Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов

добрую корову каждая. Мы сидим у нас дома на футонах, я в пижаме, Майко-чан в полотенце, и расстояние между нами – на половину удара сердца. Если она действительно захочет оторвать мне руку и забить меня ею до смерти – я ничего не смогу сделать. Нет, серьезно, я видел ее в деле, даже из своего мира в расцвете сил ничего не смог бы с ней сделать. Разве что, если бы расстояние между нами было хотя бы сто метров, а у меня был крупнокалиберный пулемет. Еще я подумал, как глупо умирать от руки полуголой девушки в своем доме. Может быть, заметил в голове Синдзи, может быть, если нам все равно умирать, попросим хотя бы снять полотенце? А что, хоть на голую Майко перед смертью попялимся…

– Синдзи-кун, – повторила Майко, – пожалуйста, это очень нужно. Я же видела, что ты умер. У тебя не билось сердце, ты не подавал никаких признаков жизни. Врачи даже констатировали смерть, хах. Ты сможешь, я знаю…

– Пока я не вижу причины отворачивать мне голову, Майко-чан, – серьезно предупредил ее я, – и предупреждаю, я буду активно сопротивляться этому процессу. Я отдаю себе отчет, что тебя это тоже только раззадорит, но лучше не загонять меня в угол, я могу быть опасен. – Этому я и сам не верил, но попробовать стоило, чего уж просто так помирать-то. Ах, да еще про полотенце спросить.

– Что?! – Майко-чан наконец подняла голову и посмотрела на меня ошалелым взглядом. Потом морщинки у нее на лбу разгладились, и она кивнула, будто поняв что-то.

– Я не собираюсь нападать на тебя, Синдзи-бака! – выпалила она, вставая на ноги. – Я прошу тебя помочь мне! Мне и… еще людям.

– О! – не передать словами облегчение, которое я испытал. Во-первых, потому что, как я и говорил, если бы она захотела меня убить, она бы это сделала. А во-вторых, потому что я уже немного привязался к этой бесшабашной и шебутной элитной убийце на службе у якудзы. Нравилась она мне, и все тут. Обидно было бы.

– Ты, между прочим, мне жизнь спас! Кто бы я была, если бы напала на тебя после этого?! Ты так обо мне думаешь? – надвинулась на меня Майко, разве что не рыча. Ее лицо побагровело, а мышцы на руках и ногах вздулись буграми.

– Гоменасай! Гоменасай, Майко-сан! Извини дурака, бес попутал! – упал в догэдза уже я сам и уткнулся лбом в застеленный футон.

– Ты… ты ванбадан! Идиот! Да ну тебя! – бушевала Майко надо мной. – Да как у тебя язык повернулся?! Да я никогда…

– Ну извини дурака, Майко-сама… – прошептал я снизу, пристыженный и угнетенный мыслью, как был неправ. Нет, я старый, циничный и не привыкший никому и никогда не доверять, знающий изнанку людей и слов, я такой вот – тоже знал, что на свете есть вещи, которые не купить и которые не продаются. И есть люди, которые всегда станут на твою сторону, даже если весь мир будет против тебя. Просто я не думал, что смогу найти таких людей здесь… и так быстро.

– В общем, забудь о моей просьбе, – сказала Майко, – забудь и все. Лучше спать будем.

– Погоди, – я поднял голову, – расскажи мне, что ты хотела. Если я могу это сделать, я сделаю.

Майко некоторое время колебалась, потом взглянула на меня, вздохнула, снова села по-турецки, немного поерзав из стороны в сторону, отвела взгляд куда-то в сторону. Некоторое время мы так и сидели – молча, стараясь не глядеть друг другу в глаза. Наконец она вздохнула и повернула свою голову, все еще не встречаясь со мной взглядом.

– Ты, наверное, уже знаешь, где твоя сестренка работает, верно?

– Угу, – кивнул я.

– Ну так вот, – продолжила Майко, глядя в пол, – есть у нас одна девушка, Читосе-тян. Недавно появилась в нашем районе, все честь по чести – к людям Джиро-сама обратилась и к самому старику на прием попала. Под защиту попросилась, хах. Дали ей защиту. А потом оказалось, что за ней люди идут… нехорошие. Но сильные. И за ними – большие люди из столицы. В общем, воевать из-за нее Джиро-сама не с руки. Но и отдавать ее туда – лучше уж самим ее в пруду утопить. Потому как ждет там ее… нехорошее ее ждет. Очень нехорошее. – Она подняла глаза и встретила мой взгляд. Ее глаза были подозрительно мокрыми.

– А она хорошая девочка, Синдзи. Просто девчонка. И не заслуживает того, чтобы эти ублюдки ее насиловали и пытали на камеру, а потом на части разрезали и на органы продали. И сил у нас нет им противостоять… Потому и прошу тебя помочь. Я понимаю, что ты и так натерпелся и… вообще просить об этом ребенка… но у меня нет другого выхода, а ты, Синдзи, такой… ну надежный, что ли. И потом – с тобой у нас может получиться. Предчувствие у меня такое, хах.

– Стоп. Что именно ты задумала? И как? – у меня было предчувствие, что услышанное мне не понравится.

И точно. Сбиваясь со слова на слово, Майко поведала мне свой гениальный план, и мне захотелось хлопнуть себя по лбу. Сильно так, чтобы звон пошел. Ладно, что в плане был момент «ты же похож на девушку, наденем на тебя парик, и никто не узнает», ладно, что план предусматривал выстрел в спину (мою спину, на секундочку!) из винтовки, с тем, чтобы потом официально и без всяких сомнений констатировать смерть, так все это еще и было изображено в лицах с гримасами и всем этим «а вот тут я в тебя бамц! И ты падаешь, вот так – эээаааууу…».

– Погоди, – сказал я, прервав Майко на полуслове, когда она показывала, как именно она оторвет всем головы уже после всего.

– Знаешь, Майко-сан, ты для меня во многом авторитет. Ты сильная, добрая и быстрая. У тебя фигура просто предмет зависти любой женщины и вожделения любого мужчины. Но! Ты, Майко-сан, посредственно готовишь, плохо поешь, отвратительно водишь автомобиль и совершенно не тянешь в планировании и разводке, – сказал я и некоторое время любовался выпученными глазками Майко. Эх, подумал я, сейчас бы чайку хлебнуть да сигаретку закурить, так не курит Синдзи-кун, что поделать.

– Ты чаю не хочешь? – спросил я у Майко, вставая. – Потому что чувствует моя душа, это у нас надолго.

– Чаю? – растерянно спросила Майко. – Буду, наверное…

– Ну вот и хорошо. – Я прошел на кухню и поставил чайник.

Некоторое время спустя мы с Майко сидели за столом, и я