Воровка, или Противоположности притягиваются[СИ] - Натализа Кофф

Папа, немного помолчав, продолжил:

— Из госпиталя написал ему как-то письмо с просьбой позаботиться о Кате, пока я не вернусь. Не думал, что он так позаботится, — папа потер переносицу, — Ну все, хватит об этом. Теперь все хорошо, и, слава Богу.

Через час в палату пришел Марк Вениаминович. После короткого осмотра он сообщил, что через несколько дней меня можно будет выписать. Рана быстро заживала, да и жизненно-важные органы не были задеты.

— Кто Барсу наступил на хвост? — усмехнувшись, спросил Марк Вениаминович.

— Наверно я, — виновато прошептала я, — А что?

— Ничего, просто на парковке, — Марк махнул в сторону окна, — его машину случайно задел какой-то бугай бандитской наружности. Он там пар выпускает.

Я, испугавшись, собралась подскочить с кровати.

— Не так быстро, дочка, — сказал папа, помогая мне встать на ноги.

Я подошла к окну. На парковке, возле машины, стоял Игнат, окруженный тремя парнями, как сказал Марк, бандитской наружности. Один, выхватив нож, кинулся на Игната.

— Папа! — закричала я.

— Дочь, успокойся, — скомандовал отец, доставая телефон, — Я его не зря учил.

Игнат за несколько секунд точными движениями разбросал парней. Когда на землю осел последний из неудачливых нападавших, Игнат как-то странно потряс головой из стороны в сторону. В этом движении было что-то звериное.

Отец засмеялся.

— Он не меняется, — сказал отец, набирая номер телефона, — Вот поэтому его и прозвали Барсом.

Через несколько секунд я увидела, как Игнат, пошарив рукой по карманам, достал телефон. Не глядя, ответил на вызов.

— Игнат, если ты уже закончил, поднимись, пожалуйста, к нам, иначе Алиса сама прибежит к тебе, вон уже почти вывалилась из окна, — смеясь, сказал папа. Игнат, подняв голову, поискал взглядом окно. Я подняла руку, прикоснувшись ладонью к стеклу.

— Мне сказали уйти, — упрямо проговорил Игнат.

— А теперь тебя просят вернуться, — серьезно сказал папа. Я кивнула и улыбнулась.

— Это Вам Алиса сказала? — уточнил этот упрямец.

Я психанула. Обиделся, да? Так мы не гордые, сами пойдем, сходим! Развернувшись, осторожно побрела из палаты. Сейчас я ему устрою!

'Это вам Алиса сказала?' — передразнила я Игната, выходя в коридор. Я ему покажу, где раки зимуют! Вот только доберусь до него! Я посмотрела на длинный коридор. Что-то я силы не рассчитала. Усталость накатила, ноги начали мелко дрожать. Все-таки силы еще не вернулись окончательно.

— Стоять! — услышала я грозный рык Барса. Он быстро бежал ко мне, не обращая внимания на медперсонал, пытающийся остановить его.

— Ты что творишь? — грозно рыкнул он, подхватив меня на руки.

— Ну, ты же первый начал упрямиться, — попыталась возразить я.

— Мало ли что я там начал, — проворчал Игнат, — думать головой нужно!

— Это ты тем парням на парковке скажи, — рассмеялась я. Обняв Игната за шею, прижалась к его лбу своим.

— Прости меня глупую, — прошептала я.

— Уже, — ответил он, нежно целуя меня в ответ.

Игнат осторожно занес меня в палату, опустил на кровать.

— Поймал беглянку? — насмешливо спросил папа.

— Да, еле догнал, так быстро убегала, — улыбнулся Игнат, поправляя одеяло. Щелкнув меня по носу, выпрямился.

— Марк Вениаминович, как у Алисы дела? — спросил Барс, поворачиваясь к врачу.

— Даже лучше, чем я ожидал, — улыбнулся Марк, — но пока нужно соблюдать постельный режим. И не бегать по палате, — уже строже сказал Марк, с упреком глядя на меня.

Подтянув одело, накрылась с головой. А я что? Меня туточки нету!

— Если Алиса будет соблюдать мои рекомендации, думаю, через пять дней отпущу домой, — продолжал говорить Марк, потом замолчал, и через секунду невозмутимо добавил, — И, Игнат, хватит уже ходить через окно, больной из пятой палаты утром попросил у меня таблеточки от галлюцинаций, ему, видишь ли, вторую ночь какие-то посторонние парни мерещатся.

Я осторожно высунула голову из-под одеяла. Марк пытался сдержать смех, папа, подойдя к Игнату, хлопнул его по плечу.

— Ну ладно, мне пора, позже зайду, — сказал Марк, выходя из палаты.

— Тебе еще повезло, что у мужика сердце не прихватило, — сказал папа, начиная смеяться, — Здесь же одни сердечники лежат.

— Паш, ну хватит уже над мальчиком издеваться, — проворчала мама.

Игнат молчал, но довольно подозрительно смотрел на папу, как будто ожидал выговор.

Папа начал смеяться еще громче.

— Пап! — возмутилась я, — Ну хватит уже!

— Все, все, — поднял отец руки вверх, — больше не буду.

Игнат, улыбнувшись, присел возле меня на корточки.

— Мне нужно на работу, — начал говорить он, — Я еще позже загляну.

Я только кивнула. Так не хотелось его отпускать, но что поделать, работа есть работа.

— Только не забудь, — тихо сказала я. Подняв руку, провела по его щеке. Щетина отросла еще больше. Удивительно, но мне так больше нравится, и совсем не колется.

— Не дождешься, — улыбнувшись, сказал Игнат, обхватив мою ладошку, прижал к своим губам.

— Паш, я пойду к медсестре, попрошу вазу для цветов, а ты сходи фрукты помой, — сказала мама, таща папу на буксире за собой в сторону двери.

Приподняв одну бровь, я с удивлением наблюдала за бегством родителей.

— Какие они у меня, а! — рассмеялась я. Но почувствовав резкую боль в боку, скривилась, с трудом сдержав стон.

— Больно? — спросил Игнат, поглаживая меня по щеке.

— Терпимо, — улыбнулась я.

Несколько секунд Игнат смотрел на меня. Потом глубоко вздохнув, прикрыл глаза, прижав мою ладошку к своим губам.

— Прости меня, — выдохнул он.

— За что? — удивилась я.

— Я не заметил четвертого. Все из-за меня.

— Хватит глупости говорить, — возмутилась я, — и потом, все к лучшему. Да и не больно мне почти, и врач говорит, что скоро выпишут. Так что все в порядке.

Игнат, наклонившись ко мне ближе, поцеловал, нежно касаясь моих губ. Со стоном прервав поцелуй, нехотя отстранился.

— Вечером у нас свидание, — прошептал он, целуя меня в кончик носа, — Тебе что-нибудь принести?

— Да, себя, — прошептала я, улыбаясь.

— Это само собой, что еще?

— Еще… — я попыталась собрать в кучку мысли, разбежавшиеся от его поцелуя, — Во время операции мои ножи забрали. Можно мне хотя бы один.

— Чувствуешь себя голой? — насмешливо спросил он.

— Да, — улыбнулась я в ответ.

Одним резким движением Игнат вынул свой нож.

— Вот, пусть пока побудет у тебя, — протянул он мне клинок.

— Так не честно, — простонала я, с благоговением беря в руки лезвие, — Не захочу потом его тебе возвращать.