Из боя в бой. Письма с фронта идеологической борьбы - Юрий Жуков

Пискатор превосходно показал беспросветный тусклый мир американских «мышей и людей», звериный быт фермы, жестокие нравы этой страны. Как всегда бывает у Пискатора, и в этом спектакле — масса интересных творческих находок, открытий в режиссуре и актерской игре. Многое из того, чего нет на сцене, зритель дополняет собственным воображением. Спектакль производит огромное впечатление, но Пискатор, очень требовательный к себе и своим ученикам, недоволен. Зрителям раздают листов

ку, в которой он приносит извинения за «недостаточно высокий художественный уровень» постановки, отмечая, что у театра нет необходимых технических средств и что ему приходится работать не с профессиональными артистами, а лишь с учениками, опираясь на лимитированный бюджет…

Когда мы год спустя вернулись в Нью–Йорк и зашли по старому адресу на Сорок восьмую улицу, то Мастерской Пискатора там ужо не застали. Исчерпав свои последние ресурсы, она была вынуждена переехать на окраину — в Даун–таун, где живет беднота: там легче было снять помещение подешевле. А еще некоторое время спустя Пискатор навсегда покинул негостеприимную Америку и вернулся в Берлин.

В последних числах сентября 1947 года меня снова пригласили на премьеру в театр «Фултон» — тот самый, где мы за год до этого видели пьесу Гоу и д’Юссо «Глубокие корни», а затем «Другую часть леса» Лилиан Хеллман. Теперь на афише было написано: «Ответственное решение».

Мне сказали, что на сей раз Блумгарден дал деньги на постановку прогрессивной пьесы, разоблачающей косных и трусливых вашингтонских генералов, не желавших воевать против нацистской Германии, и продажных конгрессменов. Эту пьесу, говорили мне, написал некий Вильям Вистер Хейнс, который сам во время войны служил в штабе авиационной части. Поставил спектакль талантливый режиссер Джон О’Шонесси.

На премьере присутствовала аудитория, в которой можно было безошибочно узнать прогрессивно настроенных людей — достаточно было посмотреть, как бурно аплодировали они, когда актеры произносили острые, обладавшие политической окраской реплики. Некоторые из присутствовавших высказывали опасения, что эту пьесу постигнет та же судьба, какая постигла пьесу Артура Миллера «Все мои сыновья».

Однако случилось обратное: новую пьесу единодушно подняла на щит вся реакционная пресса. Она начала безудержно рекламировать ее. Уже 3 октября в газетах появились гигантские рекламные объявления:

«Сенсационный новый боевик: «Ответственное решение». Незабываемая волнующая пьеса бывшего фронтовика. Блестящий успех! На премьере занавес поднимали

девятнадцать раз, чтобы дать возможность публике приветствовать актеров, режиссеров и автора пьесы. Спешите посмотреть! Эта пьеса потрясает вас, как бомба, сброшенная с самолета Б-29».

В чем же здесь дело? Дело в очень тонкой мимикрии, которая многих ввела в заблуждение. В пьесе «Ответственное решение» действительно разоблачаются трусливые генералы и продажные конгрессмены. Но с другой стороны, в этой пьесе превозносится как основной положительный герой жестокий и властный командир авиасоединения, который, не задумываясь, жертвует жизнями своих подчиненных ради поставленной им перед собой задачи; его роль блестяще сыграл выдающийся актер Поль Келли. Многие прогрессивные критики проглядели, какое звучание приобретает эта основная тема в наши дни, когда американские генералы планируют новую войну.

Автор очень тонко играет на еще не угасшем у зрителей с военной поры чувстве ненависти к гитлеровцам и па понятной неудовлетворенности американцев медлительностью высшего командования, препятствовавшего открытию второго фронта. Ему удается вызывать острую реакцию зрителей, которые видят перед собою нерешительных штабных генералов, доказывающих, что не следует идти на «чрезмерный риск», и гастролирующих в военных частях забулдыг конгрессменов, больше всего интересующихся выпивками и рекламой своей поездки в газетах.

