Глубинный путь - Николай Трублаини

- А у вас много литостатов? - с интересом спросил Тарас.

- Не следует быть чрезмерно любопытным, - улыбнулся Кротов. - Нам их хватает. А скоро будет вдвое больше.

Тарас сконфузился.

Чтобы осмотреть шахту, нам пришлось воспользоваться гусеничным электровозом. На этой машине был установлен сильный прожектор, на несколько сот метров освещавший дорогу. Мы надели шлемы с звукофильтрами и уселись на электровоз.

Сначала мы осмотрели подземелье в той части, где проектировали постройку разных сооружений. Подземелье это протянулось приблизительно на семь километров. Строительство здесь не было закончено и наполовину.

Если бы не шлемы с звукофильтрами, барабанные перепонки у работавших здесь людей едва ли смогли бы долго выдерживать оглушительный скрежет полутора десятков литостатов и грохот конвейеров, выносящих породу.

Наша машина быстро прошла подземелье и вышла к туннелю, показавшемуся мне даже тесным. Здесь наш электровоз не мог уже так свободно двигаться. Он шел среди целого потока больших пустых вагонеток, катившихся куда-то вдаль.

- Там работает новая машина, - объяснил нам Кротов: - литостат "С-26". Последняя новинка, специально для прогрызания самых твердых пород. Гордость Самборского... В породе очень часто попадаются драгоценные камни, - указывая на нагруженные вагонетки, продолжал свои объяснения Кротов. - В этом районе мы находим главным образом ярко-вишневые гранаты, буро-красные сердолики, розовые турмалины и светло-красные рубины. Но у нас совершенно нет времени заниматься их собиранием. В недалеком будущем, очевидно, внимательно переберут всю вывезенную на поверхность породу. Теперь нас интересуют только алмазы. Очень интересуют, так как они необходимы для буровых инструментов. К сожалению, именно алмазов в этой местности мало.

Мы осмотрели гордость Самборского - литостат "С-26". Потом инженер повел нас к Лиде Шелемехе.

- Там вы найдете и упрямого палеонтолога, - сказал Кротов. - Это у нас район так называемой Северной штольни. На сто метров выше, над штольней, - подземное озеро. Наша беда. Для безопасности туннеля необходимо провести оттуда реку и установить шлюзы. Мы от этого озера пока хорошо отгородились. А то чуть было не начался потоп.

Электровоз выбрался из туннеля, обогнул поток вагонеток, проскочил над ними по горбатому мостику и быстро помчался к Северной штольне. Въехав в нее, мы заметили, что в ней гораздо больше света, чем во всех других здешних подземельях.

- Это сделано специально для приезжих, - вздохнув, проговорил Кротов. - Между прочим, профессор, - обратился он к ботанику, - мне кажется, это место будет едва ли не лучшим для ваших первых опытов.

Аркадий Михайлович сам уже внимательно оглядывал все вокруг и что-то шептал себе под нос.

Тем временем наш экипаж остановился около группы людей, тоже осматривавших стены штольни. Здесь царила относительная тишина, и все поснимали шлемы. Я сразу увидел Лиду. Возле нее стоял Догадов. Очевидно, новоявленный палеонтолог, встретив девушку, так обрадовался этому, что забыл о костях своих допотопных животных. Узнал я также и нескольких инженеров и химиков, которых видел в лаборатории новейших сплавов. Большинство же присутствующих было мне незнакомо.

Догадов мгновенно подбежал к электровозу и поздоровался с Кротовым. Ни меня, ни профессора, ни Тараса он не узнал: мы были хорошо замаскированы шахтерской одеждой и шлемами.

- Товарищ Кротов! - крикнул он инженеру. - Я нашел единомышленников, которые тоже считают варварством то, что вы не даете мне возможности вырыть костяк бронтозавра... А от Макухи вы ничего не получили?

- Послушайте, Догадов, - спокойно, тоном, свидетельствующим, что палеонтолог напрасно тратит силы на уговоры, сказал Кротов, - у вас есть еще три часа. Если вы будете возле своих костей, а не здесь, вы успеете вытащить их все.

- Мне необходимо на это два дня!

- К сожалению, ничего не могу сделать, - развел руками Кротов. - Я не имею никакого права ради костей задержать строительство хотя бы на минуту. Даже если бы это были кости самого Адама.

- Но ведь это имеет величайшее значение для науки! - поддержала Догадова Лида.

- Эх, дорогая моя, - засмеялся инженер, - его наука сейчас мало меня интересует... Вот если бы дело касалось вашей науки, ну, тогда, может быть, я и согласился бы задержать строительство...

Товарищи Лиды тоже рассмеялись. По-видимому, практицизм Кротова им понравился.

- Кроме того, - прибавил инженер, - если наш многоуважаемый палеонтолог так интересуется своей наукой, то пусть воспользуется последними часами, а не... вербует здесь себе союзников, а главное союзниц.

Теперь смеялись все. Даже Лида не удержалась от смеха.

Догадов принадлежал к людям, которые никогда за словом в карман не лезут. Он начал спорить. Пока он наскакивал на Кротова, мы втроем подошли к Лиде, чтобы пожать ей руку. Но она не узнала нас, и мы сняли наконец уже надоевшие нам шлемы.

Мы поздоровались со всеми знакомыми и незнакомыми.

- Ну, как наш палеонтолог? - спросил я Лиду.

- Догадов? - переспросила она. - Да как будто бы ничего... Вы надолго сюда?

- На несколько дней. А вы?

- Вероятно, пока не пустим завод.

Догадов, увидев меня, бросился пожимать мне руку и требовать, чтобы я защитил его от притеснений Кротова.

Я еще не успел определить свою позицию в этом деле, как Кротов, торопливо махнув нам рукой, сказал, что в конце дня надеется встретиться с нами, и, оставив нас в штольне, уехал куда-то на электровозе.

Аркадий Михайлович и Тарас пошли осматривать места для подземных насаждений, работники лаборатории занялись своими изысканиями.

Только я остался без дела. Вот почему я очень обрадовался, когда Догадов предложил мне посмотреть на кости необыкновенного зверя.

- Какая хорошая девушка эта Лида! - сказал он мне дорогой.

Я шел вслед за ним. Почему-то мне не захотелось откликнуться на эту фразу.

Вдруг я услышал позади легкий шум. Я оглянулся и увидел Тараса. Меня удивили его насупленное лицо и угрюмый взгляд, которым он нас проводил.

Кому адресовался этот взгляд?

14. НАУЧНЫЙ СОВЕТ

На сессию Научного совета меня вызвал телеграммой Черняк.

Нужно было немедленно вылететь самолетом. Вместе со мной летел Кротов. Он получил радиограмму, в которой Макаренко предлагал ему немедленно прибыть в Иркутск, чтобы информировать совет о работе на участке.

Охваченный волнением, я вошел в небольшой круглый зал, где должно было состояться заседание. Зал был еще полупустым. За столиком, между трибуной и местом председательствующего, разместились стенографистки и энергично чинили свои карандаши.