Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел - Егор Щекотихин

В 13.00 командир корпуса из-за левого фланга 49-й мехбригады решил ввести в бой части 16-й мехбригады полковника В.М. Артеменко. Бригада вышла на рубеж р. Орс на участке Бессоновский — Дулебино и, встретив сильное огневое сопротивление с южного берега р. Орс, дальнейшего продвижения не имела.

49-я механизированная бригада

Во второй день наступления комбриг решил силами 127-го и 56-го танковых полков, ударив во фланг противника в направлении н.п. Дулебинский, выйти к н.п. Шемякине Для этого готовился танковый десант на танках, но ввиду сильного артминогня десант на танки посадить не удалось.

«В 12.00 без артобработки переднего края обороны пр-ка танки 56-го тп форсировали р. Орс. Танкистам 127-го тп не удалось форсировать реку, и они остановились перед н.п. Ясная Поляна, ведя огонь с места.

Пехота мотострелковых батальонов поднялась за танками 56-го тп. Противник с целью отсечь ее от танков открыл сильный артминогонь. Наши мотострелки залегли, и танки ушли вперед. В 12.30 артиллерия пр-ка открыла огонь по танкам, загорелось 12 танков 56-го тп. Остальные танки возвратились на исходные позиции.

В 19.00 атака повторилась, но успеха не принесла. Задачу дня бригада не выполнила»{139}, — зафиксировано в журнале боевых действий 49-й гвардейской механизированной бригады.

В эти первые два дня наступления активную и даже, судя по журналу боевых действий, ведущую роль в прорыве первого рубежа обороны противника сыграли танкисты 56-го танкового полка майора Селиванчика.

После 25-километрового марша полк к вечеру 26 июля находился в выжидательном районе — в роще 200 м южнее п. Ивановский.

В ночь на 26 июля получен приказ: «…во взаимодействии с 49 мбр прорвать оборону пр-ка в р-не н.п. Лунево — Боровое и овладеть опорными пунктами обороны немцев Лунево, Боровое, Войново и, в дальнейшем развивая успех наступления, овладеть переправой — Воскресенское»{140}.

«Полк в составе Т-34–29 шт., Т-70–7 шт. с участием роты автоматчиков и роты ПТР обходным маневром сломил сопротивление пр-ка и овладел сильно укрепленными опорными пунктами обороны пр-ка Лунево и Боровое»{141}.

В журнале боевых действий 56-го отдельного танкового полка так отражены события второго дня сражения на берегах реки Орс: «При наступлении на н.п. Войново пр-к силой до б-на пехоты с поддержкой артиллерии и 13 танков дважды контратаковал боевые порядки полка. Контратаки пр-ка были отбиты с большими для него потерями. После отражения контратак полк под прикрытием артогня, форсируя реку Орс и обхватом справа, с боем овладел н.п. Войново, высотой 163,6, тем самым обеспечил успех наступления 49 мбр»{142}.

«За 2 дня боев полк потерял:

а) сгорело Т-34–5;

б) [сгорело] Т-70–2;

в) подбито Т-34–6;

г) убито — 49 чел.;

д) ранено — 24 чел.»{143}.

ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 10-й МОТОРИЗОВАННОЙ ДИВИЗИИ:

«27.07.43, вторник.

Цель: оборона.

КП дивизии — Большая Чернь

04.00. Утреннее донесение в XXIII армейский корпус.

В течение ночи активных боевых действий не велось.

Артиллерийский огонь по всему участку дивизии.

05.30.41-й моторизованный полк сообщает: наступление пехоты противника с танками; атака противника при поддержке трех бронированных машин с целью разведки была отбита путем подрыва одного танка.

09.00. Перед всем фронтом обороны наблюдается оживленное движение.

20-й моторизованный полк сообщает, что перед участком обороны 110-го подвижного противотанкового батальона находится до одного батальона пехоты с танками.

41-й моторизованный полк сообщает: 20 танков и пехота противника сосредоточились в низине.

09.05. XXIII армейский корпус ставит в известность 1а о том, что отвод с переднего края обороны переносится в ночь на 28.07.

10.15. Командир корпуса прибыл на КП и обсудил с командиром дивизии предстоящие планы.

10.25. Мощный оборонительный огонь по всему участку дивизии.

Подвод сил противника в район к северо-западу от Булгакове позволяет предположить, что главный удар направлен именно на этот участок. Поэтому дивизия приказывает произвести перегруппировку сил танковых подразделений в район у моста Цкань к северу от Кузьминки.

10.45. Корпус дает согласие на подвод танковой роты 20-го саперного подразделения.

Дивизия намеревается перевести стоявшую до сих пор за 41-м моторизованным полком роту к 20-му моторизованному полку.

10.50. 20-й моторизованный полк сообщает: обнаруженные перед участком 110-го противотанкового дивизиона танки противника перемещаются к правому флангу дивизии вдоль низины к востоку от Столбчее.

11.45. 41-й моторизованный полк сообщает: атаки пехоты на участке полка отражены.

12.45. 41-й моторизованный полк сообщает: замечено перемещение 40 танков от Столбчее в Красный.

13.20. Промежуточное донесение в ХХIII армейский корпус.

