Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

Когда они подходят ближе, понимаю, кто именно этот человек. Его лицо узнаваемое. Каждый день в новостях, четко по графику, по расписанию, утром и вечером.

Это же прокурор. Собственной персоной. Очень любит по телевизору светиться, за все отчитывается лично. Известная медийная личность. Местная звезда.

Мужчина провожает Никиту до машины, не замолкает ни на миг. Когда дверца открывается, чтобы на заднее сиденье уселся Дима, слышу отрывок разговора.

- Кто в здравом уме откажет Багрову? – прокурор хохочет. – Хоть сыну, хоть отцу. Только полный идиот. Я еще пожить хочу, рано мне подыхать.

- Спасибо, - сухо произносит Никита. – Выручил.

- Всегда к твоим услугам, ты же знаешь. Чуть что – набирай. Любую проблему разрулим. Сегодня вообще мелочь. Я бы рад и больше постараться…

- Больше не придется, - холодно произносит Зверь. – Да, Дима?

- Да, - наконец слышу голос сына.

Застываю, обернуться боюсь.

Разве бывает, чтобы прокурор так разговаривал с кем-то? Шутил и заискивал, выражался в настолько подобострастной манере? По телевизору он совсем иначе звучит.

Дверца захлопывается. Никита усаживается рядом.

Я поворачиваюсь и на Диму смотрю, сразу оцепенение сбрасываю.

Мой сын побывал в прокуратуре. Почему?!

- Дима, - выдаю нервно. – Что случилось? Куда ты пропал?

- Мама, - выдыхает и отводит взгляд, потом снова глядит в глаза. – Что с твоим лицом? Ты упала? Знаешь, это…

- Дима, - прерываю строго. – Речь не обо мне.

Отстегиваю ремень, тянусь к сыну, за футболку хватаю. И от ужаса практически дар речи теряю. Замечаю странные пятна. Жуткие. Бордовые. Ткань темная, немного скрадывает их цвет. Однако сразу становится понятно…

- Кровь?! – восклицаю я.

- Не моя, - поспешно выдает сын. – Прости, мам. Все хорошо. Не надо переживать. Я в норме.

- Как это? – задыхаюсь. – Как не переживать?!

Горячие ладони накрывают мои плечи. Мягко, но уверенно отстраняют от сына, возвращают на место.

- Пацан не ранен, - ровно произносит Никита.

- Что он здесь делал? – не удается унять дрожь, не выходит изгнать холод из-под ноющих ребер. – Не понимаю. В прокуратуре?

- Секрет, - невозмутимо заявляет Зверь.

- Секрет?! – буквально взвываю и уже его за футболку хватаю. – Объясни. Сейчас же. Быстро. Мой сын в крови. Он…

- В чужой, - уточняет вкрадчиво.

- Не важно! – сердце стрекочет как бешеное. – То есть… послушай, я должна знать. Что произошло? Что…

- Я обещал не рассказывать, - спокойно отвечает Никита.

И снова отстраняет меня, пристегивает ремнем безопасности, заводит двигатель.

- Кому? – сглатываю. – Кому ты обещал?

- Мне, - подает голос Дима.

Поворачиваюсь к нему.

- Это наш секрет, - продолжает сын. – Мама, пожалуйста. Не волнуйся. Мы с Ником обо всем договорились. Я больше не заставлю тебя волноваться. Я буду хорошо себя вести. Я начну нормально учиться. Я не вернусь в плохую компанию. Правда. Обещаю. Он как будто озвучивает заранее заученный текст. Как будто по бумажке это все зачитывает. Но никакой бумажки у него нет.

Наш секрет. Как это? Когда успели?

Они же общались минуту. Две. Ну, три минуты максимум. И за это время мой сын из хулигана стал паинькой? Решил бросить дурную компанию? Так быстро? Просто?

Миша справиться не мог. Хотя даже не пытался.

Я не могла. Сколько бы не пробовала.

И вдруг чужой человек до него достучался. За считанные минуты. Невозможно. Нереально. Однако факт остается фактом.

Мой сын в чужой крови. Только вышел из здания прокуратуры. И обращается ко мне так, что я его совсем не узнаю.

Похоже на дурной сон. Ничего не понимаю. Не представляю, как быть дальше, как поступить.

Но главное – Дима здесь. Живой. Здоровый. И пусть сейчас не хочет ничего объяснять, я дождусь, добьюсь истины. Я пойму, что с этим делать дальше.

Глава 26

Правда убивает.

Тех, кто к ней не готов. Тех, кто строит воздушные замки, возлагает большие надежды на то, над чем никак не властен. Тех, кто тонет в собственных иллюзиях.