Но в то же время исподволь, вкрадчиво, незаметно автор прививает зрителям те идеи, в которых заинтересована сейчас реакционная американская пропаганда. Роль Советского Союза в войне с гитлеровской Германией совершенно затушевана — об СССР автор вспоминает лишь один раз, когда он вкладывает в уста своего главного героя фразу о том, что немцы «отбросили русских к Москве и Сталинграду». Автор всячески представляет дело таким образом, будто войну решают американские авиационные силы — они, и только они. Отсюда зрителю предоставляется сделать вывод: нужно и сейчас создавать мощную военную авиацию. Наконец, как я уже отметил, автор возносит на пьедестал командира части генерала Денниса— жестокого «мясника», как аттестует его одно из действующих лиц пьесы. Именно такого рода генералы устраивают сейчас тех, кто мечтает о новой войне.

Мудрено ли после всего этого, что назавтра же после премьеры херстовская газета «Дейли миррор» напечатала панегирик драматургу и постановщику пьесы, заявив, что она «действует как удар грома». «Все конгрессмены, сенаторы и все американские избиратели должны посмотреть пьесу «Ответственное решение»! — кричала «Дейли миррор». — Нас бы тогда не смогли больше захватить врасплох, и мы бы не рисковали вновь опоздать в решающий момент!..»

В том же духе выступала вся реакционная печать, использовавшая премьеру новой пьесы как один из подсобных аргументов в борьбе за усиление гонки вооружений. И целиком была права газета «Дейли уоркер», которая дала трезвую оценку этой пьесе:

«Тема «Ответственного решения» сводится к тому, что наша страна якобы была бы гораздо счастливее, если бы она не трогала наших генералов, давала бы им беспрекословно все, чего они требуют, не задавая вопросов, и позволила бы им распоряжаться по своему желанию. Подозрительное, мягко выражаясь, предложение, особенно если вспомнить о заигрывании Макартура с Хирохито, о том, как генерал Паттон старался обелить нацистскую партию, и о целом ряде других грязных историй, в которых замешаны наши генералы… Недопустимо, когда в настоящее время используют талантливых деятелей театра для того, чтобы прославлять и возвеличивать поджигателей войны в рядах военщины…»

Поучительный пример с премьерой пьесы «Ответственное решение» лишний раз показывает, насколько ловко подчас действуют в наши дни фальшивомонетчики от искусства, состоящие в услужении у «сильных мира сего» в Соединенных Штатах. Тем внимательнее следует наблюдать за процессами, происходящими в искусстве Запада, не давая обмануть себя приманчивой оболочкой, под которой таится подчас реакционнейшая идея.

И тем больше следует ценить честное творчество тех, к сожалению пока немногих, принципиальных мастеров искусства, которые даже в этой удушливой атмосфере лжи и подлогов остаются верными правде жизни и противопоставляют стряпне фальшивых дел мастеров яркие произведения, показывающие сегодняшнюю Америку без грима и фальши.

Май 1952. Душители культуры

— Право же, порядки Трумэна порой выглядят столь же омерзительно, сколь и порядки Гитлера, а режим Пинэ еще подлее, чем режим Петэна, у которого Пинэ был сотрудником, — сказал мне вчера с гневом один видный французский писатель. — Гитлеровцы по крайней мере не прятали своих гнусных морд под лживыми масками, они говорили откровенно: «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за револьвер». Нынче иначе. Убийца Риджуэй притворяется эстетом, он говорит репортерам, будто обожает Марселя Пруста, а его холуи во Франции вопят, что во имя свободы культуры они готовы пойти в крестовый поход до Урала. И в то же время они душат эту самую свободу культуры у себя дома!..

Мы говорили о событии, взволновавшем весь Париж: французские власти, явно действуя по приказу американских оккупантов, только что запретили показ разоблачающей американские действия в Корее пьесы «Полковник Фостер признает себя виновным», написанной писателем Роже Вайяном и поставленной режиссером Луи Дакэном в театре «Амбигю». Обстоятельства, сопутствовавшие этому запрещению, были столь одиозны, столь чудовищны, что оно приобрело поистпне символическое значение.

Именно в эти днп во Франции американские агенты, возглавляемые небезызвестным антикоммунистом Давидом Руссе и белогвардейцем Набоковым, разыгрывают комедию защиты культуры. Миллионы долларов льются рекой — в Париж переброшены из‑за океана оркестры, театральные труппы, солисты, доставлены частные собра

ния живописи. Этот необыкновенно дорогостоящий фестиваль, претенциозно названный «Творчество XX века», призван вызвать в сердцах французов священный трепет перед творениями «атлантического» искусства и убедить их в том, что они должны быть готовы отдать себя на заклание во имя победы «американской культуры» в мировом масштабе.