Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

светлячки — искусственно выведенные создания, которые очень любят ребята с факультета призывателей, что мерцали в воздухе. Сейчас как раз было идеальное время для такого рода «тренировки».

Несмотря на оживлённость днём, вечером Академия наполнялась особой атмосферой — неспешной и вдумчивой. Я любил пользоваться ей, заседая в медитации прямо на стене, в приятном одиночестве.

Разве что в этот раз медитацию ожидаемо прервала подходящая ко мне аура. Знакомая — это была Изабелла Бауэр, что пришла забирать свой заказ.

Она заказала у меня Временные Чернила и Зелье Оголённого Сердца. Чернила, что испаряются без следа при контакте с воздухом и зелье, что стимулирует эмоции выпившего.

Зачем? А мне какое дело? Я вопросов не задаю.

Почему у меня? Причин может быть много, но скорее всего ради проверки и «привязки» к себе.

Говорю же, та ещё опасная магесса вырастет.

Но платит, как следует, откровенную нелегальщину не заказывает — потому что знает, что я вежливо пошлю… А информация в ненужную сторону не уходит.

Это чисто между мной и ей. Я уверен, что даже её родные об этом не знают — по крайней мере её дед такие методы очень не любит. А если она раскроет то, что знает — я раскрою то, что она заказывает. У меня даже есть небольшая папка с «подозрениями» на тему где и зачем были использованы мои «не нелегальные» зелья.

А ещё — её самые первые письма с заказами, пока она ещё не поднаторела в интригах (там были самые обычные письма, как понятно). Она писала их лично, пока ещё не используя Временные Чернила от меня же. А сейчас она не знает, что есть состав, который при применении в правильный срок позволяет отменить испарение чернил.

В общем, если что, чем её… так сказать остановить — у меня есть. Потому что то, что делала она — уже нелегально. Не на уровне судебного преследования (не с наследницей Бауэр), но исключение из Академии вполне возможно. А ещё — порицание в обществе магов, да.

Хотя в этот раз довольно странно, что она заявилась сама. Обычно я просто отдаю ей товары в открытую, с остальными изделиями — никто такое не проверяет. Собственно, причина выяснилась довольно быстро: забрав свои флаконы, она заговорила.

Разговор с ней оказался коротким. Она передала, что её отец хочет получить мой ответ до начала второго курса — то есть к коротким зимне-весенним каникулам.

Ультиматумы мне, очевидно, не нравятся. Но вида, разумеется, не подал.

Изабелла ушла, оставив меня медитировать. Раздумья можно оставить на потом, а сейчас — время магии.

Маги посвящают годы обучению концентрации, контролю и развитию маны, чтобы владеть магией и творить заклинания.

Сейчас я сосредотачивался на чувствительности и сокрытии. И, если честно, у меня ощущение, что тренировки этой пары умений развивают мою магическую силу сильнее, чем те методы, что предлагают учебники и преподаватели.

Особенно сейчас, когда по жилам разливалась смесь эликсира бодрости и зелья, повышающего концентрацию.

Перед сном это сглаживается одним составом, частично нейтрализующим вред от передозировки лёгкими стимуляторами — он же помогает от похмелья. В итоге удаётся снизить необходимое количество сна до пяти-шести часов, не страдая от этого в долгосрочной перспективе… по крайней мере, не слишком сильно.

Сейчас я экспериментировал с рецептами из того же семейства, что помогли мне преодолеть рубеж. Дали возможность расширять воображение.

От алкоголя, с которым я тоже экспериментировал, отказался полностью. Оно того не стоит. Теперь разрабатываю замену, чтобы в будущем попробовать пробиться туда, где мне изначально не было места. Встать на уровне, который мне не был предназначен.

Получится или нет — не знаю. Но знаю, что попытка того стоит.

Тем временем… За закрытыми веками мир наполнялся мерцающим присутствием чужих аур. Они отзывались как отблески света в тёмной воде — одни приглушённые, едва уловимые, другие яркие, пульсирующие силой. Чья-то аура вибрировала вдалеке — ровная, холодная, мощная, но спокойная, будто отполированный камень. Вероятно, кто-то из преподавателей.

Где-то левее теплилось слабое, но неугомонное пламя — один из студентов, ещё не научившийся толком контролировать свою ману.

Таких огоньков было много. Академия же…

А ещё была сама атмосфера — тихая, густая, наполненная шёпотом энергии. Она ощущалась почти осязаемой, словно в воздухе неспешно струились тонкие… нити(?), едва заметные даже для меня — человека, для которого чувствительность — доминирующий параметр.

Одновременно я скрывал свою ауру. Молодые маги всё равно пока не слишком хорошо её ощущали, а когда я начинал скрываться — даже третьекурсники теряли меня из виду.

Для любого сколько-либо опытного мага восприятие аур и ощущение окружающей маны — так же естественно, как дыхание. Я же… со своей слабой аурой, которую ещё и скрываю, вообще оказывался не «виден». Это со слов Рудольфа.

Точнее, пока не терял полную концентрацию — даже если поддерживал скрыт подсознательно. В таком случае меня наверняка чувствовали чаще. Особенно боевики.

Из-за тренировки этого умения среди преподавателей у меня была своеобразная репутация. Харизматичный парень, талантливый зельевар, усердный студент… но зачем-то тратить столько ментальных сил на довольно спорное умение.

Меня не спрашивали это самое «зачем». А я и не говорил.

Но факт того, что скрыт обычно используется магами против магов… в общем, сложная ситуация. Но лишний шанс в этом мире, особенно против демонов, коли мне не повезёт столкнуться с ними — я не был готов отказаться от него.

Я не подкрадываюсь ни к кому — репутация дороже. Но всё равно держу сокрытие большую часть дня: насколько хватает концентрации.

Скрыть ману — это не просто приглушить её. Нужно заставить её… сжаться. Это напоминает медленное погружение в воду — сначала лёгкий холодок, сопротивление, а затем полное принятие, когда тело исчезает в гладкой поверхности и становится с ней единым. Только давление здесь — не извне, а изнутри.

Неприятно, если честно.

Особенно неприятно лично мне ощущение… сдержанности сил. Использовать ману выше минимального порога в скрыте — это чуть ли не высший уровень. А значит для меня этот навык ещё неприятнее, потому что ограничивает и так невеликий запас сил.

Не раз и не два я, если честно, думал бросать это дело, но — нет уж. Если уж начал, то не буду сдавать назад. Столько сил и