Коко - Питер Страуб

Биверс отвесил шутливый полупоклон, открывая перед друзьями дверь бара и пропуская их вперед.

За “Свингтаймом” последовал “Уиндджеммер”, за “Уиндджеммером” – “Гинза”, “Плавучий Дракон”, “Ведерко с кровью”. Последний, по мнению Линклейтера, вполне оправдывал свое название. Именно так называл его отец подобные заведения. Биверс чуть слышно застонал, когда один из пьяниц, сгрудившихся у стойки, последовал за другим в небольшую комнатушку, служившую мужским туалетом, и начал, судя по звукам, доносившимся оттуда, выламывать ему руки. Бармен же с абсолютно невозмутимым выражением лица продолжал разглядывать фотографию Андерхилла.

Теперь Конор, пожалуй, понимал, почему Этель из тура “Жасмин” предпочитала держаться у самого начала Буги-стрит.

По лицу Гарри Биверса давно уже можно было прочесть, что ему хочется оставить эту затею и вернуться в отель, но Майкл Пул продолжал вести их из бара в бар. Конор восхищался Майклом, который не терял веры в успех мероприятия.

В баре “Булфрог” посетители были пьяны настолько, что напоминали статуи. На стенах были движущиеся картинки, изображавшие водопад. В заведении под названием “Кокпит” Конор впервые заметил, что половина проституток, крутившихся вокруг, вовсе не были женщинами. У них были костлявые колени и широкие плечи – вне всякого сомнения, это были мужчины. Конор начал смеяться – надо же, мужики с огромными титьками и вполне аппетитными задницами – и пролил пиво на возмущенного Гарри Биверса.

– Я знаю этого парня, – сказал бармен. Он еще раз взглянул на физиономию Андерхилла и улыбнулся.

– Видел его? Недавно? – спросил Конор. Гарри Биверс, отвернувшись, вытирал залитый рукав рубашки.

– Он ходит сюда? – спросил Майкл.

– Нет, он ходил в другое заведение, где я работал. “Веселись, Чарли”. Он любил покупать всем выпивку.

– А ты уверен, что это один и тот же человек?

– Да, конечно, Это Андерхилл. Он околачивался тут пару лет, но это было давно. Просадил тут кучу денег. Еще он ходил в “Плавающего Дракона”, но это было до того, как бар сменил владельца. Я работал по ночам и часто виделся с ним. Мы говорили, говорили, говорили. Он пил, пил, пил. Настоящий писатель. Показывал мне книгу. Что-то там о животных...

– “Вижу зверя”.

– Зверя, да.

Но когда Пул спросил, не знает ли бармен, где Андерхилл может находиться сейчас, тот покачал головой и сказал, что с тех пор прошло слишком много времени и жизнь слишком сильно изменилась.

– Попробуйте спросить в “Маунтджой” на той стороне улицы. Основные завсегдатаи этих мест собираются там. Может, там встретите кого-нибудь, кто помнит Андерхилла еще по старым временам, вроде меня.

– Вам он нравился, правда?

– И очень долго, – ответил бармен. – Да, точно, мне очень долго нравился Андерхилл.

2

Конор почувствовал себя нехорошо, как только они вошли в бар, полное название которого было “Лорд энд Леди Маунтджой”, хотя он не смог бы объяснить почему. Место было довольно спокойным. Вполне трезвые мужчины в темных костюмах сидели в отдельных кабинках по краям зала или же за квадратными столиками, расставленными на натертом до блеска паркете.

Здесь не было дефилирующих между столиками проституток, только мужчины в костюмах и с галстуками и только один довольно странный тип в блестящей блузе с неимоверным количеством шарфиков вокруг шеи и стоящими дыбом налаченными волосами.

– Ради Бога, расслабься, – попросил Биверс Конора. – У тебя что, судороги?

– Не знаю его, никогда не видел, – сказал бармен, едва взглянув на фотографию.

– Бармен на той стороне улицы сообщил нам, что когда-то этот человек часто бывал здесь, – сказал Биверс, приваливаясь к стойке. – Мы – детективы из Нью-Йорка, и для очень многих людей важно, чтобы мы нашли этого парня.

– Какой бармен? – При упоминании о полиции парень изменился в лице.

– Из “Кокпита”, – ответил Майкл, свирепо глядя на Биверса, который пожал плечами и начал вертеть в руках пепельницу.

– Здесь есть кто-нибудь, кто может помнить его? Кто-нибудь, кто посещал Бугис-стрит в те дни?

– Билли, – ответил бармен. – Он околачивается здесь с тех пор, как замостили эту улицу.

Конор вздрогнул. Он сразу же догадался, кто из сидящих в баре – Билли, и не испытывал ни малейшего желания с ним общаться.

– Вон там, сзади, – пояснил бармен. – Купите ему выпивку. Обычно он настроен дружелюбно.

