Русь против Хазарии. 400-летняя война - Владимир Филиппов

Когда отряд русов достиг города, мусульмане просто не восприняли их всерьез. Имя Свенельда им ни о чем не говорило. Мало ли кто там пришел! Видя, что пришельцев не так уж и много, командир гарнизона, нимало не напугавшись, решил самолично отвадить непрошеных гостей от города. Возможно, что он хотел прикрыться грозным именем повелителя Бердаа Марзубана и, припугнув им чужеземцев, отправить их восвояси.

Возможно, на кого-то такие вещи и действовали.

Поэтому командир гарнизона, не особо раздумывая, смело вышел навстречу русам, а заодно и собственной смерти.

«Было с ним триста человек из дейлемитов и приблизительно такое же число бродяг и курдов». А еще дополнительный резерв из «5000 человек на борьбу за веру. Были они (добровольцы) беспечны, не знали силы их (Русов) и считали их на одном уровне с армянами и ромейцами». Скорее всего, это было ополчение, состоящее из местных горожан, вооруженных чем попало, возможно, просто палками и камнями. Число их сильно завышено, к тому же многие из них могли быть просто любопытствующей толпой.

Занятно замечание автора о том, что они посчитали русских воинов на уровне «с армянами и ромейцами», то есть обозначив тех, кого они не боялись и считали воинами намного слабее себя. Теми, кого можно и палкой отогнать. Однако свою ошибку и профессиональные бойцы, и просто любопытные поняли очень скоро. Русы шутить не собирались, а слова восточного вельможи они просто пропустили мимо ушей. Мало ли что он болтает.

Они недаром проделали такой нелегкий путь. Теперь, когда воины Свенельда были так близко к желанной цели, разговорами и пустыми угрозами их было уже не остановить. Для них все это были игрушки, не принимаемые всерьез.

Драться так драться, они же не целовать мусульман пришли. И русы, несмотря на численное превосходство противника, атаковали его сами. В своей атаке они были прекрасны. Это была мощь, помноженная на силу. Поэтому быстрое нападение оказалось весьма удачным.

Дрогнуло под их всесокрушающим натиском восточное войско, не встречавшееся доселе с русами на поле боя. Дрогнуло и побежало без оглядки, спасая свои жизни.

Бежали все, кто мог бегать, только грязные пятки мелькали. У кого из беглецов было вьючное животное, тот с радостью им воспользовался, а остальные неслись сломя голову, соревнуясь с парнокопытными в выносливости и скорости. Бежали как военные, так и гражданские, и не было в этот момент меж ними различия. Были бы у этих бравых вояк погоны, так срывали бы их на ходу!

Бежали все, кроме гвардейцев – дейлемитов, ибо только они одни остались теперь на поле противостоять вражеской угрозе. Но не долго. Скоро и они все до единого пали под острыми мечами русов, которые добивали дейлемитов с победным азартом. Враг есть враг, и война есть война. Оставлять их в живых нападавшим не имело смысла. По тем же самым законам войны.

Одержав окончательную победу, русы вошли в дрожащий от страха город и легко овладели им, поскольку бегущие со всех ног паникеры даже не удосужились затворить за собой городские ворота. Зато они старались теперь запереть на все имеющиеся засовы двери своих домов, надеясь найти в них спасение и убежище.

Войдя в город, русы, в отличие от предыдущих набегов, не принялись грабить, убивать и насильничать, а успокоили жителей, сделав довольно оригинальное заявление: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам».

Ситуация складывается забавная – шли русы потрясти Бердаа и пощипать местное население, а на месте увидели, что можно не только разжиться барахлишком, но и весь город прикарманить. Для захватчиков все сложилось изначально настолько удачно, что их мысли приняли иное направление и потекли в другую сторону. Не банальный грабеж, а власть в регионе – вот что теперь занимало умы Свенельда и иже с ним.

Однако здесь необходимо сделать небольшую вставку и еще раз кое о чем напомнить. Пользуясь довольно подробным рассказом Ибн Мискавейха, мы изменим в нем ту последовательность происходящих событий, в которой строит свой рассказ арабский историк. Постараемся расположить их в более логичном порядке, и тогда действия главных героев будут объяснимы с точки зрения здравого смысла. Ведь вполне возможно, что ученый географ, будучи увлечен драматизмом этой истории, построил события так, как показалось удобным рассказать ему. Мы попробуем сделать то же самое, но только в обратном порядке, и восстановить более точную картину произошедшего.

Теперь продолжим.

