Беременна в расплату (СИ) - Шарм Кира

Нужна холодная голова.

Как я привык с детства. Как мня всю жизнь тренировали. Натаскивали. Натаскивали жестко, приучая сохранять во всем спокойствие.

Только это, по сути, и давало мне возможность держать империю в кулаке.

Миллион раз спасало от пули. От подставы. Когда почти каждый день на грани, а ведь желающих отхватить сочный кусок всегда достаточно, привыкаешь к тому, что любая эмоция может стоить жизни!

Холодная голова. Ледяное спокойствие.

Блядь, это и было всю жизнь моим истинным лицом, моей сутью!

Но не с Мари! Только не с Мари! С тех пор, как она появилась в моей жизни! С первого взгляда. С первого прикосновения и дальше! Дальше по нарастающей я только терял себя!

Хлам один остался от выдержанности.

Пошел против всего!

Против собственных принципов и убеждений!

Против собственной натуры и характера!

Против традиций, которые всю жизнь свято чтил!

Все, на хрен, под откос!

Ради нее. Ее одной!

Только старая закалка, прежняя, натренированная годами выдержка и не дали мне в тот же момент убить Мари. Уничтожить. Стереть в порошок!

Но сейчас…

Блядь!

Как ни сжимаю кулаки, как ни пытаюсь выпрямиться и заморозить эти блядские чувства в сталь, ни хрена не выходит!

Меня скручивает. Выкручивает, заставляя сгибаться в дикой судороге. Трясет и лихорадит. И тянет блевать. Блевать собственными кишками и этой поганой отравой, что разъедает меня изнутри. Этим безумием, имя которому Мари. Выблевать его до конца. Избавиться навсегда. Слишком его уже во мне много. Слишком распирает. Так, что изнутри взорвет!

Черная. Черная отрава. Вот что такое эти чувства. Эта одержимость!

Не хочу пока светиться.

Лучше людям не знать, что я воскрес.

Раз уж пошла такая карусель, лучше всего было бы выждать. Присмотреться. Кто как вести себя будет.

Так одним ударом можно и остальных. Потенциальных врагов уничтожить на корню. До того, как они расправили плечи и успели нагадить.

Издалека, со стороны, наблюдать всегда проще!

Потому и решил схорониться в своем тайном месте.

Выглядит, как заброшенный дом. Который начали строить, да так и закинули. И оформлен на десятые руки.

Лучше бы только Мороку пока знать о том, что я появился.

Ему доверяю, как самому себе.

Да и интересы наши никогда не пересекались. Ему и своей империи хватает выше крыши. В мою лезть вообще резона нет.

Но, блядь!

Сейчас нельзя!

Нельзя туда!

Желание рвать на части так раздирает, что стучат зубы!

Если только войду… Пусть даже и не спущусь вниз, в подвал.

Но быть там, где все пропитано ею…

Ее дыханием, ее запахом, стуком ее предательского черного сердца! Дышать с ней одним воздухом…

Нет, блядь! Я же задохнусь! Надышусь этой отравой и не сдержусь! Раздавлю! Расплющу на хрен!

— ВИП- кабинку мне. И так, чтобы никто не беспокоил.

Заезжаю в один из клубов друга Морока, Влада Севера. Сейчас ими управляет Санников. Ну, с этим, по крайней мере, если вдруг и засвечусь, то херня. Ему тоже мне гадить без интереса. Палки в колеса вставлять не будет.

А тайны… Тайны Санников умеет хранить, как никто другой!

Заливаюсь ударной дозой виски в одно лицо. А не помогает.

Ни хрена не отпускает!

Не складывается! Все, ни хрена не складывается!

— Мари!

Почти скулю, сжимая кулак.

Впервые задумавшись о том, что можно было бы принять что-нибудь покрепче!

Всегда презирал слабаков!

Но сейчас готов даже втянуть в себя и дозу. Убойной какой-нибудь наркоты. Так, чтобы реально, на хрен, вырубило! На пару дней!

Потому что каждую секунду. Снова и снова. С меня будто кожу живьем сдирают.

И лучше бы сдирали ее на самом деле. Вживую. Это я бы еще выдержал!

Терпела она меня. Выживала!

Прежде я бы плюнул на такие слова и рассмеялся бы в лицо!

Я ведь чувствовал…

Очередной стакан лопает в руке. Весь стол уже в осколках и залит кровью. А я только меняю стаканы. Раздраженно машу рукой перепуганной девочке, что пытается убедить меня промыть и замотать руку.

