Забытая империя - Дэн Абнетт

— Ты, как всегда, хороший адвокат, Валент, — заметил Жиллиман. — Жди меня здесь. Полагаю, что пришло время поговорить с братом более откровенно.

Долор отдал честь и почтительно склонил голову. Робаут прошёл через двери в зал, где сидел брат. Повелитель Первого легиона расположился в одном из больших кресел. В камине горел огонь, и Лев внимательно наблюдал за тем, как пламя пожирает древесину.

О чём он думал? О лесах, любимых им мрачных лесах, которые истребляли также как и эти дрова? Жиллиман напомнил себе, что он, по крайней мере, знает о судьбе и состоянии своего родного мира. Какие страхи поселились в сердце Льва, когда он думал о своей заросшей лесом крепости, скорее всего, недосягаемой из-за гнева Гибельного Шторма?

— Не праздничный вечер и доброе товарищество я ожидал, — заметил Жиллиман.

— И не я, — согласился Лев, посмотрев на него.

— Сколько их было нужно тебе, брат? — спросил Робаут. Он подошёл к столику для закусок и перелил вино из кувшина в два кубка из матового прозрачного стекла.

— Сколько чего?

— Провокаций. Сколько линий я должен был перейти? Сколько слабостей ты должен был найти во мне и моём легионе?

— Чтобы напасть?

— Да. Пожалуй, это действительно стоило предусмотреть, брат, и ты прибыл на мой мир в полной готовности атаковать меня, если я окажусь не на высоте. Твои люди заняли позиции и ждали, твои десантные капсулы приготовили к запуску, траектории просчитали. Ты признался мне в лицо, что без сомнений применишь санкции против меня, если сочтёшь это необходимым. Так что должно было случиться?

Лев принял протянутый кубок.

— Твои амбиции, Робаут. В них всегда крылась твоя самая большая сила и твой самый большой недостаток. Нет двух братьев амбициозней тебя и Гора. Он видел, как ты строишь империю. Если бы прилетев, я обнаружил, что ты крадёшь ещё одну, то я бы атаковал.

Он встал и начал потягивать вино.

— Честность — твоя вторая сильная сторона, брат, — продолжил Лев. — И, опять же, общая у вас с Гором.

— Это имя можно произносить только определённое количество раз, прежде чем я обнажу меч, — произнёс Жиллиман.

Лев рассмеялся.

— Бесспорно. Но и моё мнение имеет право на жизнь. Прежде… прежде чем он пал — Гор был честным существом. Благородным и честным. Я всегда думал, что вы двое очень похожи. Можно восхищаться им или презирать, но никто и никогда не сомневался в его стремлениях. Он был честен. Он не скрывал, что хочет быть лучшим из всех, первым среди равных, первым сыном по заслугам, а не только первым кого нашли. Он хотел быть магистром войны. Он хотел быть наследником. Его честность была явной.

— Но она прошла.

— Это так. Когда он пал, отчего бы он ни пал, его честность исчезла. Он стал повелителем лжи, великим предателем, существом способным к наихудшему обману и вероломству, какие мы только можем представить или даже вообразить. Но твоя честность осталась.

Лев посмотрел на Жиллимана.

— Когда я прибыл к тебе — ты открыл мне сердце. Ты рассказал мне о своих страхах и ранах, о принципах и природе своей борьбы, и о своей концепции Империум Секундус. Твоя честность остановила мою руку.

Он сделал ещё один глоток. Изготовленный из белого сервиевого стекла кубок светился, как потир. Он резко контрастировал с тёмной латной перчаткой, которая держала его, и бронёй, покрашенной в оттенок чёрного цвета, известный на одном из древних языков, как calibaun. От кубка исходило больше тепла, чем сияния от бледной кожи Льва. Вино выглядело как кровь.

— Твоя честность, Робаут, также напомнила мне, что я и сам — не открытая книга. Мне всегда было трудно доверять и доверяться.

— Но тобой восхищаются и тебя любят…

— Это здесь не причём. У меня есть тайны. Человек может хранить тайны по веским причинам.

— Тогда, раз нам нужно оставить это позади и двигаться дальше как союзникам, мне нужно ещё сильнее открыть сердце. Есть кое-что…

Стук кулаком в двери зала прервал его. Жиллиман остановился, раздражённый, что не успел сбросить камень с души. Тем не менее, он прекрасно понимал, что никто не стал бы беспокоить его без важной причины.

— Войдите, — разрешил он.

Это оказался Ниакс Несс, третий магистр.

— Прошу простить меня за вторжение, повелитель, но вы обязательно должны увидеть это. Также с вашим братом хочет срочно переговорить один из избранных лейтенантов.