В ранние утренние часы обнаружен противник на исходных позициях в низине к востоку от Столбчее. Позже наблюдалось значительное скопление сил противника в районе к северо-западу от Булгакове

Под прикрытием артиллерийского огня по участку дивизии противник перебросил эти и новые силы из низины (к востоку от Столбчее) к северу — в район стыка флангов 10-й моторизованной и 20-й танковой дивизий.

К этому моменту наблюдается оживленное движение от Ячного к Столбчее, от Столбчее к Красный подходят 40 танков.

На исходных позициях к югу от Булгаково воздушные охотники («J.G.-Feuer» — Hs 129 В-1 и Ю-87 G-1) уничтожили около 20 танков.

13.35. 41-й моторизованный полк сообщает: левый фланг 20-й танковой дивизии вынужден оставить передний край обороны.

Командование дивизии принимает решение предоставить в распоряжение 41-го моторизованного полка саперную роту для укрепления правого фланга.

19.05. Распоряжение оперативного отдела штаба корпуса: передислоцировать бронетанковые части группы Циммерманна в Руднево для стабилизации положения на стыке с 20-й танковой дивизией.

Все противотанковые орудия 18-й танковой дивизии (отведена в ночь на 27.07) находятся в боевой готовности.

19.15. Донесение за сутки в XXIII армейский корпус.

В ранние утренние часы перед 41-м моторизованным полком была отражена разведывательная атака, поддержанная 3 танками, один из которых подорван.

Перед Булгаково охотники за танками «J.G.-Feuer» уничтожили на исходной позиции 20 танков с пехотой.

Под прикрытием артиллерийского огня по позициям дивизии противник продолжил наступление.

Атаки силами роты или батальона, поддержанные танками, были отбиты.

Проведенный после полудня налет пикирующих бомбардировщиков на низину к востоку от Столбчее, по-видимому, был результативным.

Исходные позиции артиллерии противника, о которых сообщалось дивизии, в низине к северу от Ячного при этом не были уничтожены.

Поздней ночью снова наблюдался непрерывный подход подкреплений: танков, артиллерии и пехоты из района Ячного в районы Столбчее и Красный. Таким образом, четко обозначилось направление главного удара — перед левым флангом 20-й танковой дивизии.

Штурмовая авиация противника на бреющем полете сбрасывала бомбы на шоссе и временные убежища в зоне обороны дивизии.

Низкий уровень активности собственных истребителей.

20.30. Боевая группа Циммерманна вместе с танковым подразделением ведет наступление в районе Ветрово на участке с отметками высот 233,0—221,2, где прорвался противник. Высота 233,0 должна быть захвачена еще сегодня вечером.

21-й танковый полк 20-й танковой дивизии в настоящий момент ведет бой с танковыми силами противника вокруг высоты 233,0, а высоту 221,2 прочно удерживает 10-я моторизованная дивизия.

Запланированная атака русских не состоялась из-за наступившей темноты, поэтому боевая группа Циммерманна группируется в районе к востоку от Ветрово, чтобы 28.07 отразить предполагаемую танковую атаку противника.

22.20. Командир дивизии анализирует с командирами частей сложившееся положение и указывает на то, что следующим утром следует ожидать новых мощных атак»{144}.

30-й Уральский добровольческий танковый корпус

Так случилось, что в боях за село Борилово участвовал 30-й Уральский добровольческий корпус, речь о котором шла ранее. О колоссальных потерях этого корпуса в Бориловском сражении знает местное население, потому что боевые действия проходили на глазах у этих людей, ввиду того что они не были эвакуированы заранее, как это обычно делалось в прифронтовой полосе. Народная молва о сражении разнеслась далеко окрест, и большинство жителей, не зная фронтовой ситуации, пришли к мнению, что в этом «танковом побоище» виноват командующий корпусом генерал Родин. На самом деле все было гораздо сложнее. Как мы уже знаем из воспоминаний командующего 3-й армией генерала Горбатова, командующие дивизиями, корпусами, армиями в боевой обстановке были в таком положении, когда изменить ситуацию или внести существенную корректировку в ход боевых действий было невозможно. От них практически ничего не зависело — все было расписано директивами и приказами: выполняй и не думай. Остановить наступление нельзя, отходить нельзя, совершить маневр в бою — нужно согласовать это с целой чередой вышестоящих инстанций. Что же оставалось командирам и командующим? Подгонять, торопить, упрашивать, умолять: давай, ребята, давай! Изредка подбрасывать артиллерийского «огонька», просить вышестоящих начальников помочь авиацией. Так было и здесь. За вводом танковой армии следили все инстанции огромной пирамиды военно-политической власти — от командующего армией до Верховного Главнокомандующего. И все ждали добрых вестей и последующих за ними наград. А тут — страшное разочарование. По существу, угроблена целая танковая армия. Как такое могло случиться? Да разве это первый и последний случай? Так, в конце февраля 1943 года под Харьковом почти целиком «сгорела» 3-я танковая армия Рыбалко. 12 июля 1943 года, не добравшись до Прохоровки, почти полностью «исчезла в пыли, дыму и огне» 5-я танковая армия Ротмистрова. К этому времени на восточном направлении, при движении от Новосиля к Орлу, на рубеже реки Олешня «подорвались на минах, сгорели от авиационных бомб», взорвались от прямых попаданий снарядов, выпушенных из немецких танков, штурмовых и зенитных орудий, танки все той же 3-й танковой армии будущего дважды Героя Советского Союза гвардии генерал-полковника Павла Семеновича Рыбалко.