Понятно, что отдавать просто так свои территории никто не собирался. Узнав о том, что случилось, правитель Бердаа Марзубан хоть и с опозданием, но спешит обратно, и не один, а по дороге домой собирает целую армию.

«Марзубан начал жизнь в горном полудиком племени, стал наемником, командиром наемников и, наконец, правителем Бердаа», – сообщает нам об этом человеке Прозоров. Что ж, здесь с «ведущим историком» не поспоришь!

Но одно сказать можно смело: Марзубан был воинственен, агрессивен, стремился к безграничной власти и в достижении ее не останавливался ни перед чем. А тут такая неприятность.

Он просто не мог долго оставаться в стороне от тех дел, которые закручивались в регионе, и позволить русам хозяйничать в Бердаа. Это был удар по его личному престижу.

«Собрал Марзубан ибн Мухаммед войско свое, воззвал к населению с призывом, и пришли к нему со всех окрестных земель добровольцы. Пошел он (Марзубан) во главе 30 000 человек, но не мог сопротивляться русам, несмотря на большое число собранных им сил, не мог произвести на них даже сильного впечатления. Утром и вечером он начинал сражение и возвращался разбитым. Продолжалась война таким способом много дней, и всегда мусульмане были побеждены».

Или другими словами того же рассказчика: «Подступили со всех окрестных земель к ним (Русам) мусульманские войска. Русы выходили против них и обращали их в бегство. И бывало не раз так: вслед за ними (Русами) выходили и жители Бердаа, и, когда мусульмане нападали на Русов, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Тогда Русы обратились к ним и сказали, чтобы они заботились только о самих себе и не вмешивались бы в отношения между властью и ими (Русами). И приняли это во внимание люди, желающие безопасности, главным образом это была знать. Что же касается простого народа и большей части черни, то они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их, и препятствовали Русам, когда на них вели нападение сторонники (войска) власти» (Ибн Мискавейх).

Чернь помогала своему правителю как могла, да все без толку.

Вот здесь к нам вновь подключается Лев Рудольфович с заявлением о том, что русы «к выходкам черни относились с редкостным стоицизмом и долготерпением, ограничиваясь тем, что разгоняли оборванных фанатиков». «Любопытно, – задается вопросом историк, – в ответ на какое нападение современный командир приказал бы расстрелять толпу и взял заложников среди гражданского населения? Правильно, читатель, на первое!»

Русы не хотят нагнетать ситуацию в городе, пока они еще надеются остаться там надолго и закрепиться, а поэтому проявляют редкостную терпимость и выдержку.

Сколько времени это продолжалось, нам неведомо. Однако терпение Свенельда и его гридней скоро иссякло. Да и кто сможет этот беспредел долго выдерживать? Получить булыжником по голове неприятно, и мы думаем, что мало кому хочется. А выдержка русов уже была на грани. Но пока еще виды захватчиков в отношении Бердаа оставались прежними и руки они не распускали. Они все еще надеялись удержать город за собой.

К репрессиям перешли русы лишь тогда, когда обнаглевшие горожане начали нападать на некоторых из них, отслеживать и убивать поодиночке. То есть посягнули на жизни завоевателей. Но даже перед тем, как обрушить карающий меч на головы смутьянов, русы сперва предложили горожанам покинуть Бердаа и отправиться под руку столь горячо любимого ими правителя. Но мусульмане были настойчивы и неутомимы и с упорством, достойным лучшего применения, продолжали резать незваных гостей, поскольку привыкшая к безнаказанности чернь даже не обратила внимания на это их предложение. Да и остальные жители города не восприняли его всерьез. А зря, ведь это помогло бы избежать многих неприятностей.

Когда русы поняли, что в этом городе им закрепиться не удастся, тогда они полностью изменили свою тактику. Жалеть, сочувствовать и проявлять терпимость к своим новоявленным подданным уже не имело смысла, и вот тут, избалованные терпением воинов Свенельда, мусульмане увидели перед собой совсем иное лицо заморских пришельцев.

Перемену в целях и настроениях завоевателей заметить несложно.

Однако мы забежали немного вперед. Давайте обо всем по порядку.

Чем же занимался все это время храбрый Марзубан? А пока только тем, что бессмысленно и бестолково растрачивал свои силы. В открытом и честном бою русов было ему не взять, а постоянные поражения подрывали авторитет правителя как вождя и веру его бойцов в свои силы. Но на войне всегда есть место случайности, которая запросто может изменить весь ход событий.