Значит, я умерла - Хилари Дэвидсон

Большего я сказать Пьеру не мог. Насколько мне было известно, крадеными древностями отец торговать перестал. Но тут же пустился в новую авантюру, ничуть не более законную, только с другими партнерами. И тогда я решил, что с меня хватит. Я подробно объяснил Кэролайн, что именно он затеял. Она и ухом не повела, заявив: «Ну и что? Зато подумай, скольким людям можно помочь на эти деньги». С того дня нас разделил океан, в прямом и в переносном смысле.

– То есть ты поэтому занимаешься теперь тем, чем ты занимаешься? – осторожно сказал Пьер. – Прошу тебя, только не говори, что ты приехал забрать нашу Нефертити. Германия приобрела ее у Египта совершенно законно.

Он имел в виду знаменитый бюст, украшающий постоянную экспозицию Нового музея, который находился чуть севернее того места, где мы сидели с Пьером.

– Группа немецких археологов, которая нашла Нефертити, вела раскопки по лицензии египетского правительства, но сам Египет тогда находился под властью Оттоманской империи, а заправляли там всем англичане, – сказал я. – Так что и она тоже часть наследия колониализма.

– Думаешь, если вернуть им эти сокровища, они смогут заботиться о них как нужно? – спросил Пьер. – Ты же бывал в Стамбуле. Вспомни их музей. У них там столько всего римского, они просто тонут в римских артефактах. Памятники искусства лежат во дворе кучами, их поливают дожди, по ним лазают кошки…

Мы целый час проговорили о политике и искусстве, что для меня было приятным разнообразием. Когда мы вернулись в офис, на столе Пьера уже лежали папки с нужными мне бумагами. В отелях компании «Трэкстон интернешнл» было принято фотографировать всех служащих, так что если тот человек, чье лицо мне запомнилось, когда-нибудь работал у нас, я его узнаю. Так оно и случилось, причем довольно скоро. Тринадцатая по счету папка, которую я взял со стола, содержала сведения о человеке по имени Мехмет Бадем. Стоило мне взглянуть на снимок, и время будто повернулось вспять. Со снимка на меня смотрел тот самый человек, который внес меня в самолет.

– Он еще работает здесь? – спросил я и показал Пьеру фото.

– Я его не знаю… – Пьер просмотрел документы в папке. – Нет, он уволился пять лет назад, причина – инвалидность. Несчастный случай, подробности не указаны. Очень странно. – Он перевернул еще пару страниц и подошел к компьютеру. – Ему платят пенсию.

– У тебя есть его адрес? – Я едва сдерживал волнение.

Пока Пьер искал и выписывал для меня адрес, я пролистал другие папки, но больше никого не узнал. Все это время у меня в голове с настойчивостью ночного комара над ухом зудела мысль: могла ли Джульетта случайно оказаться рядом именно в ту ночь, когда умерла Мирей? Ведь тогда она сама еще была студенткой, заканчивала программу МБА в одном из университетов Лиги плюща. Перекошенное гневом лицо сестры стояло передо мной как живое. «Ты испортил мою неделю в Париже, говнюк. Чтоб ты сдох». Я не впервые задавался вопросом, насколько далеко способна зайти моя сестра, чтобы завладеть семейным бизнесом, но кровь еще никогда не леденела у меня в жилах так сильно, как тогда.

Глава 26

Дейрдре

После разговора с Беном я не знала, куда пойти. Позвонила Джуд сначала на мобильный номер, потом на рабочий, и оба раза попала на голосовую почту; сообщения оставлять не стала – боялась, что голос выдаст мое волнение. В нашу прошлую встречу Джуд ясно дала мне понять, что по-прежнему хранит от меня кое-какие секреты моей сестры, но мысль о том, что Каро посвятила ее в тайны преступной деятельности семьи Трэкстонов, а меня – нет, причиняла мне боль. Конечно, речь шла не о личной жизни, не об отношениях с мужем, но меня все равно не оставляло чувство, что сестра доверяла мне лишь наполовину.

Конечно, существовала еще и другая возможность – Бен просто солгал. Об отмывании денег я впервые услышала от него. Может, и Джуд тоже. Он – скользкий тип, на которого надо хорошенько надавить, если хочешь у него что-то выведать. Верить ему на слово – большая ошибка.

Я допивала воду, размышляя о том, что сяду сейчас в метро и поеду к мэрии, чтобы там подстеречь Джуд, когда она выйдет с работы, и тут мне позвонили копы.

– Дейрдре, не могла бы ты еще раз зайти к нам? Появились новые факты, и нам надо обсудить их с тобой, – услышала я голос Вильяверде.

Я не поверила своим ушам. Копы сами зовут меня к себе? Когда я была у Вильяверде, то поняла, что он считает меня истеричкой, которой больше всего хочется привлечь внимание к собственной особе. Вот почему я удивилась, что он все же взялся за этот запутанный клубок – убийство моей сестры.

– Конечно, – ответила я, даже не скрывая энтузиазма. – Уже иду.

В участок я не шла, а летела. Там пришлось немного подождать, но очень скоро ко мне вышел полицейский и, дружелюбно улыбаясь, проводил меня в комнату для допросов, где предложил содовой. Тут появился Вильяверде с напарником, крепким коротышкой с оранжевыми волосами и веснушками, которого представил мне как детектива Гори. Гори сразу принялся разглядывать мои руки, словно собирался составить каталог моих татуировок. Вдруг он покачал головой, и я поняла, что дело серьезное.

– Мы хотим задать тебе несколько вопросов, Дейрдре, – начал Вильяверде.

– Конечно, задавайте. Только сначала я задам вам один вопрос. Вы знаете, что Тео уже в Берлине?

Копы переглянулись.

– Нет, мы об этом не слышали, – сказал Вильяверде.

– Он свободный человек, может ехать куда угодно, – добавил Гори.

– Он только что схоронил жену и сбежал, бросив маленького сына, – возразила я, кладя руки на стол ладонями вверх. – По-моему, это подозрительно. И еще, сегодня утром я говорила с его отцом.

– Да? – скучающим голосом отозвался Гори.

– Он подтвердил, что первая жена Тео умерла, и сказал, что ее смерть была связана с наркотиками. – Я поняла, что не хочу проблем для старика. Не то чтобы я полностью ему доверяла, но и ломать ему жизнь тоже не входило в мои планы. Пусть он расскажет свою историю сам. – А еще он сказал мне, что в день смерти моей сестры Тео вернулся из командировки раньше, чем его ждали, и ранним утром был уже дома.

– Слушай, Дейрдре, вообще-то мы позвали тебя не за этим, – сменил тему Вильяверде. – Мы хотим тебе помочь, но сначала нам нужна кое-какая информация.

– Какая?

– Ты говорила, что твой отец избивал твою мать, – сказал Гори. – Но ни слова не сказала