Сорок библейских портретов - Андрей Десницкий

Именно связь с женщинами-язычницами нередко становилась для израильтян западней, – так был пленен Самсон, так совратился под конец своей жизни царь Соломон. В собственном доме любой человек проводит несравненно больше времени, чем в храме, и если в этом доме почитают идолов, ему очень трудно сохранить веру в Бога неповрежденной. Конечно, сегодня мы и свои города не обносим прочными каменными стенами. Но в те времена слишком велик для иудеев был риск раствориться в языческом море, бушевавшем вокруг.

К тому же Библия никогда не забывала и о другом отношении к иноземным женам, – достаточно вспомнить книгу Руфь, историю моавитянки, ставшей прабабкой знаменитого царя Давида. Вполне вероятно, кстати, что книгу Руфь написали как раз во времена Эзры и в полемике с ним, доказывая на практическом примере, что иноплеменные жены – совсем не обязательно причина вероотступничества. Вера есть личный выбор человека, так что дело тут вовсе не в национальности…

А может быть, это вообще свойство любого народа, выходящего из затяжного исторического кризиса, – замыкаться в собственной скорлупе, с недоверием относиться к окружающему и не слишком дружелюбному миру? Пройдет время, и в среде иудеев снова прозвучит проповедь о всеобщности спасения, о том, что люди на самом деле не делятся на «чистых и нечистых» по национальному признаку. Но пока им нужно было укрываться за толщей стен. Лишь бы только не навсегда…

Храм и синагога

Как это часто бывает, поражение научило евреев большему, чем могла бы научить победа. Им нужно было пережить ссылку в Вавилон, центр тогдашней ближневосточной цивилизации, увидеть великолепные святилища множества языческих богов, чтобы осознать: их Бог – Господь и только Господь. Вопрос о том, кому поклоняться: Господу или Ваалам с Астартами – больше не стоял перед иудеями. Но как именно поклоняться? Вдали от родины иудеи были лишены храмового богослужения и центр их духовной жизни переместился в синагогу. Там не приносили жертвы, но там читали, изучали и толковали Священное Писание.

Но теперь, когда иудеи отстроили заново Храм, – в чем будет заключаться их религия? В Библии мы встречаем два рассказа примерно об одних и тех же событиях: в Первой книге Эзры (Ездры) и в книге Неемии. Многие моменты совпадают дословно, например генеалогические списки. Но то, что следует непосредственно за списками, выглядит очень по-разному.

Вот что говорит книга Эзры: «И собрался народ, все как один, в Иерусалим. Ешуа, сын Йоцадака, со своими собратьями-жрецами, и Зеруббавел, сын Шеалтиэла, со своими собратьями, возвели жертвенник Богу Израиля, чтобы вознести жертвы всесожжения, как предписано Законом Моисея, человека Божьего. Они, страшась других народов, поставили жертвенник на прежнем его основании, и с тех пор они стали приносить ежедневную жертву всесожжения, жертвы в новолуние и по всем установленным праздникам Господа, а также добровольные жертвы».

А вот что сообщает книга Неемии: «И собрался народ, все как один, на площади перед Водяными воротами. Попросили писца Эзру принести книгу Закона Моисеева, которую Господь заповедал Израилю. Он читал ее прямо на площади от рассвета до полудня, и весь народ слушал книгу Закона. Левиты толковали народу Закон, а народ стоял по своим местам. Они читали по книге Божий Закон с толкованием, передавая смысл и объясняя прочитанное.

Правитель Неемия, жрец и писец Эзра и левиты, наставляющие народ, сказали всему народу: “Этот день посвящен Господу, Богу вашему. Не горюйте и не плачьте (ведь все плакали, слушая слова Закона). Идите, ешьте, пейте и рассылайте угощение тем, у кого ничего не припасено; потому что этот день посвящен Господу нашему”».

Что мы видим здесь? Два разных рассказа о двух очень разных и очень важных вещах: с одной стороны, жертвоприношения и храмовая служба, с другой – чтение и разъяснение Закона. Именно это сочетание стало основой еврейской жизни после плена: в Храме приносились жертвы, в синагогах читалось Священное Писание. Одно без другого теряло свою ценность. Что толку в тщательном исполнении ритуалов, если народ сам не знает, во что верит? И что толку в богословском образовании, если оно не становится основой для искренней молитвы?