– Да, парень выглядит вполне дружелюбным, – вмешался Биверс. За задним столиком Билли в этот момент выпрямился и начал приглаживать волосы пятерней. Когда друзья подошли к его столику со своей выпивкой и бокалом виски, которое, по словам бармена, предпочитал Билли, тот опустил руки и в упор посмотрел на них.

– О, вы купили мне выпить, как это мило, – произнес он. Билли не был китайцем, но Конор не мог понять, кем он был. Может, глаза его и были раскосыми, но их вообще невозможно было разглядеть под толстым слоем грима. Кожа Билли была очень бледной, а говорил он с английским акцентом. Все жесты Билли говорили о том, что в теле его поселилась женщина, которая прекрасно себя там чувствует. Он поднес бокал к губам, отпил из него и поставил на стол.

– Я надеюсь, джентльмены ко мне присоединятся.

Майкл Пул сел напротив Билли, Биверс занял стоящий рядом стул, а Конору пришлось усесться на скамейке рядом с Билли, который повернулся и несколько раз взмахнул накрашенными ресницами в его сторону.

– Впервые на Бугис-стрит, джентльмены? Это ваш первый вечер Сингапуре? Ищете каких-нибудь экзотических развлечений? Боюсь, что в нашем городе осталось довольно мало стоящего. Но ничего – каждый может найти здесь то, что хочет, если только знает, где искать.

Еще один взмах ресниц в сторону съежившегося Конора.

– Мы кое-кого ищем, – сказал Майкл Пул. – Мы... – начал было Биверс, но тут же осекся, изумленно глядя на Майкла, который наступил под столом ему на ногу.

– Молодой человек за стойкой считает, что нам лучше всего справиться у вас, – продолжал Пул. – Тот, кого мы разыскиваем, жил или все еще живет в Сингапуре, и лет десять – пятнадцать назад он проводил очень много времени на этой улице.

– Так давно, – Билли опустил голову. – У этого человека есть имя?

– Тим Андерхилл, – сказал Пул, кладя на стол перед Билли одну из фотографий. Билли часто заморгал.

– Узнаете?

– Возможно.

Пул подвинул через стол сингапурскую десятидолларовую банкноту, Билли взял ее.

– Думаю, я знал этого человека, – Билли тщательно изучал фото. – Он ведь был заметной фигурой, правда?

– Мы его старые друзья, – сказал Майкл. – Нам кажется, что он нуждается в нашей помощи. Поэтому мы и приехали сюда. Мы оценим по достоинству любую информацию о Тиме.

– О, с тех пор многое переменилось, – сказал Билли. – Вся эта улица, впрочем, вам не понять. – Билли продолжал с ностальгическим выражением лица разглядывать фотографию. – “Цветочки”. Этот парень был просто создан для “цветочков”, правда? “Цветочки” и еще раз “цветочки”. Он был солдатом на войне.

Пул кивнул:

– Мы повстречались с ним во Вьетнаме.

– Красивое место, – сказал Билли. – Полная свобода. Ты видел когда-нибудь Сайгон, милашка? – спросил он Конора, который испуганно вздрогнул, кивнул и сделал огромный глоток водки.

– Там работали наши лучшие “девочки”. Теперь почти все уехали. Ветер переменился. Для них стало слишком холодно. Их нельзя осудить за это, правда?

Никто ничего не ответил.

– Конечно, нельзя. Они жили для удовольствий и восторгов, жили иллюзиями. Разве можно обвинить их в том, что они не стали носиться по городу в поисках какой-нибудь жалкой работенки? Вот и разбежались. Большинство наших старых друзей отправились в Амстердам. Им всегда были рады в самых лучших клубах – в “Кит Кэт Клубе”. Вы видели когда-нибудь “Кит Кэт Клуб”, джентльмены?

– Так что насчет Андерхилла? – спросил Биверс.

– Весь в зеркалах, три этажа, хрустальные люстры. Мне часто его описывали. В Париже нет ничего, подобного “Кит Кэту”. По крайней мере, так мне говорили.

Билли снова пригубил виски.

– Слушай, скажи, где мы можем найти Андерхилла. Или ты просто водишь нас за нос? – прервал воспоминания Билли Конор Линклейтер.

В ответ он получил еще одну из сальных улыбочек Билли.

– Некоторые из тех, с кем мы веселились тогда, до сих пор еще в Сингапуре. Вам надо сходить на представление Лолы. Она работает в хороших клубах, не в этих жалких остатках былой роскоши на Бугис-стрит. – Последовала пауза. – Она веселая.Вам понравится ее шоу.

3

Четырьмя днями раньше за завтраком Тино отвлек от номера “Таймс” смешок, вырвавшийся у Мэгги, читавшей в это время “Нью-Йорк Пост”. Они завтракали в “Ля Гросерии” (Тино испытывал сентиментальную привязанность к этому маленькому ресторанчику, за столиком которого он читал и перечитывал последнюю страницу “Виллидж Войс”). У газетного стенда на Шестой авеню они купили по газете, и Тино как раз просматривал новости, касающиеся ресторанов, когда его отвлекло хихиканье Мэгги.