Воды дивных островов - Моррисон Уильям

Сперва священник онемел от восторга, - столько радости доставили ему прикосновение девичьей руки и нежные ее слова; но тут же заговорил он с Заряночкой, смущаясь и запинаясь, и похвалил за то, что надумала она взять с собою лук и стрелы; ибо они и защитят ее в пути, и пищи помогут добыть, и при необходимости послужат предлогом, объясняющим, для чего бродит она по лесу. Заряночка кивнула в ответ, и снова наказала ждать ее три дня, и ежели не вернется она за это время, во всем сознаться сэру Эймерису.

"Да, - отвечал Леонард, - и тогда... "А что тогда?" - "Тогда он всенепременно выставит меня из замка, и придется искать мне приюта в обители святых отцов у Крестовых Врат, что по дороге в Гринфорд".

"Ах, друг мой! - отозвалась Заряночка, - как мы, женщины, не думаем ни о ком, кроме себя! Так тебе откажут от дома за то, что помог мне? Зачем сама я не позаботилась о коне? И ключи могла бы я украсть у тебя, и ты бы не возражал. А теперь, выходит, причинила я тебе вред".

Отвечал сэр Леонард:"Леди, у священника дом там, где стоит обитель веры. Ничем не повредила ты мне, разве что сэр Эймерис надумает повесить меня на крепостной стене; и весьма сомневаюсь я, что поступит он так со священником. Более того, заклинаю тебя, поверь, что, ежели покинешь ты замок, тамошний дом и кров для меня ничего не значат". И поглядел он на девушку скорбно и словно бы умоляюще.

Нечего было ответить на это Заряночке; и понурила она голову; и очень скоро дошли беглецы до хижины в рощице, что теперь служила стойлом для коня Заряночки, а не покоями для нее самой. Сэр Леонард вошел внутрь, и вывел на свет доброго скакуна; и Заряночка постояла с капелланом недолго под сенью рощи. Девушке не терпелось поставить ногу в стремя, однако же не могла она не помедлить немного и не поглядеть на священника, что застыл на месте, словно бы подыскивая слова.

Засим молвила девушка:"Надо бы мне поторопиться с отъездом. Однако скажу тебе напоследок вот что, друг мой: не случилось ли промеж нас чего, в чем бы причинила я тебе зло? Ежели так, то, молю тебя, облегчи душу, ибо, может статься, (хотя в это я не верю) нам не суждено более свидеться".

Дыхание у Леонарда перехватило, словно немалого труда стоило ему сдержать рыдания; но капеллан совладал с собою и молвил:"Госпожа и милый друг мой, ежели не суждено мне более тебя увидеть, тогда нет мне дела до того, что со мною станется. Ни в чем ты мне зла не причинила. Одно только случилось промеж нас, а именно: я люблю тебя, а ты меня - нет".

Заряночка поглядела на него взглядом ласковым и сострадательным, и ответствовала:"Не могу я иначе понять слова твои, кроме как следующим образом: любовь твоя ко мне есть не что иное как желание, кое испытывает мужчина к женщине; и в том заключено несчастье; потому что воистину люблю я тебя, но не так, как женщина любит мужчину. Лучше сказать тебе об этом прямо. Но теперь, когда выговорилась я, подсказывает мне сердце: признаться тебе в этом - все равно что объявить, будто не в моей власти помочь тебе; и немало это меня огорчает".

Капеллан постоял перед нею смущенно, а затем молвил:"Столь ты добра, и нежна, и чистосердечна, что не могу я не полюбить тебя еще сильнее; и это придает мне храбрости, засим скажу я, что в твоей власти помочь мне немного, вот как мне кажется". "Чем же?" - отозвалась Заряночка. Отвечал сэр Леонард:"Кабы позволила ты мне расцеловать лицо твое один только раз". Отозвалась девушка, качая головою:"В чем тут помощь, ежели случится это один только раз и не более, а иначе, по чести говоря, быть не может? Однако таков твой выбор, и не мой, и не откажу я тебе".

Тут Заряночка подставила ему лицо, и Леонард поцеловал ее в щеку, никак иначе к ней не прикасаясь; а затем поцеловал в губы; и понимала девушка, что он опечален и робок, и стыдилась она поднять на Леонарда глаза или заговорить с ним снова, опасаясь, что увидит и его пристыженным, потому проговорила она только:"Прощай, друг, до завтра, по меньшей мере".