Кстати, обратим внимание, что уже тогда Закон требовалось не только читать, но и разъяснять. С одной стороны, он был написан на древнееврейском языке, который тогда уже выходил из употребления, – сами евреи постепенно переходили на родственный ему арамейский язык. Но дело не только в языковом барьере, который к тому же не был непреодолим, эти языки похожи, как церковнославянский и русский. Но даже там, где ясен первичный смысл священного текста, не всегда бывает понятно, как применить эти слова к своей собственной жизни.

Разумеется, на практике все выглядело далеко не так просто. Евреям предстояло сразиться и с новыми внешними врагами (на сей раз это будут греки, и об этом – в следующей главе), и, самое главное, с врагом внутренним – с формальным, начетническим отношением к ветхозаветному Закону (об этом повествуется в Евангелиях). Именно из времен Эзры и Неемии пришла и эта твердость в отстаивании собственных законов и обрядов, и то упрямство, то нежелание принять новое и неожиданное (говоря библейским языком, «жестоковыйность»), которые мы встретим на страницах Евангелий. Так оно и бывает в жизни, где плевелы растут вместе с отборной пшеницей и до срока трудно бывает отделить одно от другого.

Если раскрыть Библию, изданную православными или католиками, то окажется, что книга Эзры (Ездры) там не одна. В русских изданиях его имя носят две исторические книги и еще одна совсем другая, наполненная таинственными видениями, – она помещается в самом конце Ветхого Завета, как бы в примечании к нему. В протестантских изданиях этой книги вовсе не будет.

Происхождение этой книги загадочно, – ее нет ни в еврейском, ни в греческом варианте Библии, на русский она была переведена с латыни. И вряд ли ее мог написать книжник Эзра – слишком отличается она по стилю и настроению от всего, с чем связывает Библия его имя. Хотя, конечно, мы тут ничего не знаем наверняка.

В этой книге описано, как Эзре является ангел и показывает ему, чем закончится земная история, – множество сложных образов сближает эту книгу с Откровением Иоанна Богослова из Нового Завета. Он говорит о рае и аде, но предупреждает Эзру: «Ты не любопытствуй более, как нечестивые будут мучиться, но исследуй, как спасутся праведные, которым принадлежит мир». Зло не стоит того, чтобы его изучать, единственная вещь, о которой по-настоящему стоит размышлять человеку, – это спасение.

Есть и еще несколько книг на разных языках, носящих имя Эзры, – они не входят в Библию, хотя на свой лад развивают библейские сюжеты и используют библейские образы. Такие книги принято называть апокрифами, то есть «скрытыми, тайными». Большинство из них, впрочем, ни от кого не скрыты и прекрасно известны с давних пор. Отношение христиан к этим книгам разное: одни принимаются как полезные, другие считаются сомнительными, третьи и вовсе противоречат библейским текстам. В любом случае апокрифы – не часть Священного Писания, их авторитет намного ниже.

Протестанты называют апокрифами и те книги, которые не входят в канон Ветхого Завета, но встречаются в православных и католических изданиях. Православные могут называть такие книги неканоническими, или, вслед за католиками, второканоническими, хотя это не совсем точно, – канон всегда один. В православных изданиях Библии они отмечаются особо. Строго говоря, для православных эти книги находятся на периферии Священного Писания, – они включены в него, но не входят в канон, в круг самых важных вероучительных книг.

24. Маккавеи – первые антиглобалисты

Глобальный проект Александра Великого

Древний Ближний Восток знал разные империи: Ассирийскую, Вавилонскую, Персидскую, о них мы уже не раз говорили. Поэтому, когда в 330-е годы до н. э. Александр Македонский вторгся со своими войсками в Персидскую державу, разгромил войско Дария и завоевал его былые владения, ничего нового в этом не было. Евреи сначала не обратили особого внимания на то, что теперь место персов и мидян заняли македонцы и греки.

Но одно принципиальное новшество все же появилось: горячее желание Александра создать на просторах его новой империи единое культурное пространство. Ассирийцы, вавилоняне, персы тоже правили многими народами, но они никогда не стремились сделать их подобными себе и сами не спешили им уподобляться. Их подданные говорили на разных языках, молились разным богам, носили разные одежды, имели разные обычаи – и все это сохранялось, даже если один народ переселяли из его родных краев в другие земли. Во дворцах древних владык часто изображали вереницы покоренных царей: каждый в своей национальной одежде, каждый со своими дарами. По таким рельефам можно судить о том, какими народами правили из этого дворца.