Безлюдье - Ал Коруд

на стрельбище она сработала на пятерку, чем приятно поразила молодого лейтенанта. Если честно сказать, то она его поразила не только стрельбой. В первый раз, увидев девушку, бравый гвардеец покраснел и несколько сбился с мысли. Пришлось напомнить лейтенанту, зачем он сюда приглашен.

К сожалению, снайперскому делу сам он не обучался, поэтому помочь в осваивании СВД не мог, но предложил Ольге поучиться у него грамотной стрельбе из пистолета, потому что для ближнего боя снайперу никогда не помешает ещё одно оружие. Девушка на такую учёбу легко согласилась, весело кивнув золотистой головой. Она, вообще, нравилась Михаилу своё простой и спокойной сосредоточенностью, завидной выдержкой, чем выгодно отличалась от многих стервозных и истеричных сверстниц. Лежа на прошлогоднем сене, они потом тихонько разговаривали о том, о сем, не забывая при этом внимательно осматривать окрестности.

После смены Михаил подошёл к беседке, где все ещё тихонько сидела тёплая компания. Электричество уже вырубили, поэтому на столе горела пара свечек. На востоке уже разгорался рассвет и, судя по небу, день обещал быть жарким. Бойкич, не торопясь, закурил большую сигару и налил себе стакан пятнадцатилетнего скотча, прихваченного ещё из Петровского магазина. Хороший виски всегда был его слабостью, сильно напиваться он не любил, хватило приключений еще в молодости. Но накатить грамм сто — двести, чего бы и нет? Напротив, за столом оказалась Надежда Рыбакова, полненькая и живая блондинка. Они были знакомы с ней очень давно, Надя ещё была не замужем, у них даже случился тогда небольшой роман. Сейчас же она рассказала, что решила взять опеку над ребятами, приехавшими с той заречной деревни. Родителей у них теперь не осталось, и их решили также взять с собой. В сынах же полка ходить детям негоже, поэтому Веронику и Ивана она забирает к себе в семью. Анатолий и ребята согласны. Иван уже познакомился с Надеждиными сыновьями, они даже успели подружиться.

— Теперь у меня два Ивана, — тихонько засмеялась она.

Тут же за столом находился Потапов старший, он всецело одобрил поступок Надежды.

— Время сейчас такое непонятное, помогать друг дружке надобно. В ту войну люди как тяжело жили, но вместе все держались, поэтому и победили. Сообща ведь можно и горы свернуть. Ну а коллектив у вас, как я погляжу, дружный собирается, да и командующий справный.

— Да какой из меня командующий, — отмахнулся Михаил, руководство людьми уже начинало его сильно тяготить.

— Ну, не скажи, — дед плеснул себе свежего чайку. — Командующий, может и не ахти какой, но ведь чай у вас не армейская команда, а скорее ватага, табор. Правильней было бы тебя атаманом называть.

— Кем? — Михаил чуть не поперхнулся скотчем.

— А что? По ситуации больше подходит! Компания у вас самостоятельная, объединены вы общей задачей, люди вы не военные, но, опять же, справные и с оружием. Сами организовали караван для эвакуации, людей чужих не поленились поискать и спасти. Справу воинскую добыли, припасы, от людей лихих отбились. Значит, атаман у вас. Я думаю, казаки в таких случаях кричат «Любо».

За столом дружно засмеялись и в шутку несколько раз тихонько крикнули «Любо». Бойкич в ответ только глазами хлопал. Такого поворота разговора он явно не ожидал, своё командирство воспринимал совершенно несерьёзно и считал делом временным. Ведь и по жизни Михаил отроду в начальство не лез, а больше привык быть в стороне и никогда не терять самостоятельности. Руководящая должность на самом деле зачастую обозначает потерю независимости.

— Да не боись, Петрович. Я и сам в начальниках бывал. Главное, чтобы коллектив подобрался хороший и цель ему обозначить верную. Помню, когда я в лесхозе работал, ох, сколько повоевать с разными дураками пришлось! Думаешь вот так иногда — да катись ты все к чёртовой бабушке! Выйдешь из конторы, да и пойдёшь в лес. Побродишь по нему вдосталь, посмотришь на саженцы, ставшие на моем веку деревцами, и представишь, какой тут сосновый бор впоследствии вырастет. И зверюшкам лесным радость и будущим людишкам прибыток. Столько лесов тогда восстанавливали, пока была жива советская власть. Эх! А сколько задумок было! Это потом перестройка эта, будь не ладна, бандитизм, господа буржуи. Только лес рубили, да всю землю изгадили. Эх, ведь ни одного саженца не посадили за эти годы, ироды. Может оттого беда-то и случилась? Ведь выискалась некая лихоимка в природе… весь род людской под корень, да и зверье с птицами извела. Как думаешь, Петрович, человеческих рук это дело?

— Вряд ли. Это нечто космических масштабов, — Михаил пожевал холодную щуку в житном тесте, потом задумчиво посмотрел на горку рыбных костей. — Иван Николаевич, а рыбу кто ловил?

— Дык у меня ловушки на ямах поставлены, да Сенька спиннингом балуется. А что?

— И не заметили, за эти дни рыбы меньше стало?

— Да вроде нет, — до деда, наконец, начало доходить, он выпрямился и размашисто стукнул ладонями по коленям, — значится, сквозь воду эта лихоимка не просочилась!

— Ага, и на земной поверхности не все целиком накрыло. Мне Максим тут втолковывал, что составляет карты местностей, где мы живых людей находили, интересные мысли у него уже появляются. Надо будет завтра с ним переговорить по этому поводу.

— Да уж и не завтра, — Иван Николаевич встал и лениво потянулся, — а сегодня, светает, поди. Заговорились мы что-то робята, пора и отдохнуть. Как мудрость народная гласит: — «Утро вечера мудренее».

— И то, правда.

Михаил встал, оделся и вышел с комнаты на веранду. Набрал, не торопясь, в кружку из ведра свежей колодезной воды. Холодная водичка, казалось, омыла его всего изнутри, освежила горло и приятной прохладой булькнула в желудок. Ох, хорошо ж всё-таки на свете жить! Воздух уже наполнился жаром, лето, покамест, решило вернуться на Север. Лёгкий ветерок шелестел по нескошенному бурьяну, вился под крышей и улетал к голубевшему вдалеке лесу. Солнце временами прикрывали бежавшие по небу прозрачные облачка. Пахло лугом, рекой, деревней. Просто классическая деревенская пастораль, а не постапокалипсис! Ага, ошиблись господа художники и кинорежиссеры, все совсем не так, как гляделось им.

Бойкич прошёл за угол дома и оказался на пыльной деревенской улице. Здесь уже под парами стоял джиперский «Лендровер» и пикап «Мицубиси», позади них бухтел незнакомый Михаилу Зиловский «Бычок». Около него и стоял недовольный чем-то Николай Ипатьев, вытирая с разгорячённого лица пот.

— Доброе утро, Николай, что тут за шум у вас?

— Да выискался тут командир один… недоделанный. Прибежал указывать, куда поедем, чем заниматься. Он, видите ли, тут жил и все знает. Да у меня тут у самого родственников до