Вернуться домой - Ширли Басби

Джеба нисколько не удивили слова Дона. И если бы он лично не видел чертежей, то наверняка предположил бы, что Роксанна выстроит себе загородный особняк, который уместнее смотрелся бы где-нибудь в Беверли-Хиллз, а не в Дубовой долине. И даже решение построить конюшню и завести лошадей, он ещё как-то мог понять. Если бы Роксанна наняла конюха, чтобы тот выполнял за неё всю грязную работу, а она сама лишь время от времени совершала бы конные прогулки на холёной, чисто вычищенной, оседланной и ожидающей свою хозяйку лошади. А вот мысленный образ кудахчущих кур вызвал у него искреннее замешательство, так как он тоже слабо представлял себе Роксанну, разбрасывающую перед суетящимися птицами зерно или выбирающую свежие яйца из-под несушек. Но учитывая, что им сейчас рассказал Дон, видимо он был неправ относительно и этого тоже. Джеб нахмурился. Может, он в чём-то ещё ошибался на её счет? Ему стало нехорошо от мысли, что он мог настолько увлечься выдумыванием причин, за что можно было бы не любить Роксанну, что совершенно не интересовался тем, каким же на самом деле она была человеком.

Минго усмехнулся и, с хитрецой взглянув на брата, сказал:

– И я тоже могу её себе представить, выполняющей массу увлекательных вещей, но среди них нет ни цыплят, ни конского навоза.

Его слова были встречены довольными понимающими ухмылками, парой одобрительных смешков, но ничего непристойного или скабрезного. Долина гордилась успехами Роксанны, и за этим столом не было ни одного человека, который бы позволил себе сказать о ней что-нибудь дурное или оскорбительное: шутливые поддразнивания – да, но никак не оскорбления. Независимо от того, одобряли они или нет её образ жизни. Роксанна была своей – родилась и выросла в Долине – и этим всё было сказано... Правда это вовсе не мешало им обсуждать её или сплетничать о ней – ведь, в конце концов, они были мужчинами.

– Я тоже, – поддакнул Дон, – но она мне заказала подготовить площадку под конюшню, ещё мы с ней обговорили, что к весне я выкопаю парочку небольших прудиков и сделаю дорожки вокруг них, чтобы она могла там гулять. – Он покачал головой. – Я-то думал, что люди, вроде неё, предпочитают какие-нибудь престижные или необычные места, такие как Сан-Франциско, или округ Марин[18] или даже Сонома. Но только не Дубовую долину. – Его голубые глаза искрились весельем. – И чтоб мне провалиться на этом месте, если я когда-нибудь думал, что увижу её, живущей здесь, как все обычные люди.

– Дайте я скажу, – нетерпеливо выкрикнул Монти Хикс с выражением какого-то благоговейного трепета на по-мальчишески оживлённом лице. В Долине Монти считался новичком. Около шести или семи лет назад он приехал сюда навестить друга, с которым они вместе учились в юниор-колледже[19] в Санта-Розе[20], но влюбившись в местную прелестницу, остался тут навсегда. За пять лет, что прошли с его женитьбы на Глории Адамс, он успел стать отцом двух сорванцов, и в Долине его считали за своего, радуясь столь удачному пополнению в общине. Первое время Монти работал в «Макгуайре», но четыре года назад перешел в «Вестерн авто»[21], прельстившись более удобным, чем в магазине графиком работы и высоким заработком. А затем, окончив курсы фельдшеров, стал ещё и волонтером местной пожарной дружины. В свои двадцать восемь лет он был самым молодым за этим столом, а светлый короткий «ёжик» на голове и худощавая стройная фигура делали его ещё моложе.

– Когда она впервые зашла к нам в магазин, я-то сперва подумал, что у меня уже галлюцинации начались, – продолжил Монти, причём в его голосе слышалось такое же восторженное благоговение, которым сейчас дышала каждая чёрточка его простодушного лица. – Даже поморгал пару раз и едва инфаркт не получил, когда до меня дошло, что это и в самом деле была Роксанна, стоящая прямо передо мной. И по правде сказать, она и впрямь была чудо как хороша – хотя вела себя как любой другой обычный человек. – Тут он обвёл всех страдальческим взглядом. – А когда вечером я пришёл домой и, чуть ли не захлебываясь от волнения, все рассказал Глори, она лишь недоумённо уставилась на меня и заявила, что её старшая сестра, Сэнди, училась в одной школе с Роксанной. Эка, мол, невидаль. – Монти потряс головой: – Может, для кого и так, но не для меня, я просто поверить не мог в то, что видел её воочию и в то, какой земной и обычной она была.

Джеб раздражённо бросил ему:

– Очнись, Монти, Роксанна – такой же человек, как и ты. И то, что она – известная модель, ещё не значит, что она чем-то отличается ото всех нас.

– Не скажи, она чертовски мила, – вмешался «Богохульник» Диган, получивший своё прозвище по вполне понятным причинам.

После Хэнка и Хью Наттера, который совсем не выглядел на свои семьдесят, Диган был самым старым из их компании, разменяв шестой десяток. Он был знаменит тремя вещами: первое – был настоящим трудягой и мог справиться с любой работой, второе – не мог закончить ни единой фразы, не включив в неё хоть какого-нибудь ругательства, ну и последнее – своими футболками. Та, что красовалась на нём сегодня, была чёрной с крупной ярко-оранжевой надписью, гласившей «Спаси лошадь – Оседлай ковбоя!»[22]. – «Богохульник», сверкая глазами, с вызывающим видом огляделся по сторонам, словно желая отыскать того смельчака, который посмел бы не согласиться с его заявлением. Когда же все вокруг лишь согласно закивали, он добавил:

– И она, чёрт возьми, гораздо лучше некоторых дамочек из нашей проклятой Долины. Чёрт их дери, мне приходилось гнуть спину на некоторых из этих цац, и гореть мне в аду, если я снова соглашусь хоть палец о палец для них ударить. Но Рокси... – Его грубое обветренное лицо смягчилось, что было не так просто заметить, учитывая, что его вечно всклокоченная, словно наэлектризованная борода, густо пронизанная сединой, воинственно топорщилась во все стороны. – Скажу-ка я вам одну вещь парни – эта девочка, чёрт меня возьми, хороший человек. Когда я помогал Дону готовить стройплощадку для её дома, то на улице стоял жуткий зной. Однажды поднимаю я голову, в полной уверенности, что один одинёшенек загибаюсь на этой проклятой жаре, поджариваясь точно гренок, а там – наша Рокси. И потом она всякий раз сама выходила ко мне, всегда приветливо улыбаясь, и всякий раз приносила то большой стакан холодного чая или пепси, или просто бутылку охлаждённой воды. Славная леди. По-настоящему славная леди. – А потом со свирепым видом Диган оглядел всех и заявил: – И если я когда-либо дознаюсь, чтó за безмозглые сукины дети, вломившись к ней в дом, устроили там погром, то я прямо им в глотки их поганые задницы затолкаю. Вот увидите, я это сделаю.