Золотоискатели - Джеймс Кервуд

— В чем дело? — спросил Родерик.

— Да собственно говоря, ни в чем! — крикнул в ответ Ваби. — Так, чепуха, о которой и говорить не стоит! Впрочем, что ты скажешь об этой штучке?

И он протянул Родерику правую руку, на ладони которой сверкал и чудесно переливался золотой слиток необыкновенной чистоты.

— Но это изумительная находка! — в свою очередь воскликнул Родерик. — Мы, пожалуй, не ошиблись: бассейн действительно долой золота! Это ловко!

Взяв один из своих чанов, он зашел несколько дальше в воду и погрузился по пояс. Когда он вынул и встряхнул чан, он обнаружил в нем четвертый по счету большой золотой слиток.

— Пожалуйста, Ваби, не очень важничай! — заявил он. — Я нашел слиток почище твоего! Вот взгляни! Мы добрались до того места, которое искали, и теперь можем смело сказать, что каждый из нас составил себе состояние. Мы одержали наконец полную я блестящую победу!

Ваби взял из рук приятеля золотой слиток и начал внимательно разглядывать его.

— Но это еще не все! — продолжал Родерик, встряхивая чан и обнаруживая сотни золотых блесток. — Смотри, сколько песчинок! Я, право, не знаю, чего тут больше: песку, гравия или настоящего золота?

Серия последующих промывок дала золотоискателям много слитков всевозможной величины и, кроме того, бесчисленное количество золотой пыли.

Когда день подошел к концу и на землю пали такие густые сумерки, что уже нельзя было больше работать, друзья вернулись на стоянку, где Родерик достал точные весы, вывезенные им из Вабинош-Хоуза.

Найденное за последний день золото было очень тщательно взвешено, и в результате получилось семь унций золота в слитках и около двенадцати унций чистой золотой пыли, причем в песке осталось еще немало блесток.

— В итоге мы имеем немногим больше девятнадцати унций! — заявил Родерик. — Если считать по двадцати долларов за каждую унцию, то выходит, что мы заработали сегодня свыше трехсот восьмидесяти долларов.

— Триста восемьдесят долларов! — воскликнул пораженный Ваби. — За полдня работы?! По-моему, это даже более чем великолепно! Если представить себе, что мы так же успешно будем работать тридцать дней подряд, то выходит, что за целый месяц мы получим 22 800 долларов! Я поражен, потрясен, подавлен и так далее!

— Уж если считать, — сказал Мукоки, — так подсчитайте, сколько мы соберем за двадцать тысяч лун!

При этом его бронзовое лицо покрылось такими частыми морщинами, что, пожалуй, число их превзошло количество линий, изображающих горы и реки на географической карте.

Впервые за всю свою, правда, недолгую жизнь Ваби услышал такую остроту с уст индейца. Справедливо возмущенный такой насмешкой человека, который, очевидно, совершенно не ценил желтого металла, Ваби стремительно ринулся на него, сбросил его с вершины скалы, на которой тот сидел, затем вместе с Родериком побежал к тому месту, где Мукоки упал, и начал катать его, как бочонок.

Но, в сущности говоря, слова старого траппера вовсе не были так глупы, как могло в первую минуту показаться. Действительно, золота оказалось чрезвычайно много. Трое человек в продолжение многих дней безостановочно занимались только тем, что извлекали золото из речных источников. Драгоценный металл скоплялся в маленьких замшевых мешочках, тщательно перевязанных и толстеющих с каждым днем.

Золотая жатва достигла своего максимума на седьмой день, когда один только Родерик намыл семнадцать слитков, из которых один был величиной с последний сустав его большого пальца. Но на девятый день произошла резкая и совершенно неожиданная перемена. Мукоки по-прежнему продолжал набирать полные чаны с песком и гравием и передавал их молодым людям, в обязанности которых входило промывать золото. И вот с самого начала девятых суток все трое обратили внимание на то, что золото, как бы по волшебству, совершенно иссякло. Очевидно, запас золота, хранившийся на дне бассейна, был исчерпан.

Золотоискатели не стали скрывать друг от друга своего разочарования и недоумения, но отнюдь не впали в отчаяние, поняв, что золотой источник течением снесен в другое место, которое должно находиться совсем близко. Надо было просто запастись терпением и спокойно ждать, а в ожидании занятьем подсчетом уже намытого богатства. По приблизительному подсчету, каждый из них являлся уже обладателем состояния в две с лишним тысячи долларов.

С наступлением более теплой погоды остатки провизии испортились и даже стали гнить. Вот почему Мукоки и Ваби решили запастись свежей пищей, для чего вместе отправились вдоль ущелья до того места, где оно расширялось и переходило в равнину. Родерик остался в качестве стража лагеря. Он занялся приготовлениями к ужину. Как-то незаметно надвинулся туман, который обычно предшествовал вечерним сумеркам в ущелье. Зная, что его товарищи вернутся с волчьим аппетитом, он заранее замесил кислое тесто и приступил к выпечке лепешек между двумя раскаленными камнями.

Он так увлекся своей работой, что не обратил никакого внимания на какую-то фантасмагорическую фигуру, которая очень медленно, шаг за шагом, пробиралась к нему между скалами. Точно так же он не видел блеска двух глаз, которые горели, как пылающие уголья. Правда, между ним и водопадом сгустилась такая тьма, что трудно было что-либо разглядеть.

Он почувствовал присутствие постороннего существа лишь в тот момент, как услышал жалобный стон, настолько слабый, что его можно было принять за робкий шепот или шелест листьев на дереве.

Родерик стремительно вскочил с места и почувствовал точно такое же состояние, как в день первого разговора с сумасшедшим.

На расстоянии десяти — двенадцати ярдов от себя он увидел продолговатое, почти бескровное лицо, совершенно заросшее волосами и напоминающее кошмарный призрак. Незнакомец ни на не отрывал от него своих пылающих глаз.

В первую минуту Родерику показалось, что перед ним стоит сверхъестественное существо, которое явилось из потустороннего мира, и он возблагодарил создателя, что нашел в себе силу подавить свое волнение и прекратить начавшуюся дрожь.

Озаренный отсветами костра, он предпринял то же самое, что уже однажды сделал по отношению к человеку, которого не всякий принял бы за человека: он протянул ему обе руки и очень тихо и очень нежно, словно молитву, произнес его имя, то есть имя Джона Болла.

Вместо словесного ответа, дикий человек издал слабый и глухой звук, от которого юношу бросило в дрожь. Но, в то же время, в стоне как будто слышались слова, произнесенные самим Родериком:

«Джон Болл… Джон Болл… Джон Болл…».

Родерик сделал шаг вперед, затем еще два шага и вдруг заметил, что рука сумасшедшего охотника медленно тянется в его сторону. В этой руке была рыба. Тогда он сделал еще один шаг, и незнакомец остановился, упал на землю и весь свернулся, точно собака, которая ждет незаслуженного удара.