Звезда Ада - Андрей Дашков

Тем не менее, как ни темна была их игра, баронесса и Меск спасали его жизнь. Возможно, лишь для того, чтобы спасти свои собственные, но никто не посмел бы требовать от людей большего.

— Может быть, поедем вместе? — предложил он без особого воодушевления, но подчиняясь велению долга. Перспектива скитаний с безумной вдовой не вселяла вообще никаких надежд. Впрочем, он ожидал, что баронесса откажется от его предложения.

— Нет, — сказала она с загадочной и мрачноватой улыбкой. — Мое место здесь. Я должна оставаться в замке до конца.

Люгер не спросил, что она имеет в виду. Он не представлял себе, как баронесса сможет объяснить убийство или исчезновение офицера ордена и двух королевских солдат, но у него хватало собственных забот. В сущности, Далия была ему безразлична. С Сегейлой его связывали гораздо более прочные узы, несмотря на разделявшее их расстояние и почти полную безнадежность поисков.

Поэтому он ограничился благодарностью, удовлетворился нежным и грустным прощальным поцелуем и, с готовностью воспользовавшись услужливостью

Меска, тихо покинул замок Крелг верхом на прекрасном скакуне, трепетавшем от избытка свежих сил…

Океан был тих, и стук копыт далеко разносился в ночи. Долго и осторожно скакун двигался шагом. Отъехав от замка подальше, Люгер пустил коня во весь опор и направился на восток по безлюдной равнине, озаренной ярким светом полной луны. Он не забывал о том, что у лейтенанта ордена шуремитов Ралка могло оказаться еще два тела…

Глава двадцать вторая

Стервятник и ястребы

Подъезжая к Фирдану поздним утром, Люгер спрятал под воротник свои длинные волосы цвета пепла, которые делали его здесь слишком заметным. У него был выбор — сразу отправиться в гостиницу «Пятый Угол» за гомункулусом, от которого он надеялся получить ответы на некоторые накопившиеся вопросы, или же переждать опасные времена в одном из убежищ, указанных баронессой. Последнее он отверг из-за неприятных знамений, связанных с пребыванием в замке Крелг, и решил рискнуть. Город был велик даже для ищеек ордена, кроме того, о появлении Люгера тут знали немногие.

Скакуна из конюшни Галвика он продал на первом попавшемся рынке — конь был слишком хорош для человека, не желающего привлекать к себе внимания. Меч морморанской работы тоже был великолепен, но с ним Стервятник не мог расстаться и спрятал его под полой дорожного плаща, позаимствованного из гардероба незадачливого барона.

В гостинице оказалось совсем тихо в этот дневной час, когда многие постояльцы отправились по делам. Хозяина нигде не было видно. Люгер подозвал слугу, и тот сообщил ему, что караван из Элизенвара прибыл позавчера, а сундук с товаром получен и доставлен в его комнату… Стервятник внимательно присматривался к маленькому остролицему человечку, но не заметил в его поведении ничего подозрительного. Обычная угодливость слуги в расчете на вознаграждение…

Люгер медленно поднялся по лестнице. У двери своей комнаты он остановился и долго вынюхивал воздух. Полутемный коридор был пуст. У Люгера не возникло никаких предчувствий, и он не почуял чужого запаха.

Он толкнул рукой дверь.

Свет, упавший из коридора, выхватил из тьмы грузное тело хозяина гостиницы, который сидел на сундуке, привалившись к стене. На его лице застыл жутковатый оскал мертвеца. В груди торчала рукоять стилета, пронзившего сердце. Люгер оценил чистый и безжалостный удар, нанесенный искусной рукой. Крови не было вообще.

Несмотря на явную опасность, Стервятник вошел в комнату — ему хотелось вернуть себе своего гомункулуса, который достался ему совсем недешево.

Это была ошибка.

Люгер склонился над улыбающимся мертвецом. В этот момент дверь захлопнулась за его спиной. Он оказался в кромешной тьме.

И в этой тьме находился еще кто-то, кроме него и хозяина гостиницы, который уже давно не дышал. Единственное окно было завешено куском плотной ткани, но звериное чутье подсказывало Люгеру, что он не один.

Быстрым и плавным движением он извлек из ножен меч и описал клинком длинную дугу во мраке. Это было не более чем предварительным маневром — он, конечно, имел дело с почти безупречным соперником. Он запрещал себе верить в то, что соперник может оказаться совершенно безупречным.

Однако Стервятник до сих пор не мог понять, как кто-то прониик в комнату незаметно для него. Даже сейчас он не слышал чужого дыхания, шороха одежды или скрипа сапог. Тем не менее кто-то перемещался в звенящей тишине — Люгер чувствовал это по едва уловимым движениям воздуха. Что ж, Стервятник готов был сыграть в эту игру и в полной темноте.

Он закрыл глаза — с этой секунды ему не был нужен свет. Самый слабый луч только отвлекал бы его. Миллионы невидимых нитей протянулись в пространство от его кожи, и она затрепетала от новых непривычных прикосновений…

Теперь Люгер точно знал, что в комнате, кроме него, находятся еще двое — они казались ему сгустками плоти в разреженной темноте, и он ощущал, как они рвут, перемещаясь, его призрачную сеть.

Стервятник сделал шаг в сторону одного из них и нанес удар мечом. Он с досадой поморщился, потому что было слышно, как клинок рассекает воздух…

С непостижимой быстротой тот, кто таился во мраке, ускользнул от его удара, и в то же мгновение Люгер почувствовал, как тугая петля захлестнула его запястье. Он хотел перехватить меч другой рукой, но почти сразу же возле него оказался второй гость, и незнакомое в Валидии оружие с поразительной быстротой лишило Слота этой возможности.

Остальное можно было предвидеть: удавка, наброшенная на шею, была затянута одним быстрым резким движением, но не настолько сильно, чтобы Стервятник задохнулся. Люгер понял, что поживет еще немного, — пока его не собирались убивать. Сопротивляться было глупо. Он расслабился и полностью подчинился тем, кто его захватил.

Пленника усадили в кресло и привязали к спинке. Удавка все еще мешала ему наклонить голову вперед. Затем один из визитеров сорвал с окна полотно.

Тусклый серый свет пасмурного дня проник в комнату. В этом свете мертвец на сундуке казался просто грустным пьяницей, присевшим отдохнуть. Рукоять стилета сливалась с его одеждой.

Люгер стал рассматривать людей, появившихся у него из-за спины.

Оба были темнокожими, что выдавало их южное происхождение. Они были поразительно худыми и гибкими, как угри. Один был среднего роста, другой — очень высок, но скользящие движения обоих и стремительная победа, одержанная в полной темноте, свидетельствовали о владении боевым искусством, о котором Люгер не имел ни малейшего понятия. Слишком широкая одежда, традиционная для Адолы, конечно, служила им всего лишь маскировкой и, возможно, скрывала какое-нибудь оружие.