Чувствовал, твою мать! Разве можно так врать? Так притворяться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Можно, — очередной пулей пробивает все внутри.

Можно. Потому что, когда хочешь выжить, сам себя удивишь. Так извернешься, что никто и не поверит, что на такое способен! Сам не поверишь! Но инстинкт выжить, он самый сильный! Он заставляет нас творить пиздец просто. Какие чудеса!

Обхватываю голову руками. Сжимаю виски так, что сейчас сам себе голову проломлю!

Впервые, блядь! Впервые я не знаю, чему верить!

Понимаю, что резон врать у ублюдка был. Мог тупо пытаться вывести меня из себя, чтобы я его прикончил на месте. Без мучений.

А мог…

Мог тупо из ненависти. Понимая, что смертник. Что ни противится, ни ударить в ответ не может. Вот и решил нанести тот самый единственный удар, на который он способен. Гадкой ложью ударить в самое больное место. Свалить наповал.

Мог!

Но твою мать!

Она была с ним в том клубе! И он держал ее за руку!

А она улыбалась! Улыбалась ему, мать твою! И на той сраной помолвке!

Кого я обманываю?

Себя? Потому что отчаянно не хочу сдохнуть, осознав, что все было лишь фарсом?

— Я этого не заказывал, — рявкаю, когда ко мне входят три девки.

На теле ремешки одни, ни хрена не прикрывающие. По груди и между ног.

— Это подарок от заведения. Комплимент от хозяина, — сообщает администратор.

— Он передает вам приветствие и полагает, что вам нужно отдохнуть и расслабиться. Поверьте. Это лучшие наши девушки. Они справятся с этой задачей, как никто в столице!

Широко расставляю ноги, когда одна из них опускается на колени.

Две начинают танцевать прямо на столе.

Блядь.

Может, это именно то. Что мне сейчас и надо. Выпустить пар. Оттрахать этих шлюх до полного изнеможения. Так, чтоб выдохся сам.

Расстегивает ширинку, обхватывая налитый кровью член рукой. Ведет по всей длине, лаская пальцами яйца.

А я хватаю ее за волосы. Наматываю на кулак, дергая лицо на себя.

Облизывает пухлые рабочие губы, а перед глазами совсем другие картинки.

Опять. Наваждением. Бредом.

Голое тело Мари и Динар.

Он берет ее сзади. Переворачивает на спину. Забрасывает на себя.

Снова и снова. По кругу. Так и вижу, как он долбиться в нее своим членом. Даже слышу ее стоны и ее рваное дыхание.

Сам не замечаю, как шлюха начинает хрипеть и вырываться. Дергаться, уперевшись руками мне в бедра.

Не понял, как схватил горло и крепко сжал.

Одно. Одно накрывает пеленой.

Не шлюху хочу. Ее. Мари. Свою на хрен, законную жену!

Вытрахать так, что мозги из нее вытекли! Чтоб вырывалась и орала! Тряслась от ужаса и боли! Затрахать и придушить!

— Пошли вон отсюда, — отшвыриваю девку на пол. — Все, на хрен. Вон!

Опрокидываю в себя последнюю бутылку.

Ни хрена не поможет, пока я не разберусь с Мари.

Еду. Еду к ней. Вцепившись в руль так, что его сейчас раздробит в крошку. А глаза сами по себе наливаются кровью! Страшной кровью, которая требует, жаждет ответной!

34 глава 34

— Бадрид…

Отшатывается.

Отшатывается, вжимаясь в стену.

Наконец-то! Наконец я вижу то, что отражает правду. Истину. В ее глазах!

А там ужас. Бесконечный, непередаваемый никакими словами!

— Не надо. Не подходи! Не…

— Вот оно, Мари!

Обхватываю ее горло.

Резко опускаю руку на грудь, рывком разрывая платье и отшвыривая его в сторону.

— Вот она. Правда. Какая есть! Ужас! Ты трясешься от страха! Это и есть все твои чувства!

Рычу, а рука сама сжимает ее грудь.

Глаза наливаются кровью.

А член дергается. Разрывается на части. Пульсирует так, что сейчас взорвется.

Это дикое. Неистребимое. Безумие. Желание до воя. До сдертой кожи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Желание ее. Ее одной. Единственной женщины.

— Ненавидишь, — хриплю, чуть сжимая горло, а пальцы уже скользят по нежной коже, лаская.