За спиной Несса стоял Фарит Редлосс, окружённый терминаторами Города.

— Мы очень скоро продолжим этот разговор, — сказал Жиллиман брату, отводя Ниакса в сторону и взяв у него инфопланшет. Лев подошёл к двери и вышел из комнаты к Фариту. Редлосс отвёл своего повелителя чуть дальше по коридору, отходя от телохранителей. Он протянул примарху инфопланшет с эмблемой Первого легиона.

Лев прочитал его.

— Скажи мне, что это не так.

— Есть подтверждение.

— Это? Это причина? — прорычал Лев.

— Он использовал генетическую печать, начав орбитальный штурм. Мы сняли его генокод с устройства. Это подтверждено.

— Значит он на планете?

— В высшей степени изобретательно. Он использовал жизни наших боевых братьев, чтобы заставить Жиллимана открыть ему дверь.

Губы Льва задрожали от ярости.

— Найдите его, — прошептал он.

— Повелитель, я…

— Найдите его.

— Ультрадесантники не разрешат свободно передвигаться по Цивитасу. Повелитель, сле…

— Проявите изобретательность. Найдите его.

Редлосс кивнул.

— Вы скажете ему, повелитель? Скажете Жиллиману?

— Мы не можем объяснить произошедшее, — тихо сказал Несс своему примарху. Жиллиман в третий раз пролистывал отчёт в инфопланшете.

— Уничтожено отделение?

— Люди Мения на Бариевой площади меньше получаса назад. Их не просто убили, их заставили замолчать и разорвали на куски.

— Это не Тёмные Ангелы…

— Это вообще не похоже на дело их рук, к тому же в этом нет смысла. Почему здесь, если в остальных местах всё прошло мирно?

— Там был кто-то другой, — предположил Жиллиман.

— Согласен. Теоретически, кто-то мог убить находившихся внутри космических десантников и занять их место. Мы анализируем обнаруженную кровь.

— Что он принёс сюда? Что он принёс на мой мир?

— Ваш благородный брат? — спросил Ниакс. — Повелитель, это может быть, что угодно и он может не знать о нём. Он…

— Это было на его корабле. Это было в его десантной капсуле. Это убило его людей. Он должен знать, что принёс сюда.

Примарх посмотрел на третьего магистра.

— Сообщите Августону. Поднять уровень безопасности до полной готовности в городе и Крепости. Мобилизовать войска. Преценталианцев и Легион. Обыщите Бариевую площадь и прилегающие улицы. Генетические следы, отпечатки ног, кровь, всё что угодно. Изучите пикты с камер безопасности района. Что-то или кого-то могли мельком заметить. Я хочу знать, что это и куда направляется. Я хочу найти и остановить это, прежде чем оно продолжит убивать.

Несс отдал честь, повернулся и вышел из зала. В дверях показался Лев.

— Что ты привёз сюда?

— Не понял? Что? — спросил Лев, остановившись в дверном проёме.

— Если моё лицо похоже на твоё, брат, — ответил Жиллиман, подходя ближе, — хотя я и полагаю, что оно выглядит более открытым, то мы оба получили тревожные новости. И я спрошу тебя ещё раз… Что ты привёз сюда?

— Фарит Редлосс просто подтвердил факты произошедшего. Механическая неполадка, скорее всего из-за шторма. Мне был нужен быстрый ответ и мне его дали. Десантная капсула…

— Нет, — произнёс Жиллиман и шагнул навстречу Льву. — Мы только что говорили как брат с братом о том, что нужно быть честными. Мы говорили откровенно, как никогда. Ты сказал, что именно моя честность стала причиной, почему ты не осудил меня и признал, что слишком закрыт. Мы согласились, что только истинная честность позволит верным сыновьям Императора противостоять тьме и отбросить её. Так что начинаем. Прямо сейчас.

Жиллиман держал переданный ему инфопланшет так, чтобы Лев видел отчёт на экране.

— Что это? — прорычал он. — Скажи мне, что ты привёз на Макрагг или, клянусь Ультрамаром, я вышвырну тебя за стены.

— Ты можешь попробовать… — ответил Лев, напрягшись.

— Чтоб тебя, брат! Доверься мне и скажи правду или наш разговор закончен! Что ты привёз на Макрагг?

Лев вздохнул.

— Конрада.

Стена была высокой, высокой и мощной, но всего лишь стеной. На стены можно залезть или открыть ворота. Можно открыть и вены.

Меньший, чем даже тень, силуэт Кёрза колебался на стене Эгиды, подобно чёрному осеннему листу, трепетавшему под ночным небом. Над ним, словно геометрическая гора, возвышались валы Крепости.