Кто, если не Я? - Доминион Рейн

там миллионы. Мясо на каждом шагу. Не нужно тратить время на их выращивание и кормление. Просто убивай и собирай добычу. Сотни килограммов мяса легко находятся. Капитализм в чистом виде.

— Они питаются всем подряд, накапливая опасные вещества, которые могут привести к отравлению или хроническим заболеваниям. — Я понял, что имел в виду отец. — Сейчас много отходов, которые дикие животные поглощают, и это может вызвать серьёзные заболевания и мутации.

— Именно, — похвалил отец. Он обнял меня крепко. — Мне всегда нравилось, что ты умеешь мыслить нестандартно. Этот волк лишь начало. Если не остановить его вовремя, это может привести к катастрофе. Лес оказался зоной инфекции. Звучит страшно, но на деле ещё хуже.

— Невозможно остановить всех…

— Начинай с малого. Сегодня ты убил больного волка, а завтра сможешь предотвратить эпидемию. Твои действия имеют значение. Но когда и как это произойдёт — никто не знает.

* * *

Темно и тихо в глубинах катакомб, я чувствую, как каменные стены прижимаются к моему телу, оставляя лишь узкий проход для движения. Мои руки и ноги связаны, и я не могу ни пошевелиться, ни выразить свою тревогу даже шёпотом. Шаги моих похитителей неслышно раздавались в мёртвом воздухе, таинственно наполняя мою душу страхом.

Мы продолжаем спускаться все глубже и глубже, окутанные мраком и запахами загробного мира. Не зная, что ждёт меня впереди, я чувствую, как сердце бьётся быстрее, и страх переполняет.

С каждым шагом катакомбы вплетают меня в паутину тайн и опасностей, и я понимаю, что попал в ловушку, из которой не так-то просто выбраться. Но даже в этой мрачной обстановке я не теряю надежды на спасение, ибо где есть отчаяние, там рождается и сила сопротивления.

Так я продолжаю путь сквозь тьму и неведомость, надеясь на светлое искупление в конце пути, где я смогу вновь почувствовать свободу и утешительное прикосновение света. Я прекрасно понимаю всю безысходность, отчего мне становится не по себе. Пора брать себя в руки…

Мрачные ночные тени скрывают все свои секреты, когда перед моим взором предстал древний ритуал жертвоприношения. Слабое пламя факелов освещало сцену передо мной, обрамляя алтарь из камней и окутывая собравшихся сектантов в плетущие тени.

Ведущий ритуал стоял на алтаре, увенчанный венцом из черных перьев, смотря на окровавленного агнца, прикованного к земле и судорожно пытающегося освободиться от уз. Импровизированные фонари беспощадно горели ледяным светом, раскрывая картины жуткого обряда, который протекал перед моими глазами.

Молитвы и манипуляции ритуального лидера наполняли воздух загадочными звуками издревле забытых языков, создавая атмосферу страха и трепета. Сектанты в экстазе повторяли его слова, подмигивая друг другу угрожающе и восторженно.

И вот в ожидании самого кульминационного момента ритуалист поднимает нож высок, сверкающий под светом фонарей, призывая силы мрака и тьмы на свою сторону. Я затаил дыхание, ощущая вибрацию ненависти и перемен в воздухе, и в мгновение перед самым укусом стали я понял, что моя миссия не окончена, и мне предстоит противостоять не только мошенникам, но и сектантам.

Я всегда задавался вопросом, почему богатые люди поддаются мистике и всей брехне в этом направлении? Ответа, увы, так и не получил. Хотя самолично присутствовал на одном подобном ритуале, и в качестве жертвы был вовсе не человек, а барашек.

Меня отвели дальше по катакомбам. Через пять минут блужданий мы остановились. Они достали косяк и начали его раскуривать. Самокрутка быстро закончилась. Они достали что-то и закинулись, словно это были таблетки. Минута полного молчания.

Пытался хоть что-то сказать, но все мои попытки были тщетны. Какой-то неведомый мне препарат парализовал мышцы нижней челюсти и частично язык. Дышать благо мог через нос. Передо мной возникли два сектанта в белых балахонах и в масках птиц. Они уставились на меня.

— Что делать с этим незваным гостем, которого нам передал Рихтер? Кажется, он должен поговорить с нашим начальником перед… — неоднозначно спросил первый сектант.

— Он нарушил нашу священную обрядовость, несомненно, он является преградой на пути к нашему великому успеху, — молвил второй человек, не обращая внимания на слова собеседника.

— Может быть, мы должны позвать Ведуна, чтобы он проложил ему путь во тьму и оставил его там навсегда?

— Нет, не следует тратить время на подобных неверующих. Принесём его в жертву нашему богу тьмы, чтобы его душа стала источником нашей мощи.

Тут я понял, что они чхали с высокой колокольни на Рихтера и Джамала. Верующие на всю больную голову. Самые опасные люди после психов. Хотя тут как посмотреть.

— Пусть его кровь напоит землю, пусть его страх и отчаяние усилят наше влияние. Пусть он станет предупреждением для тех, кто осмелился вмешаться в наши дела, — поддержал идею первый сектант.

— Так и будет сделано. Приготовьте алтарь, приготовьте ножи. Этот чужеземец будет утоплен в крови, чтобы наш путь к величию был ясен и беспрепятственен, — уверенно и с наслаждением произнёс второй человек.

Теперь моя жизнь могла закончиться тут и при загадочных обстоятельствах. Для меня такой расклад не такой радужный и я вовсе не хочу так завершить свою вторую жизнь. Сектанты только рассмеялись, глядя на мои попытки выбраться из металлических оков. Вот только они никак не могли учесть, что из подобной ситуации я однажды выбрался.

Мысленно представил расплавление металла на руках и почувствовал приятное тепло на запястьях. Эти идиоты забыли, что нельзя снимать с меня противомагические оковы. За каждую ошибку нужно платить кровью. Раскалённый металл начал капать на землю, не причиняя мне вреда. Почувствовал, что запястья больше ничего не сковывает, размял их сжатием кулаков.

— Ненавижу сектантов, — прорычал я.

Сектанты не ожидали такого поворота события и ничего не успели предпринять. «Ёлочка гори!» — промелькнула мысль, и в ту же секунду первый вспыхнул мгновенно, вереща в агонии во всё горло, что повергло второго в шок. Сквозь горящий балахон я заметил короткий меч. В мгновение ока вооружился и, не теряя темпа, ловко вонзил его в горло второму сектанту.

Лезвие оказалось не такое острое, как хотелось бы. Остриё пронзило кожу с трудом и потянуло за