Ночная смена (ЛП) - Триана Кристофер

Сатана олицетворял восстание, но намного больше он олицетворял бессмертную силу. Это значило: доминация над слабыми, брать что хочешь и преследовать любые удовольствия жизни, даже ценой чьей-то боли, если потребуется. Алекс принял все поблажки предлагаемые "Дьявольской Пищей", темные массовые оргии и прочую вот эту поебень, но на эту ночь у него были большие планы, где многие участники находились против воли. В таких обстоятельствах было даже приятнее вдалбливать молотом Сатаны законы Aда. Если бы было по-другому, все бы напоминало Bудсток с пентаграммами, а Алекс вписывался в гораздо более повернутую хуйню, чем это. Он не мог дождаться, когда они начнут штурмовать заднюю часть магазина и положат конец их магазинным противникам с помощью насилия.

Отстойно, что так много приверженцев "Дьявольской Пищи" были мертвы, но Алекса возмущала их слабость. Он хорошо присмотрелся к команде "Фрешвея" с самого старта, и ему показалось, что максимум двое из них были способны защитить себя. Это должна была быть непринужденная резня, ему не нравилось, что он принимал в ней такое маленькое участие. Он был готов пролить святую кровь.

Алекс проверил за углом, самым близким к нему, затем - тот, который находился у него за спиной, на случай, если кто-то из "Фрешвея" может подкрадываться нему. Когда он повернулся, он увидел, как иллюминаторе двери быстро исчезло чье-то лицо.

На него нахлынул адреналин. Алекс поднял свой томагавк, гораздо более легкое оружие, чем многие захватили с собой на осаду. Он мог пробить чью-то башку два или три раза, прежде чем этот кто-то поймет, что происходит.

Он приблизился к стене, поднял голову, чтобы посмотреть через иллюминатор, чтобы увидеть, что через двойные двери кто-то убегает. Он был вполне уверен, что это была молодая девушка. В живых оставалась только одна горяченькая сучка, вероятно та, которую Гор безуспешно попробовал взять силой. Да, вероятно, сейчас он должен позвать остальных, но в любом случае, Присцилла предупредит их в течение пары секунд, если увидит, что он отсутствует на своем посту. Если Гор смог пережить столкновение в клоунами из "Фрешвея", такой сертифицированный крутыш, как Алекс, вообще никакого вреда не получит. Ему нужна была только минута, чтобы вернуться с головой суки. Он не мог дождаться, когда увидит лицо Гора, когда Алекс будет расхаживать с результатом своего похода. Вероятно, на его лице будет больше боли, чем на ее.

Алекс толкнул двойные двери и отошел. Никто не выскочил из засады, так что, когда двери болтались внутрь и наружу, он проскользнул в зазор с томагавком наготове. В тусклом освещении было полно затемненных мест, в которых можно было спрятаться, но Алекс видел достаточно хорошо, чтобы никто не мог к нему подкрасться без предупреждения. Он проверил зал за спиной, посмотрел на отдел выпечки и не заметил никакой активности. Похоже девушка проскользнула в правый коридор. Сейчас он мог слышать слабый рокот грузовика Здоровяка Делберта с загрузочной секции.

Упаковочная пресс-машина вызывала сейчас наибольший интерес. Она стояла вплотную к стене справа от него, огромная машина по-прежнему работала, подпитываемая генератором, ее створки были открыты, а кучка коробок ждала, когда их спрессуют. От контрольной панели светил красный глаз кнопки старта. Освещения было достаточно, чтобы Алекс смог разглядеть кусочек тела, который высовывался в дальнем углу – кто-то присевши прятался.

Алекс улыбнулся. Если описывать ситуацию бессмертными словами Зловещего Чаки: Кто-то скажет, что она наивная... Oна - тупая сука!

Он прокрался вперед, в надежде вогнать томагавк в ее мягкую плоть, но она оказалась достаточно тупой, чтобы первой высунуть голову. Она ахнула и встала, чтобы встретить его, держа перед собой мясницкий нож. Она хромала, очевидно от боли в ноге. У него встал хер при мысли о том, что он перерезает ее кремово-белую шею ее же ножом.

Алекс хотел сказать что-нибудь крутое и запугивающее, но остановился на фразе:

- Готова сдохнуть, сука?

Она отошла на пару шагов. Прихрамывая.

- После тебя, ебло сырное.

