Консорциум. Книга первая. На руинах мира - Максим Осинцев

Провел нас вдаль дома, там была грубо высеченная лестница, ведущая под строение. Видно, она была создана уже самими ёхху, так как теперь он шел спокойно. Зато нам пришлось почувствовать себя крохами, которые скакали с одной на другую ступеньку, имеющую почти метровую высоту.

Лестница уводила глубоко вниз и вот, мы оказались перед массивной дверью, у которой были наросты изо льда. Ёхху дернул дверь, но она не поддалась. Еще раз. И только на третий рывок дверь отворилась, выпуская на нас теплый воздух, тут же превращающийся в снег и осыпающийся на нас.

— Быстрее, — прогудел ёхху. — Тепло уходить!

Мы вбежали в открывшийся проем, и снежный человек закрыл за нами дверь. Визор тут же сошел с ума, индикаторы просто скакали, не понимая, что же именно происходит снаружи. Да и визор начал покрываться пленкой льда. Теплый воздух, соприкасаясь с ледяным металлом экзоскелета, начали взаимодействовать. И именно из-за этого визор покрылся налетом. Ни черта не было видно, а внутри скафандра стало так жарко, словно мы попали из тайги прямо на Багамские острова. Так приятно.

Температура вне скафандра: +23˚С.

Экзоскелет принялся подстраиваться под наружную температуру. Но главным было не это. Теперь можно было снять костюм и согреться. По рукам и ногам пробежали иголки. Они наконец-то почувствовали тепло.

Первым поднял визор Сталкер. Он вдохнул воздух и поперхнулся. Лицо его тут же скривилось, но, кажется, после он привык к запаху. Затем я поднял визор и в нос мне ударил резкий запах. Смесь немытой шерсти вперемешку с запахами пота и выделений. А еще был запах каких-то трав и, кажется, табака. Но все вместе это давало сильный резкий запах, вызывающий лишь рвоту. Я попытался сдержаться, и на моих глазах проступили слезы. Даже не представляю, как я скривил лицо, но остальные охотники не решались поднимать визор вслед за нами.

— Проходить, — прогудел ёхху. — Ахту ждать фас!

Снежный человек прошел мимо нас, погружаясь куда-то вглубь этого подземного грота. Если не считать отвратительного запаха, то здесь было даже уютно. На стенах, на удивление, висели лампочки. На выбитом прямо в земле полу лежали какие-то циновки, ведущие вглубь. И да, здесь было тепло. Тепло!

Через десять минут уже все смогли поднять визор. Девушки морщили нос, но свыклись. Все же лучше быть здесь, нежели там, наверху, где только и есть, что вечный холод, снег и скульптуры изо льда. Сами экзоскелеты мы не принимались снимать, но были бы рады от них избавиться при удобном случае. И вскоре такой случай представился.

Мы прошли вслед за ёхху и оказались в огромном зале под поселком Алые зори. Из зала вело много ходов в другие помещения или даже не знаю что еще. Я бы не удивился, если бы некоторые ходы выводили на поверхность за пару километров от поселка. А какие-то, вероятней всего, углублялись еще глубже под землю.

Вот где-где, а именно в зале находилось самое большое скопление ёхху. Этих существ здесь было сотни. Мужские особи выделялись сразу. Высокие, крепкие и имели бурую шерсть. Именно они охраняли территорию от непрошенных гостей, таких как мы, и попадали в переделки. Почему в переделки?

Прямо перед входом в зал было оборудовано что-то наподобие медицинского комплекса. На циновках лежали раненные ёхху, над которыми склонялась женская особь, обмазывая раны своих соплеменников какой-то вязкой и дурно пахнущей мазью. Кстати женщины были на пару голов меньше мужчин. Но даже они казались сильными и крепкими, прямо как древние амазонки, которые, правда, обросли шерстью. Их шерсть была более выцветшей. Имела белый оттенок, а издали я и вовсе бы принял их за коров, так как среди белой шерсти встречались бурые или коричневые пятна. Забавно.

Но самое главное было то, что все ёхху были заняты делом. Никто не отлынивал от работы и занимался своим делом во благо общины. Женщины протирали какие-то корни в кашицу. Мужчины строгали доски, а затем из них складывали какие-то полки, стулья и прочую атрибутику, полезную для жизни. Вот это социум. Одна большая семья, которая встанет горой за одного.

Между собой ёхху почти не разговаривали, казалось, что эти трудолюбивые пчелки понимали друг друга всего лишь жестами. Но даже при отсутствии слов, это и вправду походило на мельтешащий улей, в котором круглые сутки напролет кипит жизнь, они продолжали совместную работу.

