Я великий друид которому 400 лет! Том 3 - Дмитрий Дорничев

различия между людьми, ведь все они пришли сюда, дабы отдать дань почтения Великому.

— Заветы Великого гласят: золото в могилу не утащишь, и для того, кому золото дороже жизни, нет места в лесу. Именно такие разумные, (люди, эльфы и прочие) и погубили наш мир. Кто-то продался демонам. Кто-то из-за своей алчности совершил много зла…

Лев вёл людей внутрь мемориального комплекса, где у каждой статуи уже собралось немало народу. Сейчас они проходили мимо группы, которая молилась павшей дриаде Ольми и воздавали ей дары.

Высшая Дриада контролировала огромный участок леса, спасла бесчисленных разумных и создала все условия для жизни беженцев, которые потом и взяли оружие, дав последний бой демонам. Впрочем, и сама дриада храбро сражалась, но… пала в бою с могучим демоном-лордом.

Также сегодня здесь молились великому вождю драконов, павшему в сражении с Владыкой демонов. Это были как зверолюди, так и дракониды с людоящерами.

Желающих посетить комплекс и помолиться было слишком много, поэтому, дабы избежать хаоса, и было организовано паломничество. Так и работа по восстановлению мира не останавливалась, и удавалось избежать многих проблем.

В этот самый момент бесчисленные жители леса разносили ростки деревьев и саженцы растений по осквернённым землям, сажая их и озеленяя мир. Ну или просто добивали оставшихся демонов. Те практически одичали и не представляли серьёзной угрозы для крупных элитных отрядов. Однако займёт это немало лет…

Впрочем, как и восстановление мира. Всюду скверна, демоническое заражение и прочие прелести почти уничтоженного мира.

Но сейчас не об этом.

— Великий говорил: именно разумные делают императора императором. Без них не бывать ни королевствам, ни империям. В империи людей же было всё наоборот. И к чему это привело? Простые люди стали подобны скоту, который не имеет ни мнения, ни прав.

Проповедник повёл паломников дальше к самой большой статуе.

— А политика «моя хата с краю, ничего не знаю» и привела к тому, что мир был почти уничтожен. Каждый думал только о себе либо же до последнего жил в своём болоте и считал, что кто-то другой за них спасёт мир. Все предсказания Великого, как сами видите, сбылись. Всё, как и он говорил, так и стало. И нет, это не способность видеть будущее, на которую способны лишь злые боги. Это мудрость!

Паломники, в количестве сотни разумных, добрались до огромной статуи Великого Друида. Предыдущая группа как раз закончила и, убравшись за собой, поспешила уступить место.

— Великий был мудр. Пусть и не без изъянов, но какой есть. Он также объяснял людям об опасности доверия богам, и лишь мы, жители лесов, прислушались к нему. Боги совращали, влияли на разум и желали гибели всех нас, ради развлечений. Великая Игра, которая развлекала богов, стала для нас катастрофой. Многие народы были окончательно истреблены, мир в руинах, а боги, — лев указал на небеса, — повеселились и готовятся к следующей Игре, которая состоится через тысячу лет.

Проповедник указал рукой на огромную статую.

— Но через тысячу лет с нами не будет Великого. А вот злые боги будут. Даже те, кто притворяется добром, не что иное, как зло! Жрецы «добра» не могут быть алчными, ведь алчность — это зло! Поэтому жрецы богини не могут быть добрыми, ведь они лечили только богатых, закрывая глаза на страдания простых людей. Также они не могут быть добрыми, потому что утопали в золоте и богатстве! Не зря Великий говорил: какие боги, такие и жрецы.

— А сейчас… — продолжил он. — Откиньте капюшоны и помолимся Великому. Здесь он погиб. Боги уничтожили его память, уничтожая Великого как личность, взамен даровав жизнь в родном мире. Помолимся же, чтобы там у него всё было хорошо!

И тот же миг сотня паломников откинула капюшоны. Люди, эльфы, тёмные эльфы, полурослики и прочие виды разумных, которым чудом удалось спастись, ибо жители леса регулярно делали вылазки на вражескую территорию, спасая от лап демонов всех, кого могли. В том числе и из лагерей смерти, где из людей, эльфов и прочих делали жутких чудовищ.

Все, кто здесь стоял, более года назад были спасены как раз из такого лагеря. И им потребовались месяцы, чтобы перестать кричать каждую ночь и осознать, что всё закончилось. Все паломники были бесконечно благодарны зверолюдям за то, что они, жертвуя своими жизнями, не считаясь с потерями, спасли их. Но лишь сейчас паломники поняли весь масштаб и величие того, что сделал Великий.

Поэтому, упав на колени, люди, эльфы и все остальные со всей искренностью начали возносить мольбы и желать всего наилучшего Великому Друиду. Всё же он четыреста лет сражался за их мир, а по итогу фактически был убит «доброй» богиней.

* * *

«Убитый» друид.

Квартира в Малосибирске.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — нас встретила худая, почти седая женщина. Ей было сорок с лишним лет, но выглядела она очень плохо. Это всё стресс…

Рядом с ней стояла девочка лет десяти. Выглядела серьёзной с не по-детски взрослым взглядом.

Ещё бы, у неё здесь отец от рака умирает…

— Благодарю, — кивнув, разулся и, держа в руках рюкзак, прошёл внутрь.

Сюда я пришёл один, ибо куда толпу звать в маленькую квартиру? Отправил всех в торговый центр. А Кристина только и рада «потусоваться». Мол, «из-за работы уже с ума схожу, и нужно отвлечься».

— Кирюше уже совсем плохо… — начала говорить женщина, но осеклась и посмотрела на дочь. — Милая, иди к себе.

— Нет, — возразила серьёзная девочка.

— Пусть смотрит, — кивнул ей.

Я вошёл в комнату, где кое-как уместили две кровати. На одной лежал мужчина, подключённый к капельнице. А на второй, видимо, спала его жена. Здесь всё пахло лекарствами. Мебель же была старой. Вероятно, ещё с советских времён.

Но зато всё было чисто, прибрано и свежо. Здесь всюду стояли комнатные растения, и приоткрыто окно.

— Добрый день… — слабым голосом сказал мужчина, лежавший на кровати. Худой, но не настолько, как Ульяна.

— Добрый, — кивнул ему и, положив рюкзак на одну из кроватей, начал рыться в ней.

— Вы же… не давали им ложной надежды? — с болью в глазах спросил мужчина. Он — учитель литературы, и, судя по обилию открыток, которые тут были повсюду, ученики его очень любят.

— Ложной? — посмотрел я на него. — Это не ложная надежда.

— Тогда почему… Если такое лекарство и существует, любой бы отдал его богатеям…

—