Кладбище чужих секретов - Дарья Донцова

и я сам залюбовался танцовщицей. Завершив все обороты, девушка отошла в сторону и сделала жест рукой. Настал мой звездный час!

Я ухитрился установить одну свою лапу на уровень пояса и ловко повернулся вокруг своей оси.

– Браво! – завопил кто-то.

Не знаю, кто восхитился моими балетными данными, но в следующую секунду этот человек, наверное, испытал горькое разочарование. Я решился на повторение своего подвига, пошел на второй оборот, вмиг свалился и остался лежать в позе цыпленка табака.

– Ух ты, какая растяжка! – восхитился тот же голос. – Браво!

Меня снова окутали аплодисменты. Чем занималась сейчас Лиза, меня не волновало. Я знал, что она отплясывает изо всех сил, а мне следует соединить ноги, сесть и потом встать.

Кое-как я сумел выполнить задуманное, и тут Елизавета подлетела ко мне с вытянутой рукой. Я уцепился за ее ладонь. Девушка помчалась по сцене, таща меня за собой, я мчался следом, подпрыгивал и вытягивал ноги, старательно изображая Зигфрида, Дон Кихота и солиста ансамбля народных танцев Африки в одной упаковке. Радостный смех разлетелся по залу.

Когда мне показалось, что у меня сейчас нижняя часть тела отстегнется от туловища, улетит в зал и упадет на людей в первом ряду, Лиза резко затормозила. Я не сумел устоять, вновь свалился, но на сей раз очутился в позе продольного шпагата.

Елизавета топнула, взметнулась пыль. Я сумел сдержать чих. Моя партнерша еще раз стукнула ногой по сцене и ушла за кулисы с гордо поднятой головой. Музыка стихла, я продолжал лежать в более чем неудобной позе, а поскольку все мысли мои вертелись вокруг проблемы попасть за кулисы, из груди все-таки вырвалось неконтролируемое громкое «апчхи».

Зал затопал, зааплодировал, раздались крики «браво». Танцевать я не умею, но на слух не жалуюсь, поэтому, несмотря на шумную реакцию публики, услышал тихий свист из-за кулис. Я посмотрел туда, откуда вылетел звук, увидел Елизавету, которая машет руками, понял, что она велит делать, и, еще раз со вкусом чихнув, сумел согнуть, так сказать, переднюю ногу в колене, потом отважился совершить то же самое с задней ногой, встал на четвереньки… Оркестр заиграл туш. Под эту бодрую музыку, сопровождаемый хохотом и овациями, я пошагал за кулисы, понимая, что до сих пор такой успех сумели снискать лишь самые яркие звезды мирового балета.

– Ваня, ты гений! – зашептала Елизавета, повиснув у меня на шее. – Они все поверили, что ты роскошно танцуешь, просто изобразил пьяного индюка!

– Лучше всего болвана сумеет сыграть болван, – ответил я, обнимая Елизавету.

В ту же секунду меня охватило удивление. Я ведь весьма брезглив. Потная дама не вызывает у меня восторга, и нежно обхватывать такую леди я раньше желания не испытывал. Но Лиза сейчас меня не раздражала.

Я продолжил:

– Ты гениально придумала, сказав, что будешь танцевать, а я должен вести себя на сцене так, как умею. Назвали это «шуточной пляской невесты и жениха на свадьбе».

– А какие па выделывает пьяный молодожен? Ну прямо как ты, когда танцуешь!.. Пошли в гримерку! – скомандовала девушка.

– О-о-о! – послышался голос Люсинды. – Ваня, Лиза, вы превратили мой вечер в самое веселое веселье! Спасибо, спасибо! Тут Коля Морозов поинтересовался, сможете ли вы у него на юбилее поработать. Не задаром! Сумма, на мой взгляд, хорошая.

Люсинда озвучила, сколько готов заплатить незнакомый мне Николай. Глаза Лизы вспыхнули, на ее личике появилось умоляющее выражение. Я вспомнил крохотный чулан, в котором живет девушка, кошку Масю, и кивнул:

– Хорошо.

– Пойду обрадую Николашу, – улыбнулась Люси и убежала.

– Спасибо, Ванечка! – прошептала Елизавета. – Понимаю, что только ради меня ты согласился.

