Альфа-самец. Мочи их, Президент! - Роман Антоновский

— Но ты же, я видел, часто стоишь на всяких службах со свечкой в руках…

— Это часть моих служебных обязанностей, Петрович, как ты не понимаешь! Я, кстати, еще и с муллами, и с раввинами общаюсь, у нас многоконфессиональная страна. Ты меня после этого к мусульманам с иудеями причислить не хочешь?

— Нет, не хочу. Ладно, хорош болтать, мы почти приехали.

Негошин выключил мотор и, сложив руки лодочкой, проухал в них нечто вроде птичьего крика.

В ответ из зарослей камыша послышалось такое же уханье.

Сергей Петрович достал весло и подгреб ближе. Ему навстречу из зарослей показалась лодка, в которой сидели несколько крупных бородатых мужчин в прорезиненных дождевиках.

— Зарияр, Огнеслав и Буян, — представил их Виктору Негошин.

— Виктор, — пожал крепкие мозолистые руки парней Семенов.

— Да мы знаем, — весело оскалился веснушчатый Зарияр. — Чай, спутниковая тарелка есть, телик смотрим, знаем, кто у нас президент.

— Уже премьер, — поправил его Виктор.

— И это тоже знаем. Мы, конечно, недавно вышли из каменного века, но быстро учимся, — откликнулся самый молодой на вид Буян.

Сергей Петрович и Виктор пересели в лодку к парням, а свою моторку привязали на буксир.

Минут через десять свернули в тихую заводь. Зарияр залихватски свистнул, и над водой поднялись острые металлические штыри, пропуская их дальше. Вскоре причалили к берегу.

В этом месте тайга расступалась, обнажая ладную опрятную деревеньку. Стройными рядами стояли дубовые срубы с искусной резьбой, в центре были установлены огромные идолы языческих богов. Деревянные исполины производили сильное впечатление, особенно на фоне спутниковых тарелок над избами и квадроциклов, припаркованных около крылечек с изображениями древних мифологических сюжетов.

На берегу их встречали рослые бородатые парни с нарезными ружьями и «калашами» наперевес.

Когда Сергей Петрович и Виктор подошли ближе, мужики расступились, и миловидная простоволосая девушка вынесла им краюху хлеба с малосольными огурцами и двумя гранеными стаканами мутной жидкости.

Негошин отломил кусок душистого хлеба, кинул его в рот, взял стакан и огурец.

— Водку я не буду, — шепнул Виктор.

— Не боись, премьер, они водку не пьют — это медовуха, обрядовый напиток, градуса три, как в пиве.

Семенов осторожно выпил. Медовуха действительно оказалась вкусной, остроту ей придавал добавленный в напиток хрен.

Тут подоспел и Зарияр.

— Ну что, господин президент, отменные у нас бабоньки? Сладкие, как медовуха, в Московии своей таких не сыщешь.

— Премьер я, а для тебя просто Виктор, — поправил Зарияра Семенов.

— Для нас вы — барин и царь-батюшка. Правильный вожак, настоящий белый царь; большая честь для нас, что вы здесь, — картинно поклонился Зарияр.

— Ой, скоморох, иди уж, — подошел к гостям невысокий крепкий светлоглазый старик в старинной одежде. На нем была расшитая красными узорами рубаха, поверх которой на массивной цепи свисал древнерусский символ солнца — восьмилучевой коловрат.

— Яромир, — крепко, как тисками, сжал он руку Виктора. — Обряд совершим завтра, а пока отдохните с дороги. Зарияр вас проводит в опочивальню.

Виктор про себя отметил, что говорят язычники на вполне современном русском языке, но с заметным северным акцентом, и иногда употребляя архаичные обороты и словечки.

Гостей отвели в просторную избу. Внутри был уже накрыт стол простой, но обильной едой: кувшин молока, бутыль медовухи, ржаной хлеб, сало, салат из свежих овощей, тарелка жареного мяса, кедровые орехи в меду и соленья.

— Хорошо питаются язычники, Петрович! Много и правильно.

— Воины, чего же ты хотел? Они тут и живут по сто лет. Наркотиков нет, алкоголя нет, курева нет, экология идеальная. Они только тренируются да работают на свежем воздухе… Что-то я притомился, спать пойду.

Виктор сделал себе бутерброд с мясом и налил молока, после чего оглядел горницу. В углу, где в обычных деревнях висят иконы, на полотенце, расшитом красными коловратами, стояли маленькие идолы богов, возле них чадила свеча.

— Ты, прям, как Владимир Красно Солнышко, Витек, — взбивая подушку, неожиданно заметил Негошин.

— С чего бы это? — удивился Виктор.