С этими словами Заряночка поставила ногу в стремя, и вскочила в седло, и конь ее пошел быстрой иноходью туда, куда направила его всадница.

Мало что можно рассказать о путешествии Заряночки до бугра 1, 0что возвышался над Черной Долиной Серых Овнов. Добралась она туда к полудню, и по пути почти никого не встретила: разве что пахаря, либо старуху, либо юную поселянку, из тех, что бродят спозаранку по полям неподалеку от Замка Обета.

И вот, восседая в седле, Заряночка снова поглядела вниз, в долину, и на каменное племя, и ничего там живого не обнаружила, кроме трех воронов, что перепархивали неподалеку с одного Серого Овна на другой, и громко каркали, перекликаясь друг с другом, словно знали: затевается что-то необычное. Девушка некоторое время наблюдала за игрою их, а затем сошла с коня, и уселась на траву бугра, и разложила свои съестные припасы, и подкрепилась, ибо казалось ей, что лучше поесть-попить здесь, нежели в пасти Черной Долины.

Покончив с обедом, девушка снова вскочила в седло и медленно проехала вниз к ручью, а затем, вдоль него, к долине и к вратам гор, под сень коих так хотелось ей вступить; но теперь, ровно так же, как случилось с нею в то далекое утро, когда отправилась она к Посыльной Ладье, в преддверии приключения Заряночка слегка оробела, и теперь старалась отдалить решающий миг, и, когда до долины осталось не более ста ярдов, она снова спешилась, и оставила свою верховую лошадку попастись на травке, сама же уселась на берегу, следя за журчащей водой.

Спустя некоторое время Заряночка сняла туфли и чулки, и вошла в неглубокий ручей, и омочила руки, и умылась, и наклонилась к воде выше по течению, и напилась из горсти, а затем вышла на берег, чувствуя прилив мужества; затем девушка натянула лук, и оглядела стрелы в колчане, и обулась, и снова уселась в седло, и погнала иноходца прямиком в долину, и очень скоро оказалась среди Серых Овнов. Теперь могла Заряночка разглядеть, сколь велико число их: валуны загромождали все дно долины по обе стороны ручья, а многие поднимались над водою, земля же была того же черного цвета, как и склоны долины, хотя ручей, что струился там, казался прозрачнее стекла.

Что до долины, девушка углубилась в нее уже порядком, но что впереди, разглядеть не могла, ибо ущелье вилось змеей, и попервоначалу резко ушло влево; склоны долины поднимались по обе стороны достаточно крутыми каменистыми осыпями, наверху которых, словно частокол, вздымались скалистые пики и громоздились черные отвалы породы; по правую руку такого рода разломы казались особенно огромными и выдавались далеко вперед; а в фурлонге впереди твердый камень пробился сквозь осыпь и отвесной стеной обрывался в ущелье, и суживал его настолько, что пройти можно было с трудом, разве что вдоль ручья; поток же был стремителен, но неглубок, даже там, где толщи скал теснили его с обеих сторон.

Но Заряночке непременно хотелось подняться по долине выше, что бы ни поджидало впереди; и теперь девушка впервые созналась себе самой в том, что задумала уже давно, а именно: вознамерилась она переждать в долине ночь и поглядеть, что произойдет; а ежели великаны и впрямь оживут, тогда, надеялась Заряночка, достанет у нее храбрости бросить им вызов и попросить исполнить ее просьбу.

Засим девушка послала коня в воду и некоторое время ехала по ручью, пока не миновала помянутую отвесную скалу; затем склоны снова раздались в разные стороны, и очень скоро ущелье сделалось еще шире, нежели вначале. В этой части долины Серых Овнов оказалось куда больше; они теснились один к другому, и, как показалось Заряночке, установлены были кольцами вокруг одного огромного валуна, что и в самом деле слегка напоминал человека, что сидит неподвижно, положа руки на колени.

Заряночка на мгновение остановила коня и огляделась, а затем выехала на траву, и направила коня прямиком к помянутому огромному камню, и там снова спешилась, и остановилась подле валуна, размышляя. Вскорости показалось девушке, будто за камнем мелькнуло что-то темное; но ежели и так, то тень исчезла в мгновение ока. Тем не менее, Заряночка похолодела от ужаса, и застыла на месте, и долго вглядывалась в ту сторону, ничего не видя; однако некоторое время не смела пошевелить ни рукой, ни ногой.