Минометчики - Алексей Дягилев

Сапёры по мере окончания своих мелких пакостей, также усилят оборону, а пока залегаем с карабинами в двадцати шагах друг от друга. Справа от нас пулемёт, и вместе с ним мы должны контролировать полосу в полторы сотни метров фронта. Миномёт позади, но без мин он не опаснее самовара. Разве что трубой по башке оглоушить? Мало никому не покажется, даже в каске. Слева пока никого не вижу, но где-то там должен ещё один пулемёт быть. Хотя не факт, может и человек с ружьём оказаться. Отдав приказ нашему майору, и пообещав пополнение, полковник Матусевич уходит вместе со своей опергруппой в Могутово, оттуда ему будет лучше рулить. А то связь получается только через посыльных, проводная с соседним полком когда-то была, но теперь её нет. А так хоть телеграммы будут быстрей доставлять, тем более нитку с телефонистом оставили. Насчёт приказа о контратаке, я узнал, «погрев» уши возле КП, особо греть и не надо было, командный пункт находился в десяти метрах от нашей огневой, а командиры разговаривали не тихо.

Глава 23

Комполка повёл отряд на исходную, а мы остались ждать, лучше конечно наших, а то от фрицев кроме неприятностей никакой пользы. Наших подносчиков мы дождались, поэтому по мере подхода бойцов, забираем мины, и я укладываю их в цепь, справа и слева от пулемёта, через каждые десять метров. Так получилось, что на данный момент, я оказался самым старшим по званию, на этом участке, причём в центре, так что вся ответственность на мне. Вот я и раскомандовался. А чтобы взбодрить себя и бойцов, несу всякую чушь, громким командным голосом.

— Рота, занять оборону! Приготовиться к бою! Пулемётчики, бьют по пехоте! Артиллерия по танкам! Стрелки просто стреляют! Снайпера уничтожают офицеров! Миномётчики всех остальных!

— А вы Ёжики, больше старшину в плен не берите, а то он вам наливать не будет. — Припоминаю я вчерашний казус, когда братья арестовали старшину, приняв его в темноте за немца, так как он вырядился в белый маскхалат. Это конечно был секрет, но судя по ржанию ближайших ко мне бойцов — секрет Полишинеля.

А вот это уже не шутки, к нам оглядываясь, бежит один из оставленных в секрете наблюдателей. Когда тот пробегает мимо цепи, выхожу из-за дерева, и говорю — стой. Прислонившись к стволу, боец тяжело дышит.

— Рассказывай, — что случилось? — тороплю я красноармейца.

— Немцы! — на выдохе отвечает он.

— Далеко?

— Мне к майору надо.

— Я за него. Так где немцы?

— В ста шагах от нас были. Идут украдкой. Меня Ерёма с докладом послал.

— Почему вместе не отошли?

— Он там мину мастерит.

— Ясно. Залегай в цепь, увидишь Ерёму, свисти. — И уже всем.

— Передать по цепи. Заряжай. Без команды не стрелять. — И пошла телеграмма от бойца к бойцу, с одновременным щёлканьем затворов. А я бегу к миномёту, и проверяю установки прицела, а заодно инструктирую своих.

— Федя, как только подниму руку, готовься, опущу вниз, стреляй. Три мины беглым, потом, если меня не будет, действуй самостоятельно. На тебе левый от центра фланг, в ту сторону угломер и сместишь. Прицел пока не трогай. Я к пехоте, придётся махрой командовать. — Под негромкий свист несусь сперва к пулемётчикам и, объяснив диспозицию, на свой КНП за стволом берёзы. Можно конечно прилечь, но так обзора не будет.

Ага, а вот и Ерёма, бежит короткими перебежками, согнувшись, увидел наш огневой рубеж, упал, ползёт по-пластунски, учёный. Махра нервная, сначала стреляют, потом спрашивают. Смотрю в бинокль, нихрена толком не видно. Снег идёт, а немцы все в белом, да ещё подлесок густой, без бинокля даже лучше, обзор больше. Ерёма ещё не дополз, а тут и бумкнуло. Судя по звуку лимонка. А других гранат на растяжку и не поставишь. Значит двести метров до противника. Фрицы напугались, пострелушки устроили, а может и залегли. Ну, пусть полежат, погреются. В ихней-то одёжке мило дело в сугробе поваляться, позагорать. Глядишь и пионеров позовут… Э нет. Не позвали, сами справились. Идут, кусты шевелятся. Ну, жить вам ещё полста метров, а потом и умирать пора, или подыхать. Поднимаю руку… А вот и деревце приметное. Резко отпускаю.

— Огонь!

И понеслась душа в… Скорее всего в ад. Так им и надо, оккупантам. Три хлопка позади, мины ещё в воздухе, пулемёты захлёбываются, винтари щелкают как кнутом, но маловато, слабоват огонёк, особенно на флангах. По центру минами прошлись, да и пулемётчик постарался, а вот дальше… Хорошо, что со ста метров стрелять начали, глядишь, не успеют немцы до цепи добраться. Но подловили они нас, как знали, что маловато здесь бойцов осталось. И что делать? На правом фланге у второй роты тоже заруба идёт, видимо соседние гансы решили поддержать, и напакостить под шумок. На левом возле дороги перестрелка, но взрывов пока не слышно, — лесом решили пройти, или пионеры ушлые попались? Ладно, потом разберёмся. Пятёрку бойцов под руководством Ерёмы отправляю направо, сам иду налево. Нет, уже не иду, ползу. Немец гад! Пристрелялся. Хорошо, что не пулемёт. Залегаю за дерево, и высаживаю в сторону шутца всю обойму из карабина. Перекатом ухожу в сторону, перезаряжаюсь.

Нет налево больше не поползу, надеюсь там есть кому командовать, а нам и здесь работа найдётся. Фрицы в центре оборзели, и полезли валом. Пулемёт пока сдерживает, Федя тоже переключился, и посылает мина за миной в немцев, но получаются перелёты. Прицел надо уменьшать. Выпустив ещё две обоймы, и осадив самых ретивых, мчусь к миномёту, очень быстро, верхом на пузе. А по-другому и не побегаешь, у немцев тоже пулемёты имеются, и пашут они из них, будь здоров. Борозды в снегу пропаханы как сохой, до самой земли. Хорошо у нас миномёт в ложбинке, да и от основного оборонительного рубежа отодвинут шагов на полста, а то бы пришлось менять позицию.

— Подвинься Федя. — Кручу барабанчик прицела, поднимая ствол на максимум.

— Огонь.

— Выстрел. — Пока мина в воздухе, время как будто остановилось. Для нас. А вот немцы они ползут. Разрыв! И время полетело для нас.

— Четыре снаряда беглым! — Федя только и успевает опускать мины в ствол. Ага, не понравилось. Четыре куста разрывов, да перед самой моськой. А ты не торгуй своим хлебалом, лежи смирно, как покойник,