И тут я совершил совсем уж странное действие – я поцеловал потную партнершу в щеку.

– Ты тут ни при чем, я волнуюсь за Масю. И кроме того, мне очень понравилось выступать на сцене.

– Лиза, иди сюда! – крикнула из глубины кулис Люсинда.

Девушка бросилась на зов.

Я доковылял до своей гримуборной, увидел в телефоне уведомления о сообщениях и звонках от Бориса, перезвонил ему и спросил:

– У нас новый клиент?

– К сожалению, нет, – ответил Боря. – Вас разыскивает Лукерья, она написала вам в «Вотсаппе», а ответа нет и нет!

– Сейчас поговорю с ней, – пообещал я.

Не стоит переживать, что мы пока никому не нужны. В запасе есть небольшая финансовая подушка. И главное – я теперь могу зарабатывать еще и танцами! Наш с Елизаветой дуэт уже получил предложение выступить.

Глава тридцать шестая

– Иван Павлович, – заплакала в трубку Лукерья, – пожалуйста, помогите!

– Что случилось? – насторожился я.

Рыдания усилились. В перерыве между всхлипами Луша сумела проговорить:

– Заберите меня отсюда! Я без денег не могу сесть в такси! Да и ехать некуда, квартира продана! Пожалуйста!

– Вы где находитесь? – задал я очередной вопрос.

– В Шереметьево.

– В деревне или в аэропорту?

– Сижу вот здесь, – прошептала врач, и ко мне прилетело фото.

– Бизнес-зал, – удивился я. – Куда-то улетаете?

– Пришла и села, – неожиданно истерически рассмеялась Луша. – Наверное, скоро отсюда выгонят – сижу тут давно. Если так, то напишу, куда переместилась. Кроме вас, не к кому обратиться! Пожалуйста!

Снова послышался плач. Я ничего не понимал, но Лукерья так горько рыдала, что мой язык сам собой сболтнул:

– Уже еду. Но дорога непредсказуема, точное время прибытия сказать не могу.

– Мне деваться некуда, – прошептала доктор.

Московская кольцевая дорога не двигалась ни в одну сторону, навигатор повел меня странным путем. До аэропорта я добирался три часа, и еще некоторое время ушло на поиски терминала «С» и бизнес-зала. А для того, чтобы войти туда, мне пришлось заплатить.

Лукерью я увидел не сразу. Девушка сидела в большом кресле, около нее стояла сумка. Увидав меня, она закрыла лицо руками и прошептала:

– Это ужас!

– Вы куда-то летите? – осведомился я, по-прежнему ничего не понимая.

– Думала, что да, а оказалось, нет, – всхлипнула врач.

– Если вас не ждут в самолете, то лучше давайте пойдем в мою машину и там спокойно поговорим, – предложил я.

Лукерья вскочила, схватила сумку.

– Да!

Я взял у нее поклажу, мы переместились на парковку и устроились на заднем сиденье моего автомобиля.

– Что случилось? – поинтересовался я.

Изо рта Лукерьи забил фонтан слов. Через короткое время я вынул телефон, положил его на сидение и спросил:

– Можно сделать запись беседы?

– Мне ……, – выругалась дама. – Насрать на все и всех!

Получив одобрение, я нажал на несколько кнопок, и через короткое время в моей душе стало расти недоумение, которое затем перешло в негодование.

– Обманула вас, – зашептала Луша. – Он попросил так сделать, сказал: «До смерти надоела семья, жена и дети. Они все пиявки, им только деньги нужны. Есть лишь одна отдушина – ты. Полюбил тебя сразу, помогать стал. Ты одна знаешь, что я играю роль Великого Жреца. Я стараюсь ради нас. Думаешь, приятно изображать из себя хрен знает кого? Но мне потребовались деньги. Зачем? Чтобы мы вместе улетели в теплые края навсегда. Заработанное я не тратил, накопил на хороший дом, из его окон виден океан. При особняке есть парк и обслуга. Мы сможем покинуть Москву в любой момент. Найму самолет, и мы мигом окажемся в раю!» Конечно, я согласилась вас вокруг пальца обвести! А сегодня он сказал мне: «Собери сумку. Много вещей не бери, только самое необходимое. Остальное купим на месте. Поторопись, мои короеды уехали