Мимо нас пробежал совсем невысокий ёхху. Скорее всего, детеныш, но даже он был по росту примерно как наши девушки. Высокий, крепкий и полный жизни. Он играл с другими детьми и при этом успевал помогать своей старшей родне, относя от одного ёхху к другому какие-то вещи. Мне даже на секунду захотелось остаться здесь. Мир, полный заботы и взаимопонимания. Это идеально.

А на нас тем временем даже не обращали внимания, как будто люди в гостях для них вполне обычное дело. Не хватало только усесться всем за один стол, гонять чаи и обсуждать погоду. М-да, представил всего на секунду, но улыбка уже не слезала с моего лица. И даже былые заботы и проблемы куда-то улетучились.

К нам подбежал уже знакомый ёхху и помахал рукой, намекая, чтобы мы следовали за ним.

— Ахту ждет! Ждет!

Последовали за ним, пробираясь мимо толпы, каждую секунду остерегаясь того, что кто-нибудь из этих великанов, не заметив нас, ненароком не раздавил. Но каждый раз, когда уже казалось, что вот и меня не станет, очередной ёхху оборачивался и невинно, по-детски, улыбался и отходил в сторону, освобождая путь.

В итоге мы преодолели зал, и пошли по какому-то тоннелю. Шли минут пять, если не больше. Небольшие лампочки освещали наш путь. Интересно, а где ёхху берут все лампочки, особенно когда они перегорают? Да мне вообще было интересно, на чем держится вся их система отопления и подачи электричества. Не уж то, они сами ее собрали, или им помог в этом таинственный Мам-Ефа?

Ёхху отворил перед нами дверь, но сам внутрь входить не собирался. Отошел в сторону и сделал жест своими лапами, мол, проходите.

— Ахту ждет, — прогудел он.

Оставалось лишь пройти внутрь. А ёхху тут же за нашими спинами закрыл дверь. Это была небольшая комната, по середине которой лежала уже не циновка, а ковер. А на ковре сидел другой ёхху с седой серебристой шерстью. Их вождь, догадался я. Он склонялся над какими-то камнями, шкурами животных и перьями птиц. И только потом я обратил внимание на то, что и на самом старейшине была накинута белая шкура. Кажется, медведя.

Ёхху поднял к нам свой взор. И махнул своей лапой, приглашая присоединиться к своему ритуалу. Мы уселись кругом, и старейшина отложил свои атрибуты в сторону.

— Я — Ахту, — прогудел он. — Один из фас избранный! Он фнаком с Мам-Ефа! Кто ты?

Мне пришлось поднять руку, прямо как на уроках в школе. Как давно это было. Ёхху посмотрел на меня. Он высился надо мной как гора, но чувство страха уже давно отступило.

— Тфои глаза, — как-то очень протяжно произнес старейшина. — Ты и фпрафду избранный! Покажи мне сфоего зферька, а я показать сфоего.

Зверька? М-да. Он же говорит о предмете, которого у меня и не было. Я даже не знал что делать. Вот теперь я и почувствовал страх. Сейчас он узнает, что у меня нет предмета, и мы уже не выберемся наружу. Черт!

— Покафи, — протянул он. Но голос его не был злым и нетерпеливым, скорее просто любопытным.

Но мне нечего ему было показывать и тогда-то, меня и спасла Лина:

— Ахту, он не может тебе показать зверька.

Ёхху обернулся к ней, и в его блеклых стеклянных глазах читалось искреннее изумление.

— Пофему?

Лина активно соображала, но ответ старейшине придумал я.

— На нас напали и хотели отобрать зверька. И мне пришлось его проглотить.

— Проглотить? — все так же изумленно спросил старейшина.

— Да, — ответил я ему и провел рукой по скафандру в области желудка.

Какая глупая затея, но будем надеяться, что ёхху поверит мне в моей лжи. И ложь сработала. Старейшина провел своей лапой по своему животу и залился кряхтящим смехом.

— А ты умный!

— Он такой, — не скрывая сарказма в голосе, подтвердила Лина.

Остальные же охотники еле сдерживались оттого, чтобы не засмеяться в полный голос. Да. Глупая ситуация. Но ёхху поверил и значит, наши шансы на спасение увеличились.

— Хорофо! Я фижу по твоим глафам, что ты мне не фрать! Тогда я покажу тебе сфоего зферька, — старейшина принялся копаться где-то под ковром, на краю которого сидел. — Нашему Уфу подарила ее Маруфя. Он хранить ее и передать сфоему сыну. А он передать сфоему сыну. А уж потом и я получить сфоего зферька.

Ёхху извлек из под ковра, предположительно, металлическую фигурку. Крепко сжимал в своей лапе и только потом протянул, показывая всем. Разжал лапу, и на серебристой шерсти лежала маленькая фигурка, которая по сравнению с ёхху, казалась совсем уж зубочисткой. Это был маленький металлический кролик. Остроухий такой.