Ночной соблазн - Элизабет Бойл

Ладонь Гермионы опять легла на его рукав, и граф замолчал, неожиданно представив, как ребенком взбирался на материнские колени именно на этом месте рассказа, но тут же выбросил из головы неуместные воспоминания и продолжил:

– Этот жестокий демон вихрем пронесся по Англии, убивая хороших людей, опустошая их земли и…

Рокхерст осекся. Какую версию истории рассказать ей? Ту, которую поведала мать? Или ту, которой поделился отец, когда Рокхерст достаточно вырос, чтобы все понимать?

– И? – поторопила Гермиона.

Что ж, нет никаких причин скрывать правду. Может, она хотя бы тогда придет в чувство!

А вдруг повезет, и он так напугает кольцо, что оно само собой спадет с пальца?

– Если в помещении не было женщин и детей, трубадуры досказывали конец истории. То, что проделывала гнусная тварь с детьми, женами и слугами жертв, было так омерзительно, что сердца несчастных отцов и мужей, вынужденных наблюдать все это, не выдерживали и разрывались от боли и ужаса.

Пальцы невидимки судорожно сжались.

– Милафор! – охнула она.

– Нет, не он, дерга, – коротко бросил граф.

– Только не дерга!

Граф резко вскинул голову:

– Ты знаешь, что такое дерга?

– Видела изображение. Но кроме того, что она ужасно уродлива, больше мне ничего не известно.

– Ты была близка к истине, когда подумала, что это Милафор. Дерга – близкий его родственник. Оба – древние посланцы ада.

– Полагаю, их послания не всегда несут добро.

– Вернее, никогда. Они несут только смерть.

– Черт побери!

Рокхерст едва сдержал улыбку. Еще один признак того, что она не обучалась в пансионах Бата.

И слава Богу. Подобное воспитание погубило бы живость ее характера и способность к оригинальным высказываниям.

– И эти дерга хуже Милафора? – уточнила она. Граф покачал головой:

– Не хуже. Просто другие. Они живут для того, чтобы убивать и разрушать. Милафор хочет и этого, и власти. Власти править миром.

– Кто бы мог подумать, что такое возможно? – с дрожью в голосе спросила Гермиона, но уже через несколько минут захотела узнать, что было дальше.

– И Томас…

– Как порядочный человек и герой…

– Кто здесь рассказчик?!

– Вы, – пропищала она, неловко заерзав.

– Вот именно!

Граф слегка улыбнулся. Проклятая девчонка! Она каким-то образом проникла в его сердце. Нахмурившись, он вернулся к рассказу.

– Итак, Томас, как порядочный человек и герой, – повторил он ее слова, – понял, что должен победить злодея. Поэтому он послал вызов и отправился к месту поединка.

– Что было ужасно глупо с его стороны. Рокхерст покачал головой в полной уверенности, что не так расслышал.

– Глупо? Если вы не забыли, чудовище терроризировало всю страну. Томасу пришлось выйти на бой.

– Да. Но разве Томас не боялся за жену и детей?

– Не думаю, что в то время у него были жена и дети.

– Неудивительно, что здравый смысл не подсказал ему правильного решения. Мама утверждает, что у мужчин совершенно отсутствует рассудок. И только жена способна наставить его на путь истинный.

Впредь необходимо любыми способами избегать этой матушки. Она мыслит и высказывается точно так же, как тетушка Ратледж.

Рокхерст невольно передернулся.

– Так о чем мы?

– Рокхерст совершил необдуманный поступок.

– Да, и, к счастью, его некому было наставить на путь истинный.

– Поэтому вы так и не женились?

На этот раз граф вырвал руку и повернулся к Гермионе лицом. Конечно, не совсем приятно говорить с невидимкой, но вся его жизнь была цепью неприятных событий, так что он не слишком расстроился.

– Вы хотите дослушать историю или нет?

– Конечно, – заверила она. – Но еще хочу знать, почему вы так и не женились. Не хотите стать разумным и рассудительным? Или есть другие причины, как те, что упомянул Милафор? «Ты еще не женился… А мне доставит величайшее удовольствие убить ее только ради того, чтобы увидеть, как ты корчишься от боли, потому что отказал мне в том, чего я хотел больше всего на свете».

Рокхерст уставился в огонь, пытаясь найти достойный ответ.

– Начхать мне на то, что говорит Милафор. Я женюсь, когда пожелаю, и никто меня не остановит.

Но в угрозах коварного, злобного создания было слишком много правды, чтобы просто их проигнорировать. Потому что страх преследовал его с той минуты, когда он впервые взял женщину и понял степень риска, которой ее подверг.

Сколько его предков погибли таким образом от рук Милафора или дерги? И последнее, что они слышали – вопли обреченных жен и детей.

Нет, все богатства, земли и власть, принадлежавшие Рокхерстам по праву, достались слишком высокой ценой.

– Боитесь, что, если женитесь, Милафор может… – прошептала Гермиона.

– Никогда! – крикнул Рокхерст. – Никогда!

– Конечно, нет! – выдохнула она. – Я не хотела предполагать…

Они долго сидели в напряженном молчании. Милафор никогда пальцем не тронет жену или ребенка Паратуса, потому что Рокхерст не собирался жениться. А если бы и собирался, осуществить это не так просто. Паратус не приходит на бал и не выбирает невесту из самых красивых и богатых наследниц. Он принимает решение медленно, расчетливо и ищет женщину из древнего рода, старинных семейств, ныне почти вымерших, членов которых становится все меньше. Но при этом они должны были отчетливо понимать, что такое долг и обязательства перед страной и монархом. Долг, ради которого нельзя жалеть собственную жизнь.

На протяжении многих поколений в жилах графинь Рокхерст текла неистовая кровь воинов, которая давала им силу при необходимости драться наравне с мужчинами. Безжалостно и без колебаний.

Воспоминание об арбалетном болте, прилетевшем из ниоткуда, вернуло Рокхерста к действительности.

Удачный выстрел!

Но он все же с некоторым уважением взглянул в сторону оттоманки.

– Где вы научились стрелять из арбалета?

– Я? Я не умею стрелять из арбалета.

– Почему же схватила мой в ту ночь?

– Н-не знаю, – пролепетала Гермиона. – Я так испугалась! Подумала, что это ничем не отличается от стрельбы излука?

– Вы стреляете из лука?

– Немного, – поскромничала Гермиона, как в тот раз, когда описывала свою внешность. Ясно, что ни в том, ни в другом случае она не говорила всей правды.

Граф развалился на стуле:

– Мисс Берк известна своим искусством лучницы.

– Она жульничает! – негодующе фыркнула невидимка.

– Вы состязались с ней?

Гермиона ничего не ответила, и он слегка улыбнулся. Еще одна улика. Еще один шанс на удачу. Ничего, он все узнает в тот момент, когда над горизонтом поднимется солнце.

Теплые пальцы сжали его руку.