Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1 - Николай Александрович Митрохин

В основном это были инженеры с опытом работы на оборонных заводах города, в горкоме и обкоме партии. В партийном аппарате «город революции» считался поставщиком грамотных и идейных кадров, поэтому на прием их в аппарат не было каких-либо ограничений. Большинство из ленинградцев оседало в таких крупных отраслевых отделах, как Отдел машиностроения и оборонный, однако часть представителей «культурной столицы» работала и в идеологических отделах. Как правило, эти люди были знакомы между собой еще по Ленинграду, и они могли позволить себе проталкивать в аппарат своих знакомых (разумеется, соответствующих критериям для работы в ЦК). Центральными фигурами в этом сообществе были заместители заведующих отделами: Олег Беляков (оборонный), Валерий Пименов (машиностроения), Вадим Медведев (пропаганды, затем ректор АОН при ЦК КПСС, затем завотделом науки и на пике карьеры — член Политбюро) и Юрий Афанасьев (культуры)[424].

К числу заметных региональных сообществ также относились представители таких крупных регионов, как Челябинская область (особенно представленная в Отделе пропаганды и Орготделе), Ставрополье и Краснодарский край (оба в первую очередь в Сельскохозяйственном отделе). Размеры этих сообществ диктовались несколькими факторами: значимостью данных регионов с точки зрения экономики и численности населения; их удачным «брендированием» в советской бюрократической мифологии; симпатиями, которые испытывали к представителям данных регионов те или иные члены Политбюро. Считается, что ставропольцев продвигали Суслов, Кулаков, Андропов и Горбачев, кубанцев — Полянский, выходцам с Урала покровительствовал Кириленко.

Однако эти сообщества также имели в аппарате весьма аморфный вид. Как все иные землячества, они имели политическое значение только с точки зрения отстаивания и продвижения региональных интересов.

Будучи довольно малозначимыми с точки зрения персональной карьеры работника аппарата ЦК КПСС, землячества играли важную роль центров координации (и социальных союзов), позволявших учесть разнонаправленные группы интересов. Инициаторами контактов осевших в столице земляков с региональной номенклатурой были, разумеется, представители последней. Их задача состояла в том, чтобы выбить для своего региона из союзного центра как можно больше средств, обеспечить их материальными ресурсами и при этом обойти в гонке за то и другое конкурентов из других регионов. В этом отношении земляк в Москве совершенно не обязан был решать вопрос самостоятельно, тем более что процедура утверждения выделения средств и ресурсов была исключительно многоступенчатой. Однако земляк мог помочь советом и контактами. Он знал актуальную политическую обстановку на том или ином участке административного поля, слышал о происходящих интригах и открывающихся возможностях. И даже мог предоставить свою квартиру для проживания земляку, которому нередко было невозможно найти место в вечно переполненных московских гостиницах.

Какой прок был сотруднику аппарата ЦК КПСС, осевшему в Москве, контактировать со своими бывшими сослуживцами и тем более с теми представителями региона, которых он не знал, когда там работал?

Помимо того, что земляки привозили с собой гастрономические и алкогольные изыски с родины и устраивали в гостиницах коллективные посиделки землячества, инициативу по организации которых не могли себе позволить постоянно живущие в Москве сотрудники ЦК КПСС, последние имели нередко и еще один серьезный интерес. В регионах, из которых они уехали, часто оставались их родственники и иные близкие им люди: родители, старшие дети, отучившиеся и решившие не переезжать за семьей в Москву, просто хорошие знакомые, которые надеялись на защиту и помощь от занявшего столь высокий пост человека. Работник аппарата иногда посещал регион из ностальгических или семейных соображений (хотя бы привести в порядок могилу родителей), и ему хотелось бы, чтобы на месте его не только встретила на вокзале обкомовская черная «Волга», но и было оказано то или иное содействие. Вот за это, вперед, он и платил землякам своими советами и помощью.

Был ли он в таком случае для них «патроном» в Москве? Разумеется, нет. Даже у самого захудалого региона в Москве было как минимум несколько представителей, сделавших достаточно успешную карьеру в разных органах власти[425]. Они оказывали посильное содействие, однако, как правило, не могли тянуть на себе постоянно весь воз проблем региона, да и со стороны контролирующих органов такая нагрузка могла бы вызвать неприязненный интерес. Помогать своим землякам в принципе в том же аппарате ЦК КПСС не считалось делом зазорным, более того, этим гордились. Однако должна была быть соблюдена мера, которая позволяла бы сказать, что подобная помощь не влияет на повседневную основную работу сотрудника ЦК КПСС и не докучает его коллегам, к которым он мог обратиться за содействием.

Упоминавшийся выше инструктор Отдела машиностроения, пермяк Валерий Лепешкин свидетельствует об этом так:

А секретарь обкома приехал мой Пермского? Он всегда останавливался в гостинице «Москва», мы всегда собирались там, кто были, пермяки. Садились в ресторане, выпивали по рюмке, обсуждали какие-то новости. В крайнем случае у него в номере. И никто нас не пугал. Я не помню, чтобы запрещали ходить[426].

Официальные согласительные институты

Как мы увидели выше, аппарат ЦК КПСС внешне имел жесткую структуру и иерархию. Отделы контролировали определенные сферы, внутри них сектора контролировали определенный набор ведомств и тем, внутри секторов каждый инструктор «вел» свои ведомства или учреждения, курировал по тематике сектора определенные регионы. Группы близких по своим функциям отделов контролировали «рабочие» секретари ЦК КПСС, которых в свою очередь курировали члены Политбюро в статусе секретарей ЦК КПСС.

Вместе с тем в рамках этой структуры существовало множество официальных согласительных институций, в работе которых принимали участие представители разных отделов аппарата ЦК КПСС, а также других институций (экспертных, партийных, государственных, псевдообщественных организаций, СМИ). Иерархически (в порядке возрастания статуса) их можно перечислить в следующем порядке.

Совещание в аппарате ЦК КПСС (в рамках сектора, отдела, у секретаря ЦК) — они обычно проводились достаточно часто и по разным поводам. Вот как, например, проходили совещания у секретаря ЦК КПСС по оборонным вопросам (и члена Президиума ЦК КПСС) Леонида Брежнева в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Рассказывает бывший помощник министра обороны Дмитрия Устинова:

И надо сказать, Брежнев в короткие сроки смог освоить новое для себя дело. И ведь как! Приглашал к себе заведующего отделом оборонной промышленности ЦК, специалистов из этого отдела, министров, ведущих конструкторов техники. И с ними он выверял каждую фразу в уже одобренных, со всеми визами, постановлениях ЦК, которые оставалось только проголосовать на политбюро. Спрашивал присутствующих: «А как можно осуществить это? А это?» Всем приходилось выкладывать свои аргументы, а Брежнев потихоньку вникал в суть вопроса. И одновременно оценивал деловые качества людей. Это ведь был не тот Брежнев, которого помнят сейчас[427].

Инструктор, потом завсектором