Долиной смертной тени - Алексей Ливанов

мечта — переспать с Моникой Беллуччи. Теперь же, узнав тебя поближе, мне очень хочется узнать, какой смертью ты умрёшь.

— Да уж как-нибудь получше твоей! — выпалил Выдра. — И не факт, что ты раньше меня не сдохнешь!

— Может и так. Только я умру как воин. А ты… — Куница снова достал пачку сигарет, собираясь закурить. — Ты необычный человек, Выдра. Поэтому ты умрёшь необычной смертью.

— Вам не кажется, что на улице стало потише? — спросил всех Папай.

Действительно, в пылу спора никто не заметил переставший завывать ветер. Осторожно приоткрыв дверь, Папай выглянул в щель на улицу и сказал:

— Так и есть, буря прошла. Нас, видимо, только её краем зацепило.

— Кто занимался расстановкой круговой обороны перед бурей? — спросил Корвин.

— Я с сапёром «тройки», — ответил Ворон.

— Бери всех и расставляй их снова. Ждём военных, сдаём им объект и уходим отсюда. Давайте, все по местам.

Глава 28

Чужая слава

Видимость мира делает войну ещё опаснее.

© Клавдий Клавдиан

Военные из десятка тентованных КамАЗов быстро выгружались и строились по группам. Две большие группы побежали в нашу сторону, ещё две — вокруг насыпи, вдоль наружного периметра. Взрывотехники с собаками не спеша расходились в разные стороны, каждый в свой сектор. Ещё несколько бойцов выгружали из грузовиков большие деревянные ящики.

— Многовато для такой дыры, не находишь? — щурясь от вновь показавшегося солнца, спросил меня Шум.

— Видимо то, что мы нашли в тех сараях, очень их заинтересовало, — ответил я, наблюдая тот хаос, в котором носились военные от барака к складам и обратно, одновременно сменяя нас на выставленных постах. Бегущие к нам с Шумом три бойца в форме и бронезащите розово-песочного оттенка, скорее всего должны были нас сменить. Подбежав, один из них с лычками сержанта, выдохнул:

— Мужики, мы вас менять! Ваш старший ждёт вас возле наших КамАЗов!

— Давно хотел спросить, — хитро улыбаясь, спросил Шум, глядя на запыхавшихся солдат, по лицам и шеям которых градом стекал пот, — почему у вас форма такого уебанского цвета?

Сержант замер, потом обернулся на двух своих товарищей и, отдышавшись, ответил:

— Кое-кто наверху посчитал, что в такой форме мы меньше заметны на фоне местного пейзажа. А ещё говорят, в ней не так жарко на солнце, как в обычной.

— Во-во, я смотрю, ты в ней прям замёрз! — смеясь, хлопнул сержанта по плечу Шум. — Ладно, держите себя в тапках, пацаны.

— Что? — не понял один из солдат.

— Берегите себя, говорю! — уже отходя от них, улыбнулся Шум. — Медали все не забирайте, нам хоть парочку оставьте!

По уже протоптанным после песчаной вьюги тропинкам, с разных концов лагеря сходились бойцы обоих взводов, собираясь у прибывших грузовиков. Стоя на капоте головной машины и глядя в бинокль, скалился в улыбке Борзый.

— Братуха, ты там на ближайшем пляже голых тёлок рассматриваешь, что ли? — крикнул Борзому Папай. — Чего довольный такой?

— Да замка нашего ебут, — не переставая улыбаться, ответил Борзый, — и хорошо так ебут, страстно, аж перья летят.

Но уже через секунду, убрав улыбку и опустив бинокль, он добавил:

— И нашего Магу солдатики сюда несут. Идём принимать.

— А кто там Корвина так и за что? — спросил Шум.

— Хер его знает. Но подозреваю, что за жмуров в арыке.

— Какие мы нежные… — пыхтя сигаретой, фыркнул Куница. — духов покоцаных им жаль стало.

— Плевать им на то, что ты их без запчастей оставил, — пояснил Камрад, — они им живые нужны были. Чтобы всё рассказать о тех контейнерах для перевозки и документах на складах.

Встретив у КамАЗа четверых солдат, несущих носилки с телом Маги, я, Папай, Шум и Борзый взяли носилки из их рук и отнесли тело в нутро грузовика. Появившийся внезапно, как чёрт из табакерки Корвин, стал орать на всех с пунцовым лицом:

— Какого хуя вы тут расселись?! Всем быстро грузиться! Никому не светиться сейчас!

— Ты сегодня уже заебал своим криком, — не выдержал Ворон, — нормально разговаривать совсем разучился?

— Всем погрузиться в грузовик… — сквозь зубы процедил Корвин, глядя Ворону прямо в глаза. — Никому не выходить, за бортом не светиться.

— Не светиться перед кем? — не понимая, спросил Слим, но всё же полез в кузов.

Визуально пересчитав всех и убедившись, что обе группы на месте, Корвин последним залез в кузов и опустил за собой задний полог тента.

— Корвин, сдохнем же от жары… — начал кто-то в темноте кузова.

— Тихо… — оборвал его замок. — Никому не кричать и не показывать, что здесь кто-то есть.

За бортом послышался топот ног и звук двигателей приближающихся автомобилей.

— Третье отделение слева, четвёртое — справа! — послышалась команда поставленным армейским голосом. — Двигаться неразрывно!

— Да что там за хуйня творится? — не выдержал Шум, тихо поворачиваясь к бронированной стенке борта.

Достав нож, он потянулся вверх. Туда, где заканчивался стальной лист бронезащиты борта и начиналась свободная ткань брезента. Медленно воткнув нож в брезент, он повёл им чуть в сторону, разрезав пропитанную огнеупорным и водоотталкивающим составами ткань сантиметров на десять. Убрав нож и осторожно раздвинув края разреза, Шум прошептал, прильнув глазом к вырезу:

— Ух, ты ж!..

— Кто там? — спросил я.

— Да журналюги припёрлись, целых два пикапа. Сейчас броню и каски на себя напяливают… — комментировал происходящее в двух шагах от нас Шум. — Камеры достают…

— Какие хоть телеканалы? — спросил кто-то из «тройки».

— А тебе не похуй? — ответил Куница.

Задний полог брезента отодвинулся, и в проёме появилась голова солдата в каске. Тихим голосом голова сказала Корвину:

— Мне приказано отвезти вашу группу в ПВД.

— Хорошо, — негромко ответил замок.

— Когда немного отъедем, я приторможу, чтобы Вы в кабину пересели, мне дорогу показать нужно.

После утвердительного кивка Корвина голова скрылась. Минут через десять после начала движения, КамАЗ остановился, и замок спрыгнул с борта на землю.

— Ворон, ты старший! — крикнул замок.

Полог сразу же завязали под потолком. После хлопка двери кабины грузовик дёрнулся и поехал дальше, увозя нас в посёлок.

— Я шо-то не пойняв, навищо воны вси понайихалы? — задал вопрос ко всем Хохол.

— Так это… — Камрад запнулся и посмотрел на меня. Потом снова посмотрел на Хохла и ответил. — Репортаж снять. Как военные разгромили вражеский лагерь и захватили ценные трофеи. Без потерь, без шума и пыли.

— Так не они же его штурмовали! — возмутился Слим.

— Брат, ну не тебя же по телеку показывать в твоей ободранной горке и с твоим затёртым калашом… — урезонил Слима Тагир, до которого всё произошедшее дошло быстрее, чем до остальных. — Ты своё лицо видел? Им же детей пугать.

Вдобавок к успевшим отрасти бородам, лица у