Но если ты честен перед самим собой, если открыт, если готов держать удар, даже при самых трудных жизненных обстоятельствах. Путь ясен. Дорога впереди прямая.

Нечего бояться. Не о чем волноваться. Нечего упускать.

Правда для тебя абсолютно безопасна. Просто иди.

- Мама, откуда ты знаешь Ника? – спрашивает мой сын, лишь стоит нам переступить порог квартиры.

- Секрет, - пожимаю плечами.

- Ма-а-ам, - протягивает с долей обиды. – Так нечестно.

- Да? – недоуменно выгибаю брови. – Я думала, нечестно это когда секрет у кого-то одного, а когда секреты у всех, то и проблемы нет.

- Мам, - хмурится. – Мне интересно. Как вы могли познакомиться? На рынке что ли? Разве такие люди как он на рынок приходят?

- Если я расскажу правду, ты все равно не поверишь.

Замечаю, что в коридоре нет Мишиной обуви и куртки нет. Значит, муж ушел. Но куда? У него наконец проснулась ответственность? Решил заняться поисками родного сына?

Интересный поворот.

Я достаю мобильный, набираю номер супруга по памяти, потому как в новом телефоне он не сохранен, а память на цифры у меня отличная.

Абонент находится вне зоны доступа сети.

Потрясающе. Один нашелся, теперь надо второго искать. У меня два сына, на самом деле; причем трудно понять, какой из них доставляет больше проблем.

Невесело усмехаюсь. Снимаю верхнюю одежду и прохожу в квартиру. Отправляюсь в детскую комнату, замираю на пороге.

Катюша спит. Прямо с книжкой и уснула, на покрывале калачиком свернулась. Опять читает. Все время учится. Как я, когда в школе была, тоже учебники из рук не выпускала.

Подхожу, стараюсь двигаться тише, осторожно накрываю дочь пледом. Пусть отдыхает, позже ужинать будем.

- Мам, - сын врывается как ураган. – Ну, скажи…

Прикладываю палец к губам, призывая его замолчать. Показываю жестом, чтобы шел в зал. Достаю из шкафа чистую одежду для него, после покидаю комнату.

- Давай в душ, - говорю. – Потом разговаривать будем.

- Я сейчас хочу, - произносит с нажимом. – Что там такого? Во что я не поверю? Вот попробуй, удиви меня.

- Душ, - отвечаю на кухню. – И не кричи, сестру разбудишь.

- Мама, - шепчет Дима. – Расскажи.

- Мне нужно ужин готовить, - на кухню направляюсь, не оборачиваюсь.

- Мама, - требовательно произносит сын.

- Разве секреты можно рассказывать? – спрашиваю невозмутимым тоном.

Слышу выразительный скорбный вздох. Потом раздаются шаги. Включается вода в ванной комнате. Занимаюсь едой, действую механически. Мысли мои витают очень далеко.

Прокурор упомянул до боли знакомую фамилию. Багров. Выходит, настоящее имя Зверя звучит как Никита Багров? Где-то я уже слышала подобное сочетание. Багров-Багров. Ну, действительно, очень знакомо, прямо царапает изнутри, покоя не дает. Тоже какой-то чиновник? Политик? Криминальный авторитет? Не удается ничего конкретного из омута памяти выловить.

Не успеваю ничего толком сделать, как Димка уже на кухню влетает, на ходу футболку через голову натягивает.

- Ладно, мам, - сдается и выпаливает: – Давай секрет за секрет.

- Так нельзя, - отрицательно качаю головой. – Секрет есть секрет. Никому не стоит рассказывать. Иначе какой смысл?

- Я участвовал в ограблении! – торжественно выдает мой сын.

Эта фраза как удар под дых ощущается. Очень стараюсь скрыть настоящие чувства, хотя внутри все переворачивается. Холод врывается под ребра. Зимняя стужа накрывает меня резко и сразу. Ощущение, точно в желудке ворочаются ледяные крючья.

- Мы… мы с пацанами на дело пошли, - продолжает выкладывать как на духу. – Я на стреме стоял, они в дом вламывались. Богатый дом. Крутой. Очень. Я до этого такие только в кино видел. А тут все настоящее. Реальное. Потрогать можно. Меня потом внутрь позвали. Разрешили глянуть. Ох, мам, я знал, что люди богато живут, но чтоб настолько… ты бы видела! Золотой унитаз. Золотой! Вот прикинь только. Ну не совсем золотой, конечно. Так, чисто клапан, отделка вокруг. Но блин. Натуральное золото. А ванна вообще как в музеях стоят. Помнишь, мы на море отдыхать ездили? Один раз. Давно очень. Я тогда малой совсем был. Так вот, прямо как из того музея. Ну, мы после моря смотрели. Помнишь?