся тост и слегка пригубив рюмку, Президент быстрым взглядом окинул стол. Справа и слева ему уже предлагали закуски.

Зазвенела посуда. Промочив горло, олигархи принялись за еду. Базаровский, primus inter pares,[17] осмотрев жующих финансистов, изрек:

— Мы тоже очень рады, господин Президент, хотя понимаем, что вы с нами собираетесь говорить не только о приятном.

— Почему вы так решили? — немедленно откликнулся Президент.

Иларченко, склонившись над тарелкой, одной рукой нервно теребил льняную вышитую салфетку.

— Да что тут объяснять. Народ нас не любит. В России вообще не любят удачливых. Мы, если хотите, козлы отпущения. Вот ведь меня же взяли под арест…

— И тотчас освободили. Это свидетельствует о том, что наши судебные органы хорошо работают, — отрезал Президент весьма сухо, — или о том, что они широко коррумпированы.

— Вы что, сожалеете о том, что меня отпустили? Вы бы предпочли, чтобы я оставался за решеткой? Если вы хотите от нас избавиться, так и скажите. Мы вернем вам ключи от предприятий и потом посмотрим, как ваши административные органы со всем этим справятся… — продолжал Иларченко, дрожа от волнения.

Все застыли, поняв, что началась «атака». Иларченко даже побледнел от своей смелости. Президент смерил его ледяным взглядом. Перспектива заниматься многочисленными неотлаженными предприятиями никак его не вдохновляла. Но он не намерен был продолжать этот разговор.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать судьбы отдельных из здесь присутствующих, — сказал он. И потом добавил после паузы: — Что вы думаете, вам не в чем себя упрекнуть?

Он переводил взгляд с одного лица на другое. Напряжение возрастало.

— Я имею в виду ваш «дружный коллектив»…

К всеобщему удивлению, вдруг встал Анатолий Чуков и, посмотрев на присутствующих гордым взглядом, устремил свои голубые глаза на Президента. Хотя он был неробкого десятка, его смелость, в данном случае неуместная и вызывающая, говорила о том, что он действительно никого и ничего не боится.

— В России любому есть в чем себя упрекнуть. Если иметь в виду бизнес, деловую сферу или политику, в России безгрешных нет. К сожалению, это так. Все, кто хотел сделать что-то доброе, хотя, бог знает, сделал ли, единожды, а то и не раз нарушали закон. Поскольку в стране, мы знаем, законы не соблюдаются, господин Президент. И вы это понимаете лучше нас.

— Это все равно как в борделе искать девственницу! — заржал от собственной остроты Бондарчук. — Там невинных нет!

— Конечно, надо признать, что реформы проходили хаотично, — продолжил Чуков, бросив холодный взгляд на алюминиевого магната, — но признайте, что лучше несовершенные реформы, чем их отсутствие. В противном случае коммунисты бы давно вернулись к власти.

Чуков сел, ища одобрения в глазах своих коллег. Но все были заняты своими тарелками, и он ещё раз убедился, что на голову выше других. Он был вполне удовлетворен и даже горд своим выступлением, которое, как он считал, отвечало моменту и, казалось, должно было порадовать многих из здесь присутствующих. Олигархи, не глядя друг на друга, молча покивали головами. У Ульянина, обычно воинственного и активного, взгляд был потерянный. Казалось, он о чем-то глубоко задумался. По лицу Президента нельзя было догадаться, о чем он думает. Вслух он произнес следующее: