Гарантия на любовь - Евгения Светлакова

для того, чтоб услышал даже самый глухой, ну, уже хорошо, проигнорировать они такое не смогут. Минута потребовалась, чтоб за дверью послышался шорох, и уже потом торопливо отворилась дверь, и на площадку выскользнула Наталья в коротеньком домашнем халатике.

— Ой, Николай, не ожидала вас увидеть так поздно… — заулыбалась эта дрянь, невзначай поправляя ворот, да так, чтоб мне «немного» отрылся вид на белье. Отвратительно. Давно меня так никто не бесил.

— Юлю позови, — разговаривать с этой не хотелось от слова совсем. Настроения изображать из себя вежливого человека тоже не было. Да и это ее вранье просто выбешивало.

— А ее нет, — захлопала глазками женщина, видно, принимая меня за идиота. — Хочешь, я могу собраться, и мы можем ее поискать вдвоем.

— Юлю позови, — произнес еще раз более громко. От одного ее предложения «поискать» передернуло. И не стыдно же так врать?

— Ее нет, она на работе, — заюлила дамочка, неосознанно оглядываясь на дверь, да, шпионом ей не быть, родину быстро продаст. — А может еще где, Юлька же такая ненадежная…

— Я сказал, позови, или я сам войду, — кулаки сжались, откуда только берутся такие стервы? Только вот я не люблю, когда меня держат за дурака, даже родителям такое не позволяется. — И не смей врать, что она на работе. Я знаю, что она дома, — я сделал шаг в сторону двери, но мне перегородили дорогу.

— Ее нет, — упрямо заявила Наталья, а в голосе появились истеричные нотки.

— Тогда я сам проверю, — я просто отодвинул противную мне женщину с дороги и открыл дверь, шагнув в прихожую. В Юлиной комнате света не было, зато был в кухне, где слышались голоса, и я шагнул в сторону света.

— Подождите… да какое вы имеете право! — опомнилась девица и бросилась за мной. Только вот было поздно. Юлька подскочила на ноги, и я даже заметил попытку шагнуть в мою сторону, да только новое для меня действующее лицо схватило ее за руку и одернуло назад, пряча за свою спину. Интересно, очень интересно.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вашему разговору? — усмехнулся я, разглядывая женщину, Юлька была похожа на нее, как дочь может походить на мать. Вот и приехали. Моя будущая теща во плоти, а я-то так надеялся познакомиться с ней как можно позже. Ну что ж, бежать я не собираюсь. Да и свои страхи меня учили встречать лицом к лицу. — Добрый вечер, — я приветливо улыбнулся, оглянувшись на явно испуганную моей наглостью Наталью, после чего опустился на стул, стоять хотелось меньше всего.

— Кто вы? — пришла в себя женщина.

— Николай Николаев, — представился я. — Жених вашей дочери. А могу ли узнать, как к вам обращаться?

— Надежда Львовна, — немного растерянно ответила женщина. А мой мухомор предпринял очередную попытку избавиться от «защиты» родительницы, но вновь была довольно грубо возращена обратно, что мне совсем не понравилось, не самые теплые отношения между ними, как я погляжу.

— Очень приятно, извините, конечно, что я вмешиваюсь, но я бы хотел забрать свою невесту домой, — попровоцируем немного и посмотрим, что получим. Притом можно и пооткровенничать, правда ведь хочу забрать, и заберу.

— Не знаю по поводу вашей будущей жены, но свою дочь я точно забираю домой, — заявила Надежда Львовна. Прекрасно, только вот кто ей это даст? Или она думает, что, если родила, имеет право помыкать своим ребенком?

— А свою дочь вы об этом спросили? — нахмурился, следя за реакцией Юльки, что молчала, но явно была не согласна со своей матерью. Что ж, ехать она точно в родительский дом не собиралась, уже радует.

— Я лучше знаю, что ей нужно, я больше не позволю ей работать в какой-то забегаловке…

— Она работает не в забегаловке, а в весьма приличном и хорошем баре, в одном из лучших в этом городе. И за его владелицу я могу поручиться, это прекрасная женщина, что меня воспитала, и к тому же вашей дочери она даст больше, чем вы, а главное — спросит, что хочет Юля. А вы не желаете узнать, что же хочет ваша дочь, прежде чем решать за нее? Или вы думаете, родив, получили на нее полное право?

— Вашего мнения я не спрашивала, вы тоже не внушаете доверия, и с чего вы решили, что я позволю своей дочери выйти замуж за такого, как вы? Мне о вас достаточно рассказали, чтоб считать вас обычным авантюристом.

— Рассказали? — я бросил взгляд на стушевавшуюся Наталью и усмехнулся, интересно, что же обо мне такого наплела, что я попал в авантюристы. — Как интересно, а можно ли узнать, что же вам напели про мою скромную персону?

— Да достаточно, чтоб считать, что вы живете нечестным трудом…

— Ну, я тоже не в восторге от профессии юриста, но чтоб назвать авантюристом… Даже немного обидно, что же мои коллеги сделали вам плохого, что вы так нас жестоко обзываете? — Юлька за спиной хихикнула, но под строгим взглядом матери затихла, только глаза выдавали ее веселье. Ну вот, уже хорошо, не замучили, а то я уже переживал.

— А откуда я знаю, что вы юрист? Мало ли, что вы скажете, доказательств, что вы не врете, нет. А сказать можно все что угодно.

— Вам показать удостоверение? — спросил, улыбаясь, доставая из кармана документ, радуясь, что адвокатские корочки я таскаю с собой, как и права, везде и всюду. Но первый раз я мог ими козырнуть, полезная, однако, вещь.

— Его можно поделать, — авторитетно заявила моя теща.

— Подделать можно все что угодно, Надежда Львовна, но поверьте, в моей семье таким не развлекаются, но, если не верите, могу вас завтра сводить на экскурсию в семейную компанию. Не скажу, что они будут вам рады, но мы не звери — не съедим.

После такого мне не нашли, чем возразить, но и победителем я себя не чувствовал. Да, сложно будет, очень сложно, но и не такие дела решали. А здесь святое, свой мухоморчик я от них увезу, а то, чего доброго, завтра спрячут девушку от меня, и ищи-свищи, а жену я другую себе не хочу, мне именно она нравится в этой роли. Да я уже вообще не уверен, что согласен на другую женщину рядом с собой, ибо остальные кажутся скучными.

— Значит, так, — после некоторого молчания заявила женщина. — Может, вы адвокат, но это не доказывает, что вы не аферист. А сейчас будьте так любезны уйти, неприлично заявляться в гости без приглашения, особенно в такой час.

Судя по тону, мне предлагали валить далеко и надолго, а вернее, навсегда,