Превращение - Елена Усачева

Маринка медленно хлопнула в ладоши, отряхивая перчатки. Сделала это демонстративно, словно хотела кому-то показать, что может поступить, как захочет.

И вдруг она побежала. Теперь снег не был для нее препятствием. Юная вампирша мчалась по хрустящей кромке, деревья успевали только ухнуть, когда она проносилась мимо. Из леса девочка вылетела на взгорок и ринулась к морю. В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас она взлетит. Я слышала шум моря, чувствовала соль на лице. А потом увидела наш дом. Маленький, скособоченный, по крышу занесенный снегом, уже превратившимся в соленую корку.

Даже не пытаясь затормозить, Маринка врезалась в стену, как будто пытаясь пройти сквозь нее.

Грохот заставил меня вздрогнуть. Чернота ночи перед глазами превратилась в черные строчки букв, за которыми пряталась история Олеси и автора. От вспыхнувшей тревоги засосало под ребрами, желудок пронзила боль.

В стену снова стукнули — Маринка колотила кулаком по дому, проверяя его на прочность. С потолка посыпалась труха. Я оглянулась на Макса. Он не шевелился.

— Маринка вернулась, — равнодушно произнес Дракон.

Громко топая, девочка прошла коридор, застыла на пороге комнаты.

— Дверь закрывай. Тепло уходит. — Макс все еще смотрел в огонь.

Я склонилась над книгой, чувствуя неожиданную тяжесть в плечах. Опять потратила все силы на поиски пропажи! Протянула руку к завернутому в фольгу кусочку шоколада.

Надо мной нависла Маринка. Прошептала зло:

— Не смей за мной следить!

Я посмотрела на нее и вдруг поняла, что ее превращение произошло. Мы больше Маринке не нужны, она стала самостоятельной.

— Больше не буду, — пообещала я. — Но и ты тогда не ходи за мной!

— Макс и Маша уезжают, — опередил меня с сообщением Дракон. Как же он был доволен Маринкиным раздражением…

— Скатертью дорога, — буркнула Маринка, стаскивая перчатки и бросая их в мою сторону. — Я остаюсь!

— Я тоже, — торжественно объявил Сторожев.

— Нашла себе компанию? — Книжку следовало отложить, а то у меня могло появиться желание кое в кого ее метнуть.

— Да. Люди хорошие.

Марина стояла передо мной, уперев руки в бока. Смотрела с вызовом. От ее взгляда в груди похолодело. С чего я взяла, что Таня подарила перчатки под гипнозом? Могла ведь из дружеских побуждений. Потому что ей все рассказали.

Я беспомощно оглянулась. Дракон победно улыбнулся, словно Маринка пообещала исполнить его заветную мечту. Конечно, если нарушать правила, то делать это по полной.

— Ты уверена? — Макс тоже следил за развернувшейся игрой взглядов. — Они тебе понравились? По мне — ничего особенного.

Зря он так сказал. Маринка настроена все делать наперекор.

— Им я буду нужна. — Птенец оперился, завел себе клыки и пошел в атаку.

Вместе со стулом я развернулась в их сторону.

— Зачем? — жестко спросил Макс.

— Я — вампир.

— Ты им это сказала?

— А надо было скрывать? Я то, что есть. Вампир. И ничего постыдного или невероятного тут нет. Люди спокойно говорят, что они люди. Не стыдятся. И я не хочу прятаться. Да, я им сказала. И никто не убежал в панике, не закричал: «Караул!»

— Ребята подумали, что ты шутишь, — пытался урезонить девочку Макс.

— Я не умею шутить. — Маринка обнажила клыки.

Думаю, Тане ее сообщение понравилось. Макс ошарашенно молчал. Иначе я не могу объяснить, почему он ничего не предпринимал.

Не хватал глупую девочку за ухо, не ставил за плохое поведение в угол, не перегибал через колено и не шлепал по попе. Дракон растянул рот в улыбке. Мерзавец! Наверняка именно он напел Маринке идею с самоопределением.

— Завтра я пойду к своим новым друзьям, — заявила юная вампирша и не спеша удалилась в комнату.

Я вскочила, роняя книгу.

— Не трогай ее, — пробормотал Макс. Он смотрел на огонь, и от такого освещения его лицо казалось задумчивым. — Ее решение. Пускай будет так.

— Но это опасно! Сам говорил — здесь Смотрители.

— Опасно для тех, кого она назвала друзьями. Впрочем, могу допустить, что иметь собственного вампира кому-то кажется забавным.

Дракон заржал. Что-то он стал слишком много себе позволять. Я с тревогой прислушалась к тишине в комнате. Почему-то мне чудилось, что Маринка там сейчас должна плакать. Но она даже не шевелилась.

Все было правильно. В конце концов мы должны были расстаться. Несмотря на привязанность к Максу, девочка обязана найти свою дорогу. Может быть, в оригинале Максу это виделось как-то иначе. Но и подобный вариант возможен. Надо же, сказала, что она вампир! Я даже предположить такого не могла. Мне всегда казалось, что вампиры скрывают свою сущность. Хотя если в Маринке течет часть крови Макса с его страстью идти против правил, то удивляться не приходится. Девочка сама по себе исключение из правил, от нее можно ждать чего угодно.

У Макса зазвонил телефон, и он вышел в коридор. Будем надеяться, он пытается узнать про убитых вампиров и Ирину. И вообще ищет место, куда бы нам отсюда убраться. Спрашивать у Макса, что у него там за разговоры, не хотелось. Слишком много вокруг произнесено слов. Пора бы уже помолчать. Да и в очередной раз лезть в его дела не хотелось. Вечно я со своим интересом попадаю впросак.

Я вновь попыталась читать, но история чужой любви была уже не интересна.

Придвинула к себе белого мишку, что с первого января так и сидел на стуле. Игрушка была мягкая и теплая. И как Дракон догадался купить такого чудесного зверя? При его-то жизненной несообразительности очень удачный поступок. Я посадила мишку на колени, пальцами взлохматила синтетические волоски над глазами. В черных гладких бусинах белыми точками отразилось мое лицо, отчего взгляд игрушки стал осмысленным. Совсем как тогда. Первого января. По кончикам пальцев пробежал ток, и я отдернула руки. Мишка… Мягкий добрый мишка с черными глазами. Такими же черными становятся глаза у вампира, когда он злится. Только у одного существа, в каком бы он настроении ни был, глаза всегда остаются черными и уже никогда не посветлеют…

Опять вспомнился Эдгар! Почему простая детская игрушка напомнила мне именно его? Только ли потому, что мы о нем сегодня говорили?

— Дима, — позвала я, — а где ты купил этого мишку?

— Где купил, там больше нет, — отозвался Сторожев.

Дракон что-то делал, отвернувшись к окну. Я видела только его спину, двигающиеся лопатки да методично поднимающиеся и опускающиеся локти. Конечно, другого ответа я от него и не ждала. Парень может не помнить, откуда у него игрушка и в чьих руках она побывала.

Слишком много вопросов. За ответами я отправилась в комнату.