Марионетка - Николай Калифулов

— Теперь не убегут. Слава Богу, греха на себя не взял. Спаси, сохрани, Господи!

Тут же он перекрестился.

Загнав лошадей в сарай, мужчина заботливо дал им овса и теплой воды. После этого он вошел в избу и прилег на топчан. О чем-то думая, он периодически поглядывал на часы. Так пролежав пару часов, он полез на чердак, откуда вытащил ящик. Положив его на стол, он аккуратно открыл его и вынул портативный трансивер. Подключив антенну, он сел на табурет и еще раз взглянул на часы.

— Время подошло!

Он включил трансивер и передал текст с условными кодовыми обозначениями. Через минуту он услышал ответный текст. Выключив станцию, задумался. Вся цепь задуманной операции была под угрозой провала, поэтому он вышел на связь. Именно на экстренный случай его шеф предусмотрел этот вариант выхода на связь. Из полученного сообщения он понял, что через семь-восемь часов автомашина с охраной прибудет за грузом. Оставалось только ждать. Но был еще один приказ, предусматривающий ликвидацию ментов точно так же, как накануне был ликвидирован хозяин этой заимки.

Подумав немного, он решил до приезда гостей не брать грех на душу.

— А там пусть сами разбираются! — сказал он вслух.

Глава 26

Холод добрался до их тел и заставил очнуться. Придя в сознание, сыщики поняли, что, потеряв бдительность, они так глупо подставились.

— Темно в этом сарае, даже окон нет, — отметил Левченко.

— Это не сарай, а баня, — поправил Андреев, почуяв запах березового веника.

— Какая разница, лучше развяжи мне руки.

— Разница в том, что в бане должна быть печка, а это значит, что мы не замерзнем.

Андреев, изловчившись, зубами пытался развязать тугие узлы веревки. Левченко ему помогал, шевеля руками. После получасового мучения Левченко освободил себе руки. Немного их поразмяв, он быстро освободил Андреева. Чиркнув спичкой и осветив тусклым светом помещение, они поняли, что оказались в капкане. Бревенчатые стены и дубовые двери говорили сами за себя, не давая никакой надежды на быстрое освобождение. Левченко, обнаружив лежащие рядом дрова, попытался растопить печь. После нескольких минут возни дрова в топке разгорелись, и помещение стало нагреваться. Левченко изготовил лучину, и огонек осветил их.

— Что будем делать? — задал вопрос Левченко.

Андреев молчал. Он поднялся и стал внимательно осматривать каждый уголок, каждую щель, пытаясь руками расшатать доски и бревна. Левченко, увидев это, тоже подключился. Наконец они обнаружили, что одна из досок в потолке немного поддалась их совместным усилиям. Напрягаясь, сыщики отодрали доску, а затем вторую, третью.

— Двойной потолок, — отметил Андреев.

— А если попытаться выбить торцом уже оторванной доски?

— Шум будет, могут услышать! Будем выдавливать остальные доски.

После напряженного физического труда им удалось выбраться наружу, разобрав часть крыши. Выбравшись из бани, они подкрались к входным дверям домика и попытались ее открыть. Было тихо. Ночью мороз усилился, и сыщики изрядно замерзли. Дверь не поддавалась.

— Изнутри заперто! — сообщил Левченко.

— Придется ждать его здесь, — отреагировал его товарищ.

— Да ты что, Андрей! Мы же замерзнем!

— А что ты предлагаешь?

— Есть предложение выкурить его.

— Каким образом?

Левченко объяснил:

— Я сейчас влезу на крышу и заткну трубу вот этим тряпьем, — и он многозначительно показал на подстилку, которая лежала на крыльце у входа, потом продолжил: — Он скоро начнет задыхаться от дыма, и ему ничего другого не останется, как выскочить на свежий воздух. Тут уж ты не теряйся, встреть его как положено.

Левченко сбросил свою куртку и обувь. Раздетый, в одних носках, он лихо взобрался на крышу и прикрыл трубу. Ждать пришлось недолго. Входная дверь резко отворилась, и из дома, задыхаясь и кашляя, выскочил «Гнус». Андреев встретил его мощным прямым ударом, от которого тот рухнул без чувств.

— Ты его не убил?

— Ничего, очухается, падла! — сказал Андрей и втащил «Гнуса» в избу.

На столе сыщики обнаружили трансивер. Левченко от удивления присвистнул и отметил:

— Связь у них налажена почти как у настоящей шпионской организации.

— Обыщи его, Леня, и привяжи ногами к табуретке, чтобы не сбежал.

Осмотрев стол, Андреев обнаружил их табельное оружие. Он посмотрел на Ивана и произнес, обращаясь к своему напарнику:

— Плесни ему на голову водички и потряси, чтобы очнулся быстрее.