— Ну, знаешь, Владимир Креститель был очень неоднозначной личностью. После Святослава ему досталось большое и сильное, но неспокойное государство, как и при тебе, раздираемое разными кланами — христиане, язычники, иудеи, разные племена славян… Он поначалу решил скрепить страну силой оружия и отправился к викингам, там прошел какую-то жесткую воинскую инициацию, не исключаю, что тоже обратился в берсерка, а когда вернулся, установил культ Перуна, как верховного бога, то есть выдвинул на первый план касту воинов, а касту жрецов задвинул подальше. Потом что-то в нем перемкнуло, и он обратился в православие, начал всех крестить огнем и мечом.

— Это все дела давно минувших дней… Захмелел ты от медовухи, Петрович, спи, давай, — урезонил болтливого наставника Семенов.

Виктор и сам порядком устал. Едва дойдя до постели, он мгновенно отрубился. Такого сладкого сна у него давно не было. Стрессы последних лет вызвали у него бессонницу. А на свежем таежном воздухе он смог наконец расслабиться.

…Всю ночь Семенову снился огромный медведь. Временами Виктор неожиданно понимал, что это он сам и есть — властитель лесов, отчаянно рыскающий по тайге в поисках жертвы.

…Утром Виктор проснулся довольно рано и сладко потянулся. Впервые его не будили назойливые звонки подчиненных с докладами об очередных проблемах. Он уже и забыл, как это — спать сколько хочешь и просыпаться когда хочешь.

В дверь комнаты раздался осторожный стук.

— Вставайте, господин президент, время пришло, — послышался вкрадчивый девичий голос.

— Сейчас иду. — Виктор поднялся, по привычке проделал разминочные упражнения и, накинув куртку, открыл дверь.

На пороге стояла симпатичная светленькая девчушка лет двадцати, одетая вполне современно — в голубые джинсы и обтягивающую красную блузку, заметно оттопыривающуюся в области груди. В руках она держала банку с парным молоком.

— Вот попейте! Перед обрядом нельзя есть. Умыться можно там, — девушка махнула рукой куда-то направо. Виктор послушно взял банку с молоком, и красотка, поклонившись, убежала.

«Вот были бы у меня такие подданные, как эти язычники! Работящие, непьющие, мужчины — воины, девушки — красавицы-амазонки, — мечтательно подумал Виктор. — Да они потому и сохранили древний правильный уклад и чистоту помыслов, что живут фактически вне юрисдикции современной России. Забились в таежную глушь и чтут законы Природы, а не глупые выдумки всяких дегенератов, на которые молится современный мир».

Он пошел по коридору направо, куда указала девушка, и наткнулся на бочку с ледяной водой, рядом с которой лежал ковш. Довольно урча, быстро ополоснулся в ключевой прохладе, обтерся рушником, вернувшись в комнату, оделся и вышел на улицу…

В начале восьмого вся деревня была уже на ногах. Детишки с веселым гамом бегали по дворам и играли с разной живностью — язычники держали кур, свиней, коров и собак с кошками. Несколько молодых парней, которые выделялись на фоне зрелых бородатых мужиков тщательно выбритыми лицами, ловко размахивая деревянными мечами, упражнялись в фехтовании. Полуголый, несмотря на прохладную погоду, Зарияр, сидя на пеньке, чистил автомат. Его могучий торс покрывали витиеватые узоры и рунические надписи.

На плечо Виктора легла чья-то мощная рука; он обернулся и увидел Яромира, старейшину общины. Старейшина стоял без вчерашнего головного убора. Прямо по центру гладко выбритого черепа лежал длинный клок волос, как у запорожских казаков, в левом ухе сияла здоровенная золотая серьга. Окладистая борода была заплетена в косичку.

Виктор вспомнил описание внешности великого русского князя Святослава Игоревича, которое дали арабские путешественники. Он читал об этом еще подростком в какой-то исторической книжке. И вот сейчас, в современной России третьего тысячелетия, он, премьер самого большого государства в мире, отключив мобильный телефон, без охраны тусуется среди каких-то полудиких воинов. Бред!

— Не волнуйтесь, Виктор Викторович, все будет в порядке. Мы хоть и берсерки, но не дикари, — словно прочитал его мысли Яромир. — Мы, русские, — варвары.

— Но варвары разрушили цивилизацию… — попробовал возразить Семенов.

— Вы не о тех варварах подумали. По сути, варвары — это название северных славянских и германских племен. Варвар — это воин северных лесов, отважный, искусный, простой, смекалистый и практичный. Ну, прямо, как мы, — расхохотался Яромир.

Они медленно пошли вдоль берега реки.

— А у вас никогда не было соблазна вернуться в большой мир? С вашими воинскими умениями вы могли бы заработать немалые деньги, — поинтересовался Семенов.