Первая Арена. Охотники за головами - Морган Райс

– БРИ! – выкрикиваю я в отчаянии.

Когда девочки осознают мое присутствие и понимают, что я могу быть ключом к их спасению, они начинают истерически верещать.

– ПОМОГИТЕ! – кричит одна из них.

– ПОЖАЛУЙСТА, ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! – орет другая.

Мое присутствие замечает водитель. Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Он неожиданно резко крутит руль. Я пролетаю по проходу и стукаюсь головой о металлическую обшивку на крыше.

Я вновь встаю на ноги, но он виляет в другую сторону, и я лечу в противоположном направлении.

Мое сердце бешено стучит, но я успокаиваю себя и в этот раз держусь за сиденья, осторожно двигаясь от ряда к ряду. Я выглядываю Бри – осталось буквально несколько рядов.

– БРИ! – ору я, удивляясь, что она все еще не подняла голову.

Я проверяю два следующих ряда, затем еще два, еще два… Наконец, я дохожу до последнего ряда и мое сердце обрывается.

Здесь ее нет.

Осознание этого ударяет в меня, как молния: я выбрала не тот автобус.

Неожиданно я замечаю движение в окне и слышу взрыв. Я поворачиваюсь и вижу, что наш хаммер с Логаном внутри подлетел на мине. Он приземляется на бок и катится по снегу. Затем останавливается.

Мое сердце обрывается. Логан, должно быть, мертв.

Двадцать пять

Я слишком долго не смотрю на водителя и это моя глупая ошибка.

Он вытаскивает пистолет и целится прямо в меня. Улыбается жестокой ухмылкой. Он заполучил меня. Он тянет спусковой механизм и готовится выстрелить. Я зажмуриваюсь. Идти мне некуда. Я – мертвец.

За плечом водителя из люка выпрыгивает фанатик, целится гранатометом и стреляет. Ракета летит по воздуху прямо в нас.

Взрыв невероятный. Шум оглушает меня и я подлетаю в воздух, ударившись головой, и чувствую волну тепла. Когда автобус падает на бок и скользит по снегу, мой мир переворачивается. Поскольку я единственная, кто стоял, кто не был пристегнут ремнями безопасности и не был прикован к цепи, – я единственная, кто летит через весь автобус. Я вылетаю в открытое окно как раз в тот момент, когда он взрывается, и взрывной волной меня отбрасывает еще дальше. Я продолжаю парить по воздуху и приземляюсь в двадцати метрах от автобуса, лицом прямо в сугроб.

Воздух пронизывает пламя, опаляя мне спину, но я переворачиваюсь в снег и гашу его. Я чувствую невероятный жар от волн огня позади себя.

Весь автобус горит, лежа на боку в снегу. Пламя поднимается метров на шесть в воздух. Это ад. Мое сердце падает, когда я осознаю, что по всей видимости в нем никто не выжил. Я думаю обо всех этих невинных девочках и мне становится плохо.

Я лежу в сугробе, пытаясь восстановить дыхание от дыма. Моя голова кружится и все болит еще сильнее обычного. Я напрягаю все силы и сажусь. Я поворачиваюсь и смотрю на наш хаммер. Он лежит на некотором расстоянии от меня, прямо у подножия Флэтайрон-билдинг на боку, как убитое животное, два колеса у него пробиты.

Логан. Жив ли он?

Из последних сил я поднимаюсь на ноги и хромаю к нему. Он всего в пятидесяти метрах, а у меня ощущение, что я пересекаю пустыню, чтобы добраться до него.

Когда я подхожу ближе, открывается другой люк и из него внезапно выпрыгивает фанатик с ножом в руке. Я вытягиваю руку с пистолетом, прицеливаюсь и простреливаю ему голову. Он замертво падает на спину. А я беру его нож и закрепляю у себя на поясе.

Я оглядываюсь через плечо и в нескольких сотнях метров замечаю группу фанатиков, бегущих ко мне. Их по меньшей мере пятьдесят. И вокруг них продолжают открываться люки, фанатики вылезают из земли, бегут со станций метро, перепрыгивая через ступеньки. Интересно, они все еще живут в туннелях метро? Неужели метро до сих пор работает?

Но времени думать об этом сейчас нет. Я бегу к хаммеру, а когда добегаю, вижу, что он просто уничтожен и бесполезен. Я взбираюсь на него и открываю дверь водительского места. Я вся сжимаюсь, заглядывая внутрь, надеясь, что не увижу, что Логан мертв.

К счастью, это не так. Он все еще сидит, пристегнутый к водительскому месту, без сознания. Лобовое стекло забрызгано кровью, она бежит у него со лба, но по крайней мере он дышит. Он жив. Слава Богу, он жив.

Я слышу отдаленный шум и вижу, что фанатики приближаются. Надо достать отсюда Логана – и побыстрее.

Я хватаю его за футболку и начинаю дергать. Но он тяжелее, чем я могла бы поднять.

– ЛОГАН! – кричу я.

Я тяну все сильнее и трясу его, опасаясь, что хаммер может взорваться в любую минуту. Постепенно он начинает приходить в себя. Он моргает и смотрит по сторонам.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Он кивает. Он выглядит изумленным, испуганным, но не ранен серьезно.