Левченко принес ковш воды и стал медленной струйкой лить в лицо, при этом пару раз он встряхнул его. Ресницы его глаз задергались, и Гнусавин очнулся. Он со страхом смотрел на сыщиков. Андрей встал и подошел к стене, где на гвозде висело ружье. Осмотрев его, он направил стволы на «Гнуса».

— Ты труп, «Гнус»! — крикнул сыщик.

Раздался сильный грохот. Картечь просвистела чуть выше головы «Гнуса» и вошла глубоко в стенку. «Гнус» упал.

— Подними его, Леня.

Левченко встряхнул Гнусавина и поставил на место. Под ногами, где стоял «Гнус», образовалась лужа. Андрей поморщился и отвернулся. Закурив сигарету, он несколько раз затянулся и обратился к «Гнусу»:

— Рассказывай все. Видит Бог, я второй раз не промажу, выстрелю тебе в живот. Смерть будет мучительная. Начальству своему доложу, что ты оказал вооруженное сопротивление.

«Гнус» молчал, опустив голову.

— Отвечай, сука!

— Я-я, я-я, — залепетал он.

— Отвечай! — закричал Андрей.

Он направил стволы на Гнусавина. Левченко с интересом следил за этой сценой.

— Только смотри не нажми нечаянно курок, — тихо шепнул он.

«Гнус», видя решительность Левченко, решил, что это лишь ловкий трюк, с помощью которого у него хотят выудить показания. Он отрицательно мотнул головой:

— Я ничего не знаю.

Приклад ружья обрушился на голову бандита, тот охнул и упал на пол. Вставая, он стиснул зубы. Андрей подошел ближе, размахнулся и нанес удар по подбородку, вкладывая всю силу в этот замах. Опрокидывая табуретку, бандит полетел на пол с развороченной скулой. Однако он был еще в сознании. По подбородку бежали тонкие струйки крови. «Гнус» попытался шевельнуться и что-то пробормотать, но изо рта, наполненного кровью, не слышалось ни слова. Получалась какая-то каша.

— Говори, собака!

Андреев пинал лежавшего бандита ногой.

— Говори!

— Я-я, я-я, — бандит пытался что-то пролепетать. — Я-я ничего не знаю.

Страх перед мафией оказался сильнее страха смерти.

— Не знаешь?! Не знаешь?!

Долго сдерживаемое нетерпение Андреева, его гнев, накопившийся в нем за все эти дни, прорвались сегодня.

— Не знаешь?! Не знаешь?! — повторял он, как сумасшедший, и с размаху бил ногами лежавшее перед ним тело, уже не разбирая, куда бьет. Один из ударов его тяжелого ботинка пришелся прямо в пах, и лежавший бандит скорчился от дикой боли.

— Успокойся!

Видя, что дело заходит слишком далеко, Левченко попытался оттащить Андрея.

— Все! Хватит!

Ему с трудом удалось увести рассвирепевшего не на шутку Андреева в другую комнату.

— Да сядь ты, успокойся.

Левченко толкнул Андрея на стул:

— Садись.

Постепенно Андреев пришел в себя.

— Сукин сын, — пробормотал он тихо. — Я ему в прошлый раз поверил, помог ему, а он так меня подвел, скотина.

Левченко промолчал.

— Дай закурить, — попросил Андреев.

Левченко подал сигарету. Андреев затянулся и выдохнул, сидя на табуретке и что-то соображая.

— Ты извини меня, я, кажется, сорвался, что-то на душе мерзко.

— Ладно, сиди здесь, я уж сам справлюсь с этим бандитом. Думаю, теперь он будет разговорчивее.

Войдя в комнату, где лежал «Гнус», Левченко, услышал тихие стоны. Очевидно, «Гнус» был в сознании. Левченко принес в ковшике воды и плеснул в лицо лежавшему на полу бандиту. «Гнус» зашевелился и слабо застонал. Левченко принес еще один ковш и, наклонившись, приподнял голову бандита, вливая воду ему в рот. Зубы мелко застучали, послышались судорожные глотки. Сыщик зашел сзади, поднял тело и перетащил его на топчан. Во время этой процедуры раздавались лишь слабые стоны Гнусавина. Приглядевшись, Левченко заметил, что тот плачет.

— Плакать не стоит. Это только аванс. Конечно, Андреев переборщил, но ты тоже хорош гусь.

Ничего не знаю, ничего не знаю, а сам раскроил нам головы. За что, спрашивается? Вообще за все твои мерзкие дела мы должны тебя растерзать, а мы еще нянчимся, уговариваем тебя.

Гнусавин постепенно приходил в себя и, собравшись с духом, заметил:

— Я же вас не убил, а ведь вполне мог. Пожалел. Хотя от шефа получил приказ ликвидировать вас.

— От какого шефа? Как его фамилия?

— Это Верижников. Он приказал вас ликвидировать.

— Так ты работаешь на него? — спросил Левченко.