Он приблизился и замахнулся томагавком, поравнявшись с упаковочной пресс-машиной. Коробки в машине посыпались, как только из них выскочил мужчина с ножом. Алекс сумел среагировать довольно быстро, чтобы перехватить его за запястье и скрутить его. Нож упал на пол. Другой рукой мужчина обхватил шею Алекса, толкая его на землю. Это мгновенно перекрыло кислород. Колени Алекса бились о машину, пока он боролся.

В следующее мгновение из покрова темноты в углу машины, выскочила женщина уже со своим ножом. Трусы создали ловушку. Алекс замахивался томагавком, но удары приходились на клетку безопасности, а затем мужчина перехватил его запястье и прижал к земле. Если бы ему удалось сгруппироваться, он ногами бы вытолкнул мужчину в машину под пресс...

Он понял, что есть лучшая альтернатива, учитывая опасные обстоятельства, в которые поставил себя этот человек. Алекс потянулся к панели управления, чтобы нажать на кнопку, которая активирует сжимающий механизм. Руками он дотянуться не мог, но вот томагавком вполне. Пресс зарычал пробуждаясь к жизни, но старая клюшка подбежала и выключила его.

Алекс постарался упереться ногами в пресс, чтобы оттолкнуться от него и, возможно, потащить парня за собой, и именно в этот момент горячая цыпочка наклонилась и провела ножом по его икрам, перерезав оба ахиллесовых сухожилия. Алекс бросил томагавк и попробовал закричать, но вышел только сдавленный хрюк оттого, что на его шее были руки мужчины.

Бабуля и девчонка схватили Алекса за ноги и потянули его, пока не перекинули ноги через барьер, прямо в коробки. Мужчина, который душил его, наступил Алексу на спину и голову, чтобы выбраться из пресс-подборщика. Решетка безопасности загремела, как только кто-то потянул ее вниз, закрывая Алекса внутри.

- Нет! – закричал он.

Под его весом сплющились коробки, из-за чего он опустился практически на дно. Он попробовал встать, но из-за разрезанных сухожилий рухнул на лицо и закричал.

- Трусы ебучие! Откройте эту штуку и деритесь со мной! Я вас всех, нахуй, кончу!

Алекс повернулся на спине. Пресс завелся, и механизм начал опускаться. Плоская плита крушила коробки, пластик, алюминий и все, что попадалось до тех пор, пока это не будет сплюснуто до нужных размеров, чтобы поместить на паллет и отправить на переработку. Картонные коробки громыхали вокруг него, сплющиваясь под давлением. Алекс с силой встал на одно колено, затем на другое, упирая руки в механизмы. Он толкал их со всей своей силы, будучи полностью уверенным, что Сатана дарует ему силы, чтобы сбить траекторию и пощадить жизнь своего слуги.

Заместо этого, пресс продолжал сжиматься, давя на его колени, пока его руки сгибались все ниже и ниже.

Он продолжал разглагольствовать, больше убеждая себя в том, что они его послушают, либо остальные из "Дьявольской Пищи" услышат его и доберутся сюда вовремя.

- Выпустите меня, вы, пёзды! Дайте мне честный бой! Я вас кончу, нахуй! Я бл...

Таран обрушился на голову Алекса, когда его тело было зафиксировано в положении наиболее податливой колонны. Его руки бессмысленно сложились вокруг его головы, надламываясь, расплющивая лобную и теменную кости и разрывая мозг. От давления глаза Алекса выскочили из глазниц. Из его ушей повалила мозговая масса. Его глазницы провалились, а лицевые кости прогнулись, когда то, что осталось от его головы, откинулось назад. Машина продолжала расплющивать его, превращая грудину в катящийся каскад трескающихся костей, которые измельчали внутренние органы. Полностью согнутый пополам и прижатый к поверхности из смятого картона, Алекс разорвался на части, как пакет с кетчупом.

* * *

Фентон пытался выдавить из себя хоть немного сочувствия, находясь в производственной секции, перед видом изуродованного тела Дарлы, ее нерожденный ребенок также был выковырян и разорван на куски, но у него не получалось этого сделать. Это была худшая ночь в его жизни, в жизни любого человека. Этот отвратительный вид просто напоминал ему о всех безумствах, в которые его швырнули, и о том, что с ним произойдет, если он не сдержит свою клятву. Он пытался понять, через какие еще унижения он может пройти сверх того, что ему уже пришлось пройти, но Фентон не собирался это выяснять.