Между планетами - Роберт Хайнлайн

Вот что сказал Дону один из солдат:

— Они просто не могут нас поймать. Мы знаем наши болота лучше, чем они. Они не смогут уйти дальше чем на десять миль от города, даже если оборудуют лодки радарами. Мы можем сделать вылазку ночью, перерезать им глотки и вернуться к завтраку. Мы не позволим им вывезти даже тонны атомного горючего с этой планеты и ни одной унции лекарств. Мы добьемся, что это обойдется им так дорого, во столько человеческих жизней, что им в конце концов это надоест и они уберутся на Землю.

Дон кивнул.

— Им надоест сражаться с туманом, как сказал лейтенант Басби.

— Басби?

— А что? Да, лейтенант Басби, ваш командир. Разве его не так зовут? Я ничего не понимаю. — Лицо Дона выразило недоумение. Солдат продолжал:

— Понимаете, я нахожусь здесь лишь с сегодняшнего утра. Меня освободили только сегодня, и я пробирался домой, а настроение у меня было очень неважное. Я не собирался тут задерживаться, хотел только выпросить у Вонга чего-нибудь поесть, но обнаружил здесь этого лейтенанта… как вы его назвали?.. Басби. Причем у него уже была налажена военная организация, и он заставил меня вернуться к службе. Должен вам сказать, это снова вселило в меня надежду. У вас не найдется спички?

Когда Дон ложился спать в сарае мистера Вонга вместе с двумя дюжинами солдат, он обратил внимание на то, что большинство из них не принадлежало к персоналу станции, состоявшему всего из пяти техников-электриков. Большинство было просто отбившимися от своих частей солдатами, многие не были даже вооружены. Зато боевой дух был высок.

Прежде чем заснуть, Дон принял решение. Он хотел сразу же обратиться к лейтенанту Басби, но подумал, что уже слишком поздно и не стоит его беспокоить.

На следующее утро, как только солдаты ушли, он выскочил из дома и увидел миссис Вонг; она кормила цыплят. Он спросил у нее, где солдаты. Она указала ему на берег. Там лейтенант Басби руководил переправой. Дон подошел к нему.

— Лейтенант, можно поговорить с вами?

Басби отвернулся.

— Я очень занят.

— Всего лишь минуту. Пожалуйста.

— Ну говори.

— Я хотел только спросить: не могли бы вы взять меня в свой отряд?

Басби усмехнулся. Дон стал настаивать, объясняя, что как раз собирался вступить в армию, когда произошло нападение.

— Если ты хотел вступить в армию, то мог это сделать уже давно. Как бы то ни было, даже из того, что ты сам рассказал о себе, известно, что большую часть жизни ты прожил на Земле. Ты не наш.

— Нет, я один из вас.

— Мне кажется, что ты просто-напросто романтичный юноша. Ты еще недостаточно взрослый даже для того, чтобы голосовать на выборах.

— Но я достаточно взрослый, чтобы сражаться.

— А что ты можешь делать?

— Ну, я достаточно хорошо стреляю, во всяком случае, из ручного оружия.

— Что еще?

Дон быстро перебрал в уме все, что он умеет. Ему раньше как-то не приходило в голову, что солдаты должны уметь не только воевать. «Что если я скажу, что умею ездить верхом? Но здесь это ничего не стоит. О, я могу сказать, что довольно хорошо говорю на языке драконов».

— Вот это как раз полезно. Нам нужны люди, умеющие общаться с драконами. Что еще ты умеешь?

Дон подумал, что все-таки нашел в себе силы преодолеть болота и заросли во время бегства. Но все это лейтенант уже знал; это ясно доказывало, что он действительно настоящий «пожиратель тумана», хоть и прожил долгое время на Земле. Он решил, что нет смысла говорить о том, что узнал, обучаясь в школе на Земле. Басби, наверное, это не заинтересует.

— Ну что еще я могу? Я умею мыть посуду.

На лице Басби появилась слабая улыбка.

— Вот это ценное качество для солдата. И тем не менее, Харви, я очень сомневаюсь, что ты подходишь для военной службы; на этот раз это не будет похоже на военный парад. Мы будем существовать за счет того, что сумеем добыть сами, и нам никто не будет платить жалованья. Это означает, что мы будем голодать, зарастать грязью, постоянно будем в походе. И ты не только рискуешь быть убитым во время военных действий — если тебя поймают, то просто сожгут, как предателя.

— Да, сэр. Об этом я уже подумал прошлой ночью.

— И все же хочешь вступить в армию?

— Да, сэр.

— Подними правую руку.

Дон поднял руку.

— Клянешься ли ты торжественно в том, что будешь защищать Конституцию Республики Венера от всех врагов, внутренних и внешних, и честно служить в вооруженных силах Республики Венера в это трудное время до того момента, когда будешь демобилизован? Клянешься ли ты подчиняться приказам своего командира?

Дон глубоко вздохнул.

— Клянусь.

— Очень хорошо, солдат. Тогда прыгай в лодку.

— Есть, сэр!

С этой минуты у Дона было много случаев пожалеть о своем решении — так, наверное, случается с каждым человеком, добровольно вступившим в армию. Но большей частью он был доволен, хотя, конечно, не признавал этого вслух: он приобрел солдатскую привычку постоянно жаловаться на войну, на погоду, на плохую пищу, на грязь и на глупость командиров. Такие жалобы заменяют профессиональному солдату приятное времяпрепровождение и даже хорошую пищу.

Он обучался приемам партизанской войны: бесшумно ходить, наносить удар, исчезать в тумане до того, как поднимут тревогу. Те, кто обучился этому, — жили, а кто так и не смог научиться — умерли. Дон жил. Он научился и другим вещам: спать всего лишь десять минут, когда для этого была возможность, и мгновенно просыпаться при любом звуке, оставаться без сна всю ночь или даже двое-трое суток. У него появились складки в уголках рта, морщины на висках и белый толстый шрам на левом предплечье.

Он не очень долго оставался под началом Басби. Вскоре его перевели в другое подразделение, передвигающееся на гондолах и действовавшее на территории между Куй-Куй и Нью-Лондоном. Они гордо называли себя «Рейдеры Марстена». Дон был прикомандирован к этому подразделению в качестве переводчика, знающего язык аборигенов. Большинство колонистов могло просвистеть лишь несколько фраз на языке драконов: достаточно, если хочешь что-нибудь продать или купить. Но очень немногие могли свободно пользоваться этим языком. Дон еще в детстве учился этому языку, и обучал его дракон, который относился к нему прямо-таки по-отечески. Его родители владели этим языком в совершенстве. До одиннадцати лет Дон практиковался в нем каждый день.

Драконы здорово помогали бойцам Сопротивления; они не были по природе воинственными, но их симпатии были на стороне колонистов. Точнее сказать, они презирали солдат Федерации. Колонисты смогли ужиться на Венере и сделать эту планету своим домом именно потому, что научились мирно сосуществовать с драконами. В этом и состояла «просвещенная политика», которую начал проводить еще Сайрус Боконон.