Кровь Моего Монстра - Рина Кент

эта потребность в большем и большем... неудовлетворенность тем, чего ты достиг, у тебя в крови. Наша кровь.

— Прекрати. — Я наклоняюсь, а он просто улыбается.

— Ты тоже страдаешь от потребности иметь все, что ты не можешь видеть... идти дальше... делать больше и больше... и иметь все. Но ничего не достаточно... Никого не достаточно...

— Я сказал. Прекрати.

— Прямо как я. — Он разражается приступом кашля, и кровь забрызгивает мои очки.

Он пытается снова надеть маску, но она падает ему на подбородок. Он так слаб, что даже не может нормально двигать руками.

Я подхватываю ее, глядя на него сквозь красные капли крови на моих очках.

— Ты убил моих людей, отец. Те самые люди, которые шли за мной, доверяли мне и были слепо преданы мне, мертвы, потому что ты — мой отец, а я — Морозов. Тебе удалось вернуть меня, но это твоя последняя ошибка. Да, я буду вести наше имя, но я уничтожу все, что ты создавал все эти годы. Я даю тебе свое гребанное слово.

Он кашляет и хрипит, дыхание умирающего вырывается из него в призрачной мелодии.

Я не отворачиваюсь, даже не моргаю, наблюдая за ним сквозь красную пелену. Я стою там, пока мой отец выплевывает свой последний вздох, держа маску на расстоянии вытянутой руки.

Когда его глаза уставились в пустоту, я защелкиваю маску на его лице и стираю кровь с очков.

Когда я снова кладу их на нос, мир становится намного яснее и чище от потери еще одной несчастной души.

Теперь. Пришло время моего царствования.

Я не остановлюсь на том, чтобы стать высшим в Братве. Рано или поздно я завладею всей этой хреновиной.

В одном он был прав. Я съем весь мир на завтрак, и этого все равно будет недостаточно.

Когда я выхожу, я вижу, что Виктор и Саша о чем-то спорят. Вернее, она спорит, а он, похоже, раздумывает, похоронить ее живой или мертвой.

— Ну и что, что она его мать? Она не имеет права его бить.

— Как я уже говорил, ты не вмешиваешься во все, что связано с семьей босса.

— Кто сказал? И я не знал, что ты такой домашний кот, Виктор. Ты ведешь себя как крутой, но на самом деле это все белый шум.

— Осторожнее, маленький неуважительный ублюдок...

— Мда. Теряю к тебе уважение по мере того, как мы говорим.

Наконец, они замечают мое существование, и их препирательства прекращаются.

Я поворачиваюсь лицом к Виктору.

— Мой отец умер. Объяви об этом, прими меры и сделай все необходимое, чтобы я получил завещание от адвоката.

Он делает секундную паузу, прежде чем прийти в себя.

— Да, сэр.

Саша, однако, остается застывшей еще долго после того, как Виктор исчезает за углом. Ее губы раздвинуты, поза напряжена, и она выглядит так, будто увидела свой худший кошмар.

— Что значит «умер»? Он не может...?

— Он не может? — повторяю я.

Она открывает рот, но он снова закрывается, потом открывается, как рыба, вынырнувшая из воды.

— Умрииии! — пронзительный женский крик наполняет воздух, когда моя сестра нападает на меня с ножом.

Как говорится, дом, милый дом.

Глава 16

Саша

Кажется, мне не нравится это место.

Я уверена, что не нравится.

С тех пор, как мы сюда приехали, здесь одно шоу уродов за другим. И это еще мягко сказано, учитывая все те катастрофы, которые я оставила после себя в России.

Сначала была женщина, которая обожала бесчувственного монстра Кирилла, а меня называла подозрительной. Затем мы перешли к странной матери, которая пыталась выгнать своего сына, как только он вошел, а затем начала давать ему пощечины.

Я даже не успела переварить все эти события, когда Кирилл так холодно и безэмоционально объявил, что его отец умер.

Человек, ради которого я проделала весь этот путь, чтобы выяснить, что случилось с моей семьей и по какой причине они стали мишенью, исчез.

У меня в голове были все эти стратегии, чтобы подобраться к нему, но ни одна из них теперь не сработает по очевидным причинам.

Я все еще пытаюсь обдумать этот выпад, когда еще одна сумасшедшая женщина делает выпад в спину Кириллу, держа в руках большой кухонный нож.

Обычно в таких ситуациях люди замирают. Я, конечно, застыла, когда на моих глазах резали моих двоюродных братьев.

Я не могла пошевелиться и даже подумывала о том, чтобы умереть прямо там и тогда.

Однако сейчас все иначе. Не знаю, связано ли это с военной подготовкой, но мои рефлексы стали острее, а время реакции выросло со среднего до молниеносного.

В доли секунды я хватаю Кирилла за плечо и начинаю его переворачивать. Я слишком поздно понимаю, что если оттолкну его с дороги, то сама окажусь тем, кто получит удар ножом в мое еще не зажившее плечо.

Но это меня не останавливает. В тот самый момент, когда я думаю, что успешно повернула Кирилла, он без труда отталкивает меня с силой, которая отбрасывает меня к стене. Боль взрывается в моем раненом плече, но мой здоровое плечо принимает на себя большую часть удара.

Нож рассекает боковую часть его руки, и кровь выливается наружу, пропитывая его белую рубашку ярко-красным цветом, а затем капает на пол.

Из-за силы своего выпада девушка, которая выглядит примерно моего возраста, ударяется о стену рядом со мной. В мгновение ока она встает на ноги, в ее глазах, которые на тон темнее, чем у Кирилла, сверкает ярость. Волосы у нее светлые, длинные, но останавливаются на подоле шелковой рубашки для сна и путаются в пуговицах.

Она крепче сжимает нож, с которого капает кровь, и пристально смотрит на Кирилла.

Он даже не обращает внимания на свою рану и не показывает никаких признаков дискомфорта.

Иногда я думаю, человек ли он или робот в облике человека. Чем больше я вижу его холодную реакцию на происходящее, тем больше убеждаюсь, что его внутренности ледянее, чем эти пугающие глаза.

— Привет, Карина. Значит ли это приветствие, что ты скучала по мне?

— Я собираюсь убить тебя! — рычит она между стиснутых зубов, а затем снова бежит в его сторону.

На этот раз я достаточно быстра, чтобы схватить ее сзади. Я выкручиваю ей свободную руку, а когда она начинает сопротивляться, с силой прижимаю ее к спине.

Она вслепую размахивает ножом в воздухе и едва не режет меня. На самом деле, так оно и есть, судя по затянувшемуся ожогу на моей шее.

Но мне удается вывернуть ей другую руку и развернуть ее. Она теряет хватку на ноже, и он падает на