Весенняя коллекция - Джудит Крэнц

— Но они такие замечательные! — горячо возразила Эйприл. — Я была на седьмом небе от счастья, когда Джастин подписала со мной контракт.

— Того, что они замечательные, для карьеры может быть и недостаточно. Но я могу и ошибаться, — пожала плечами Мод. — Скажи, как ты думаешь, почему Габриэль д’Анжель выбрала для конкурса тебя, если у тебя такой маленький диапазон?

— О, тут удивляться нечему, моя походка — это мое секретное оружие. Отличный контраст с моим до тоски чистым и невинным видом. Мне повезло, что я умею ходить.

— Эйприл, а вчера почему ты решила изменить прическу?

— Мне показалось, что надо что-нибудь другое. Иногда мне просто тошно от своего такого обычного вида. Как правило, я стараюсь обыграть свои белокурые локоны, но иногда в меня словно бес вселяется. Ты знаешь такую манекенщицу — Кристен Макменами? Нет? Так вот, у нее такое решительное лицо, и выразительное, почти красавец мужчина. Она ничего не могла добиться, пока не сбрила брови и не стала носить странный белый грим. И вот в таком виде, мол, а идите вы все куда подальше, она в один вечер стала звездой. Никто никогда не видел, как она улыбается. Теперь она супермодель — у нее совершенно новый тип красоты, и все модельеры мечтают с ней работать. У нее имидж андрогина. При этом она замужем, у нее есть ребенок. Ну как мне с этим тягаться?

— А почему тебе хочется выглядеть странно? — спросила Мод, пришедшая в восторг от того, как Эйприл себя анализирует. Наверное, она многие годы просматривала все модные журналы и сравнивала себя с девушками на фотографиях.

— Потому что мне надоела эта приевшаяся всеамериканская внешность. Это так скучно! Я выгляжу холодной, этакой Снегурочкой, но, хуже того, внутри у меня все неспокойно. Ты понимаешь, что это значит? Сегодня нужен поцелуй смерти. У меня нет этой хандры, этого уныния. Помнишь Кейт Мосс в рекламе «Обсешн»? Вот где хандра! Она вылезает голая из кровати, наверняка с похмелья, ее дружок с ходу делает снимок, и вот — она королева уныния! А потом она приводит себя в порядок — и на подиум, на обложки всех журналов, и пожалуйста — девочка Кальвина Кляйна, типичная американочка. Она почти убеждает, что она американская аристократка, а не коротышка-англичанка с помоечными патлами. — В голосе Эйприл звучала неприкрытая зависть.

— Эйприл, дело не в том, что ты слишком традиционна, — возразила ей Мод. — Ты смотришь на себя как бы со стороны и недооцениваешь свою внешность, как, впрочем, и любая профессиональная красавица. Не встречала ни одной, которая бы не выискивала у себя недостатки и не преувеличивала бы их. Ты все время с кем-то соревнуешься, а тебе пора привыкнуть к тому, что ты неповторима, У тебя редкая красота, и она останется с тобой до конца жизни. Эта красота классическая, она вечна. Забудут Кристен Макменами, Кейт Мосс перестанет быть суперзвездой, а ты — ты же американская Катрин Денев.

— Я даже не знаю, кто это такая, — сказала Эйприл, просияв.

— Это французская кинозвезда, ее боготворит вся страна, она подруга Ива Сен-Лорана, а много лет назад она была его музой. Ты наверняка знаешь ее в лицо.

— О, да, конечно, — сказала Эйприл. — Я не видела «Индокитай», ведь это она там играет, но я помню рекламу… Пожалуйста, Мод, давай больше не будем говорить о моей внешности.

— Договорились. — Мод обвела глазами зал. Эйприл, казалось, совершенно не замечала, как на нее смотрят остальные посетители. Эта девочка так привыкла к поклонению, что для нее оно стало естественным, как воздух. — Расскажи мне о своих поклонниках, — попросила она, сменив тему.

— Это второе, о чем я не люблю говорить, — ответила Эйприл, улыбнувшись. — Но я знала, что ты задашь этот вопрос.

— Почему не любишь? Мужчины наверняка сходят по тебе с ума.

Эйприл улыбнулась еще шире. Кто бы мог подумать, что Мод такая милая! Один на один с ней совсем не страшно, и так приятно было узнать, что статья в «Цинге» будет главным образом о ней… Эйприл решила, что о таких приятных вещах она подумает, когда останется одна.

А сейчас ей приятно сидеть и вести взрослую дамскую беседу. С Тинкер и Джордан так не поговоришь — им она совершенно неинтересна. Они трое оказались вместе случайно и поняли, что лучше изображать из себя подружек, но в глубине души они не могли доверять друг другу, потому что каждая хотела победить, а контракт с Ломбарди подпишет только одна.

— Если я скажу что-нибудь «не для печати», пожалуйста, не пользуйся этим, — сказала Эйприл осторожно. — Или это выражение используют только в кино?

— Все не предназначенное для печати останется строго между нами, — уверила Мод Эйприл. Своего положения в мире журналистики она достигла потому, что никогда не подводила тех, кого интервьюировала. И с ней соглашались разговаривать те, кто отказывал другим журналистам.

— Помнишь, ты позавчера нас спрашивала, девушки ли мы, и тут вошла Фрэнки и прекратила беседу? Ну… я бы все равно не призналась в присутствии остальных, потому что они бы стали смеяться. Я выгляжу довольно свободной и хочу, чтобы они думали, будто у меня есть личная жизнь. Но… ты можешь и сама догадаться, но это не для печати, короче… у меня ее нет.

— Ты хочешь сказать, в данный момент? — осторожно уточнила Мод.

— Нет, вообще. Я ищу подходящего парня… У меня никого еще не было, — медленно сказала Эйприл.

— Ты еще так молода… — сказала Мод.

— Не в этом дело. Мне уже скоро двадцать. Дело в другом, а в чем — я не понимаю. Мне нравятся мужчины — но просто как люди, меня к ним не тянет, понимаешь, физически. Может, я встречалась не с теми, но стоит мне поцеловать кого-нибудь на прощание — и он тут же лезет ко мне. Это просто отвратительно! Послушать моих подружек — мужчины самые удивительные существа в мире. Я этого не понимаю! И никогда не понимала.

— А ты кому-нибудь давала шанс пообщаться с тобой поближе?

— Пару раз, — призналась Эйприл. — Я себя заставляла. Я им позволяла — ну, ты, наверное, понимаешь, — я позволяла им почти все, но не могла этого выдержать до конца. Они обещали, что будут использовать презервативы, будто дело в том, что я боюсь забеременеть или заболеть СПИДом, и я никак не могла им объяснить, что останавливаюсь на полпути только потому, что не могу терпеть эту… эту мерзость. Наверное, лучше было и не пробовать! Они потом становились такими ужасными. Наверное, я не могу их винить. В лучшем случае они называли меня динамисткой, но, черт подери, я не собиралась их динамить, просто думала, что надо попробовать, может, мне это понравится. Но у меня ничего не получалось.

— Значит, ты никогда…

— Нет. И не хочу! Может, это ненормально, но я такая, какая есть. Естественно, все думают, что в один прекрасный день я выйду замуж. Мама, наверное, и свадьбу продумала. Но я не думаю, что это когда-нибудь произойдет. Слава богу, я еще молода, и они меня не торопят. Но ты ведь никогда не выходила замуж, Мод? Как тебе это удалось?