Золотая сеть - Мэри Бэлоу

Александра вышла на террасу. Впереди ее ждет приятное утро. Лорд Иден обещал, что они поедут к морю. Она никогда не видела моря.

Ее спутники уже ждали ее, все трое верхом. К ним присоединились Анна и Уолтер Каррингтон. Лорд Эмберли держал под уздцы темную кобылу с дамским седлом. Александра с первого взгляда влюбилась в это животное.

Не успела Александра появиться на ступеньках, как Анна тронула лошадь и подъехала поближе. Лицо ее светилось.

— Мисс Парнелл! Мы с Уолтером приехали узнать, хорошо ли вы добрались. Мама строго-настрого приказала не беспокоить вас после такого утомительного путешествия. А вы к морю собрались! Можно и нам тоже? Доминик говорит, что можно, если вы не станете возражать. Пожалуйста!

— Привет, Анна! — улыбнулась Александра. — Какие могут быть возражения? Но вы, наверное, уже немалый путь сегодня проделали?

— Всего три мили. — Анна махнула рукой в сторону расположенного за особняком холма. — Скоро вы сами наш дом увидите. Мама собирается пригласить вас, хотя на самом деле никакого приглашения не требуется. Доминик или Мадлен привезут вас к нам, как только пожелаете. Приезжайте, хорошо? Я покажу вам своего жеребенка и собаку. У моей собачки недавно щенки появились, целых четыре штуки. Такие милые!

— Анна! — рассмеялся лорд Эмберли. — Может, остановишься на минутку и воздуха в легкие наберешь? Нельзя ли мне привезти мисс Парнелл посмотреть твоего жеребенка и щенков? Кстати, почему я ничего про них не слышал? Нет, не отвечай. Похоже, все уже готовы отправиться в путь.

— Можно мне с тобой, Доминик? — Анна подъехала к лорду Идену.

Лорд Эмберли обернулся к Александре:

— Как бы мне хотелось поехать с вами! К несчастью, у меня свидание с бухгалтерскими книгами. Перспектива не слишком заманчивая, куда приятнее верхом прокатиться. Но я утешаю себя тем, что проведу в вашем обществе весь оставшийся после обеда день. Скорее бы пришло время показать вам дом. Предупреждаю, я до безумия горжусь им. — Лицо его осветила по-мальчишески задорная улыбка.

Александра поставила ногу на сомкнутые в замок руки лорда Эмберли и забралась в седло. Девушка решительно чувствовала себя виноватой. Она дождаться не могла, когда наконец уедет подальше от него. Она задыхалась в его присутствии, каждой клеточкой своего тела ощущая близость его широких плеч, густых темных волос, невыносимо голубых глаз, и не могла сосредоточиться ни на чем другом. Ей хотелось скакать свободно, побыть наедине со своими чувствами, как это обычно бывало дома. Она не умела справляться со столь непривычными физическими ощущениями и не знала, как научиться этому.

— Увидимся в обед, Алекс. — Граф отступил на шаг назад, пропуская ее вперед, к Мадлен.

— Да, — кивнула Александра. У нее снова перехватило дыхание, когда он назвал ее по имени. Сама она была не в состоянии пересилить себя и произнести его имя. Александра попыталась улыбнуться ему. Отчего в его присутствии ее лицо словно каменело, и, чтобы сменить выражение, нужно было приложить воистину титанические усилия?

— Уолтер утверждает, что прилив закончился, — заметила Мадлен. — Я рада. Во время отлива пляж гораздо шире. Можно полюбоваться на него во всей красе. Пять миль восхитительного золотого песка, мисс Парнелл, и целая миля от скал до края моря. В прилив вода подходит к самым скалам и покрывает почти весь песок.

— Я не видела моря, — ответила ей Александра. — Но дикую природу обожаю. Я люблю вересковые пустоши, что рядом с нашим домом, хоть там слишком безлюдно, а в плохую погоду даже тоскливо.

— Море никогда тоскливым не бывает, — заверила ее Мадлен. — Оно всегда разное. Мама говорит, что море — самое великое разочарование ее жизни. Ей нравится рисовать его, но она не в состоянии воспроизвести то, что у нее перед глазами, это она так говорит. Что до меня, я даже и не пытаюсь. Я предпочитаю рисовать вещи, которые не движутся и не меняются. А как вы относитесь к живописи?

— Это одно из самых моих любимых занятий, — призналась Александра, — хотя особого таланта у меня нет. Но я понимаю леди Эмберли. Я тоже не могу в полной мере воспроизвести то, что вижу и чувствую. Может, именно это и притягивает? Возможно ли получить удовольствие от того, в чем уже достиг совершенства? А где же вызов?

Мадлен расхохоталась.

— Вы непременно поладите с мамой. Кстати, не пора ли нам перейти на имена? Мне неловко называть вас «мисс Парнелл». Как будто передо мной не молодая девушка, а древняя старуха. За завтраком я заметила, что вы назвали меня «леди Мадлен». Какой ужас! К чему все эти формальности, раз мы с вами все равно скоро станем сестрами, вы со мной согласны?

Александра улыбнулась. Похоже, в семействе Рейн принято обращаться друг к другу без особых церемоний. Хоть и не слишком привычно, но девушка не могла сказать, что ей это не нравится.

— Хорошо, — согласилась она. — Прекрасная идея, Мадлен.

Непринужденный разговор шел словно сам собой. Александра внимательно присмотрелась к своей спутнице. Она завидовала ей. Как здорово, должно быть, открыто выражать свою любовь к жизни! Мадлен нельзя назвать красавицей в обычном смысле этого слова. У нее правильные черты лица и невзрачного цвета волосы. Ростом и строением тела она походила на саму Александру. Единственной выразительной чертой были ее темно-зеленые глаза. И все же она казалась настоящей красавицей. В каждой черточке ее живого лица, в каждом энергичном и грациозном движении тела проступала ее жизнерадостность.

— Скоро море увидим, еще минутку осталось подождать, — сказала ей Мадлен. — Такое странное чувство человека охватывает, когда он впервые к воде подъезжает, да, Дом? — Она повысила голос, желая подключить к разговору всех остальных. — Даже страшно становится. Вдруг море хлынет в долину и проглотит тебя? В детстве ты все время смеялся надо мной, помнишь, Дом?

Лорд Иден обернулся и с улыбкой поглядел на девушек.

— Я постоянно рассказывал тебе всякие страшные истории.

— А потом я гналась за тобой и колотила, — хохотнула Мадлен.

— Если догоняла, — со смехом добавил лорд Иден.

— Братья — просто ужас, правда ведь, Александра? — обратилась за поддержкой к своей спутнице Мадлен.

Александра переглянулась с братом и улыбнулась. Они с Джеймсом ни разу за всю жизнь не поругались, и она не могла припомнить случая, чтобы один из них дразнил другого. Ей всегда казалось, что это нормальные отношения между братом и сестрой. Неужели они даже в этом отличаются от всех остальных? Но ей было все равно. Она не хотела ничего менять.

— Завтра Кортни устраивают танцы, — сказала Анна. — Все соберутся. Кроме меня, конечно. Как я ни просила, ничего не вышло. Мне ведь уже пятнадцать, между прочим. Но мама сказала — нет, а папа только и делает, что подшучивает надо мной. Говорит, я до колен ноги сотру, если начну так рано на танцы бегать, не на чем будет в свет выходить, когда время придет. Разве это не смешно, Доминик?