Проклятье шамана - Шон Мур

Наряды Шейры и ее охотниц также были предельно просты. Узенькие пояса крест-накрест обвивали их изящные талии, выставляя напоказ смуглые бедра. Скромные одеяния в джунглях были весьма удобны, ибо не стесняли движений и не усугубляли и без того невыносимую духоту.

Конан едва сдерживал восхищение. От пупка и до самой шеи тела девушек были абсолютно голыми, за исключением Шейры, которая носила ожерелье. Подобная манера одеваться была широко распространена в Пунте и Зембабве – землях к югу от Стигии. Природа тех королевств была столь же дикой, однако климат казался мягче. Эти же джунгли были так же невыносимы, как парная в туранской бане.

Конан заметил, что ганачки потели меньше: их кожа только поблескивала в тех местах, откуда с него текло ручьем. Краска на его лице давно поплыла, однако от москитов по-прежнему защищала. Бритые затылки охотниц казались куда удобней его собственной черной гривы. Стряхнув с лица пот, варвар оглянулся назад и снова поразился восхитительному виду. Это даже хорошо, что он шел впереди, не замечая своих обольстительниц.

– Вот… – Он указал на гроздь шаров, свисавшую с соседнего дерева.

– Наконец-то! – облегченно вздохнула Шейра и приказала ганачкам остановиться.

Конан припомнил, как на этом участке пути часто встречал разных птичек. Сегодняшнюю тишину могло объяснить лишь одно – присутствие затаившихся хищников.

В тревожном лице Макиэлы отразились его собственные мысли.

– Эта тишина!.. Клянусь Азузой! Джунгли будто бы поджидают нас, как змея в траве, свернувшаяся кольцом и готовая в любую минуту прыгнуть.

– Прежде чем открыть рот, той змее придется познакомиться с моим мечом, – угрюмо проворчал киммериец.

– И с моим копьем! – решительно подхватила Канитра.

Макиэла вскарабкалась на дерево и стащила яйца вниз. С гроздью шаров в одной руке и с копьем в другой она ждала новых распоряжений раниобы.

Шейра махнула рукой, и отряд снова двинулся в путь.

Конан отметил про себя, что ракушечные ножи копий были отменно заточены, наверняка о специальный камень, наподобие того, что использовался на материке с той же целью.

– Груда костей лежит дальше. – Он жестом указал вперед. По мере того как они углублялись, он все больше внимания уделял веткам над головой. – Поосторожнее с паутиной, они набрасывают ее сверху.

Вообще-то Конан заметил, что стал бояться пауков гораздо меньше с тех пор, Как вернул свой меч. Стальной клинок в этих лесах был так же незаменим, как коса во время жатвы. Что же его на самом деле беспокоило, так это мистические крадунчики – гигантского размера твари, при этом невероятно бесшумные. Хотя, впрочем, они были такими же созданиями из плоти и крови – и это весьма утешало. Реальная же опасность таилась там… за стенами мертвой крепости.

– Я вижу кости! – вскрикнула Шейра, когда тропинка свернула налево.

– Останки храбрых ганаков, которые так и не увидели старой деревни, – мрачно добавил Конан. – А вот и труп паутинщика, которого я прикончил.

Хотя с той ночи прошло уже почти двое суток, паук тем не менее выглядел все таким же чудовищным и ядовитым.

Шейра одарила Конана восхищенным взглядом, протянула руку и потрогала его внушительный бицепс.

– И ты справился с ним голыми руками? Юкона не преувеличил, когда назвал тебя могущественным воином! Вряд ли в деревне найдется ганак, равный тебе по силе.

Она взяла Конана под руку и зашагала рядом.

– Даже Гомба? – усмехнулся варвар.

– Бедный Гомба, – тихо вздохнула Шейра, но руку не убрала.

Наступило неловкое молчание, нарушаемое лишь их собственным дыханием да шелестом листвы под ногами. Похоже, его насмешка обидела раниобу.

К счастью, Шейра заговорила снова:

– Возможно, по силе он тебе не уступит. Но ты, Конан… Ты намного мудрее, и за это он тебя ненавидит. Знаешь ли, когда мы хотели с ним пожениться…

Конан удивленно поднял бровь, но от комментариев воздержался.

– Я любила его и сейчас, возможно, люблю, – как сестра может любить брата. Но никогда я не стану его женой – только не после того, что случилось. Гомба доблестный воин, но его взгляды на жизнь, его видение того, что хорошо, а что плохо для его народа, – слишком упрощенные. А ведь он так упрям! Никогда еще не видела его таким угрюмым.

– Угрюмым? Кром, девочка, твой Гомба ворует мой меч, бросает меня на острове и, наконец, пытается убить твоего отца, – не выдержал Конан.

– Гомба вспыльчив. А мой отец всегда его ненавидел. Они оба упрямы, как пни. Да, он украл твое оружие, но из лучших побуждений: с помощью твоего меча он надеялся защитить деревню. Я верю, если бы не кезатти, вы бы могли стать друзьями.

– Мне не нужны друзья, которые меня бросают. И хватит об этом! – резко ответил варвар.

Дальше они шли молча.

– А правда, что, пока в небе сияет лик Азузы, ананси не нападают? – Вопрос Авраны прозвучал так неожиданно, что Конан вздрогнул.

– В такие места, как это, лучи Азузы не проникают, – мрачно заметила Макиэла.

И действительно, чем дальше они продвигались в джунгли, тем плотнее становилась тьма. Все реже клочки голубого неба показывались над головой. Конан нахмурился.

– Они были полны решимости сожрать меня с потрохами. Интересно, увидев свои яйца, станут ли они прятаться или же просто пропустят нас, не трогая?

– Нам известно только то, что ананси не нападают на тех, кто несет их потомство, – тихо ответила Шейра.

– Стена деревьев должна быть где-то рядом. – Конан наклонился, изучая следы.

Отпечатки принадлежали Гомбе или Юконе, а может быть, тому и другому сразу. Изучив джунгли на предмет притаившихся хищников, он осторожно свернул с тропы.

Нервное напряжение охватило ганачек, когда они нырнули во тьму, в которой только что растворился их проводник. С каждым шагом заросли становились гуще. Листья и ветки беспорядочно переплетались до тех пор, пока не превращались в сплошную мокрую массу зелени. Ухудшение видимости значительно замедляло дальнейшее продвижение.

– Джунгли не были столь дремучими. Боюсь, что мы заблудились… Хотя постойте, что это? Ха!.. Это же место, где валялся Юкона! Мы на верном пути, клянусь Кромом! Смотрите, вон там я пролез через стену. – Конан указал на пару деревьев, между стволами которых был зажат труп паука. Он спрятал яйца ананси в складки юбки, служившие чем-то вроде кармана, – сюда же он собирался спрятать алмазы. Остальные яйца Аврана и Канитра распределили по своим сумкам.

Освещенность улучшилась. Конан сделал еще несколько шагов, как вдруг неожиданно замер. Шейра и Макиэла застыли за его спиной.

Прямо перед ними лежал труп огромного паутинщика, едва заметный в сумеречной тьме. Он напоминал обезглавленный мешок с костями, так, как будто бы кто-то или что-то высосало все его внутренности. Ни брюшко, ни шея вспороты не были, все выглядело так аккуратно, как если бы тут потрудился топор палача.