– Я не могу выбраться, – произносит он слабым голосом. Он борется с загнувшимся металлом на ремне безопасности.

Я влезаю внутрь, перегибаюсь через него и бью по застежке. Ее заело. Я гляжу через плечо и вижу, что фанатики уже совсем близко. До них пятьдесят метров и они становятся все ближе. Обеими руками я нажимаю на застежку изо всех сил, покрываясь потом от напряжения. Давай. Давай!

Неожиданно застежка открывается и ремень слетает с Логана, который, освобожденный, ударяется головой. Он начинает выбираться.

Как только Логан садится, его глаза вдруг широко открываются, он протягивает руку и грубо отодвигает меня. Другой рукой он поднимает пистолет, целится на что-то у меня за головой и стреляет, оглушая меня. В ушах у меня звенит.

Я поворачиваюсь и вижу, что он убил фанатика, который был в полуметре от меня. А остальные всего метрах в тридцати.

Фанатики быстро приближаются. А пути отступления нет.

Двадцать шесть

Я быстро размышляю. Гранатомет лежит в снегу, в паре метров от тела мертвого фанатика. Он выглядит нетронутым, будто из него никогда не стреляли. Я подбегаю к нему с колотящимся сердцем. Я надеюсь лишь на то, что он работает – и что я смогу понять, как он работает в ближайшие несколько секунд.

Я падаю на колени в снег, подбираю его замерзшими руками и кладу себе на плечо. Я нахожу курок и целюсь на толпу, которая едва ли в двадцати метрах от нас. Я закрываю глаза, молюсь, чтобы он сработал, и жму на курок.

Я слышу громкий свистящий звук и через мгновение меня отбрасывает назад, повалив с ног. Приклад ударяет с такой силой, что я отлетаю метра на три назад, и приземляюсь на спину в снег. Раздается взрыв.

Я поднимаю глаза и пребываю в шоке от того, какой нанесла урон: мне удалось попасть прямо в толпу, в ее ближайший ряд. Там, где секунду назад были сотни человек, теперь нет ничего, кроме разбросанных по снегу тел.

Но времени праздновать мою маленькую победу нет. Со станции метро неподалеку уже выбегают десятки новых фанатиков. У меня больше нет гранатомета и я не знаю, что еще можно сделать.

Я слышу сзади себя звук удара о металл и вижу Логана, стоящего на крыше хаммера. Он поднимает ногу и пинает пулемет, установленный на его кузове. Наконец, тот слетает, и он подбирает его. С пулемета свисает лента с патронами, которую он вешает себе на плечо. Оружие массивное, созданное для крыши автомобиля, а не для носки, и выглядит так, будто весит больше двадцати килограмм. Он держит его обеими руками и, каким бы большим он ни был, я вижу, что пулемет перевешивает. Он пробегает мимо меня и целится в новую толпу фанатиков. Стреляет.

Шум пулементной очереди, прорезавшей падающий снег, оглушает меня. Эффект потрясающий: огромные пули разрывают приближающуюся толпу надвое. Тела падают как мухи, куда бы ни навел Логан свое оружие. Наконец, он перестает стрелять и мир снова погружается в спокойную снежную тишину. Мы убили их всех. По крайней мере пока в поле зрения нет ни одного фанатика.

Я оглядываю всю картину разрушения: разбитый черный школьный автобус, нарвавшийся на гранатомет, разбитый желтый автобус, лежащий на боку, все еще горящий, повсюду тела, и каркас нашего хаммера рядом с нами. Это похоже на сцену военного сражения.

Я смотрю на следы другого автобуса, того, в котором сейчас Бри. Он повернул налево к Флэтайрону.

Я выбрала не тот автобус. Это несправедливо. Это просто несправедливо.

Пока я смотрю на эту сцену и перевожу дыхание, я думаю лишь о Бри, об этих следах. Они ведут к ней. Мне нужно пойти по ним.

– Бри на другом автобусе, – говорю я, показывая на следы. – Мне нужно найти ее.

– Как? – спрашивает он. – Пешком?

Я осматриваю наш хаммер и понимаю, что он никуда не годится. Другого выбора нет.

– Видимо, да, – говорю я.

– Сипорт по меньшей мере в пятидесяти кварталах к югу, – говорит Логан. – Очень долгая прогулка – и в опасном месте.

– У тебя есть другие идеи?

Он пожимает плечами.

– Назад пути нет, – говорю я. – По крайней мере, для меня.

Он изучающе смотрит на меня, раздумывая.

– Ты со мной? – спрашиваю я.

Наконец, он кивает.

– Пошли, – говорит он.

Мы бок о бок идем по снегу по следам автобуса. Каждый шаг отзывается вспышкой ада в моей опухшей лодыжке, которая кажется уже отдельным от моего тела организмом. Я хромаю, изо всех сил стараясь не отставать от Логана. Он придавлен тяжелым пулеметом и сам идет не слишком быстро. Снег все еще стоит стеной, ветер хлещет нас им прямо по лицу. Что-что, а буря все усиливается.