Звездный поход - Джеймс Блиш

Тантал был жуткий мир, безжизненный, опустошенный и раздираемый резким и неистовым климатом; его атмосфера в основном состояла из азота, слегка разбавленного некоторыми благородными газами - очень плохое место, чтобы попытаться организовать побег. В этом он весьма походил на все другие исправительные колонии, просвещенные или не очень. Также, как обычно, собственно колония находилась под землей, ее положение было отмечено на поверхности только маленькой надстройкой, в которой размещались комната нуль-транспортера, лифт и несколько других обслуживающих модулей.

Доктор Тристан Адамс встретил их в своем кабинете: мужчина а возрасте лет сорока пяти, с широкими теплыми чертами, подозрением на веснушки на носу и почти агрессивно дружеской манерой, которая, по-видимому, обещала крепкие рукопожатия, юмор, чуточку бренди в нужный момент и полную искренность все время. С трудом верилось, что такой достаточно молодой человек обладал столь солидной репутацией. Кабинет чем-то походил на своего хозяина: он был очень домашним, неаккуратным, но не замусоренным, и обставлен так, чтобы обеспечить комфорт и удовлетворить вкус человека, возможно, столь же интересующегося примитивной скульптурой, сколь и здоровьем общества.

С ним была молодая женщина, высокая и статная, но вся какая-то омертвелая, которую он представил как Лета. В ней было что-то странное, а что - Кирк никак не мог понять: возможно, легкий недостаток нормальной человеческой непосредственности и в манерах, и в голосе. Как будто ожидая только такой реакции, Адамс продолжил:

- Лета прибыла к нам для реабилитации, и закончила ее, оставшись в качестве терапевта. И очень хорошего.

- Я люблю мою работу, - произнесла девушка безжизненным голосом.

Взглядом спросив у Адамса разрешения, Кирк сказал:

- А до того, как вы прибыли сюда?

- Я была другой личностью, - сказала Лета. - Злобной, полной ненависти.

- Могу я спросить, что за преступление вы совершили?

- Я не знаю, - ответила Лета. - Это не имеет значения. Та личность более не существует.

- Часть нашего лечения, капитан, - похоронить прошлое, - объяснил Адамс. - Если пациент может прийти к согласию со своими воспоминаниями - ну и хорошо, все нормально. Но если они невыносимы, зачем они вообще нужны? Достаточно уже просуществовало это бремя. Начнем осмотр?

- Я боюсь, у нас нет времени на полный осмотр, - сказал Кирк. - Принимая во внимание известные обстоятельства, я бы хотел увидеть аппарат или эксперимент, из-за которого пострадал доктор ван Джелдер. Это, в конце концов, главная цель нашего расследования.

- Да, разумеется. Никому не нравится говорить о неудачах, но все равно, отрицательные результаты тоже важны. Если вы будете так любезны последовать за мной…

- Одну минуту, - сказал Кирк, вытаскивая передатчик из бокового кармана. - Мне самое время выйти на связь с кораблем. Если не возражаете…

Адамс кивнул, и Кирк шагнул в сторону, полуобернувшись к нему спиной. Через некоторое время голос Спока мягко говорил:

- Ван Джелдеру не лучше, но доктор Маккой вытащил несколько дополнительных кусочков и обрывков из его памяти. Они, по-видимому, не очень изменяют ситуацию. Он по-прежнему настаивает, что Адамс злобен, аппарат опасен. Деталей нет.

- Хорошо. Я буду связываться с вами через каждые четыре часа. Пока все идет нормально. Конец связи.

- Готовы, капитан?, - любезно сказал Адамс. - Хорошо. Сюда, пожалуйста.

Комната, в которой ван Джелдер якобы подвергся своему таинственному и разрушительному превращению, выглядела для неискушенного взгляда Кирка точно так же, как любой другой врачебный кабинет, и более всего напоминала радиологическую лабораторию. Когда Кирк, Адамс и Хелен вошли, на столе лежал пациент, скорее всего, без сознания; из маленького и даже с виду сложного устройства, свисавшего с потолка, в лоб пациенту бил узкий, монохроматический луч света, похожий на лазерный. Около двери, за маленькой неэкранированной приборной панелью, стоял врач в униформе; очевидно, радиация, если она и была, не представляла опасности даже на таком небольшом расстоянии. Все выглядело совершенно невинно.

- Вот устройство, - мягко сказал Адамс. - Нервный потенциатор, или разгрузчик. Оба термина звучат как взаимоисключающие, но в действительности описывают один и тот же эффект: индуцированное возрастание нервной проводимости, которое намного увеличивает число перекрестных связей в мозгу. На каком-то этапе, как мы знаем из теории информации, возросшее количество связей в действительности вызывает исчезновение информации. Мы думали, что это поможет пациенту лучше совладать с его самыми беспокоящими мыслями и страстями. Но эффект этот нестоек, и я сомневаюсь, что это будет полезно хотя бы приблизительно в той степени, на которую мы надеялись.

- Хм-м, - сказал Кирк. - Тогда, если это не особенно полезно…

- Почему мы это используем? - Адамс печально улыбнулся. - Надежда, вот и все, капитан. Возможно, мы сможем еще извлечь кое-что из этого устройства, успокаивая наших буйных. Но это всего лишь паллиатив.

- Как транквилизирующие препараты, - предположила Хелен. - Они не имеют последействия. И чтобы держать человека под контролем, должны постоянно вводиться в его кровеносную систему…

Адамс энергично кивнул.

- Именно такова и моя точка зрения, доктор.

Он повернулся к двери, но Кирк все еще смотрел на пациента на столе. Он внезапно повернулся к врачу в униформе и спросил:

- Как эта установка работает?

- Достаточно просто, прибор не обладает избирательностью, - сказал врач. - Включение, выключение и потенциометр для регулировки интенсивности. Мы пытались рассчитать мощность по остаточным дельта-ритмам пациента, но ничего не вышло. Мозг, видимо, имеет свой собственный механизм контроля, и лишь частично поддается стороннему внушению. Для этого, конечно, вы должны довольно неплохо знать пациента; вы не можете просто положить его на стол и ждать, что машина обработает человека, как будто это память компьютера.

- И мы не должны так много разговаривать в его присутствии, по этой самой причине, - подхватил Адамс, впервые с легкой ноткой раздражения в голосе. - Дальнейшие объяснения лучше отложить до того, как мы снова окажемся в кабинете.

- Я бы лучше задал мои вопросы, пока они у меня на языке, - сказал Кирк.

- Капитан, - объяснила Хелен Адамсу, - порывистый человек.

Адамс улыбнулся.

- Он напоминает мне немного древнего скептика, который требовал, чтобы его обучили всей мировой мудрости, пока он стоит на одной ноге.

- Я просто хочу быть уверенным, - сказал Кирк твердо, - что здесь действительно случилось несчастье с доктором ван Джелдером.