Ленивая пастораль 5 - Олег Мамин

это. И смею заверить, что в них содержится жизненной силы больше, чем в десяти, а то и более того, учениках. Возможно, с их смертью, испытание можно не продолжать до обычного уровня в двенадцать выживших? — продолжил свою мысль Длинный.

— Смерти? Не много ли вы о себе возомнили? — фыркнула Белая Песнь, но, заметив торжествующий оскал на лице Снежного Лиса, обернулась, чтобы увидеть, как Снежная Гора, вернувший себе человеческую форму, откусил от ещё бьющегося сердца старейшины.

Белая Песнь, конечно, удивилась, но только сейчас поняла, то кроме факта победы над их старейшиной есть и более удивительный момент: со стороны Снежных Лис не было ни одной претензии. Они что, не сомневались, что их щенок справится?

— Правила неизменны, — Дракон, казалось, вовсе не шокирован увиденным, в отличие от всех остальных. — Я не в силах вмешаться в работу Врат.

— Что ж. Значит, просто каждый из нынешних участников получит чуть больше пользы! — прорычал Лев, опять скалясь в сторону Алой Сливы, которая зарделась от его внимания.

* * *

— Сраные инстинкты! Старуха же отравлена! — Снежная Гора посмотрел на свою окровавленную руку, и вспомнил, что он только что отведал плоти, поражённой ядом.

— Что застыл? Пойдём, поможем Тихому Омуту! У него, наверное, есть противоядие от своего.

Такое участие со стороны Лисьих Кисточек ему понравилось. Переживает за него. Здорово!

— Сначала у алхимика поищем. Я видел пузырёк, на который он смотрел перед смертью.

Выпив противоядие, двое израненных, окровавленных ученика, две лисы, направились в сторону второго (а по масштабам, наверное, всё-таки первого) сражения, но чувствовали, что опоздали: вспышки энергии, отсветы и треск молний, как и «музыка» уже прекратились. Ни криков о помощи, ни стонов раненных не слышно из низины, где расположились чудесные грязи.

Зрелище перед их глазами предстало жутковатое. Скотобойня, не иначе! А самое ужасное, что им удалось увидеть ещё одну сторону работы чёрной грязи. Она втягивала в себя кровь и прочие телесные жидкости, разбросанные по округе. Даже мелкие куски плоти самостоятельно ползли в чёрную лужу.

Конечности и тело старейшины — самое крупное из того, что глаз выхватывает — лежали спокойно. Грязь не затягивала их.

— Вон там, — поводив носом указала лисичка.

Снежная Гора посмотрел в сторону валуна и тоже принюхался. Рука определённо принадлежала Тихому Омуту. Запах он не смог различить в этом кровавом месиве, но его браслет узнал. Хорошее хранилище. Необычное. Он поднял эту руку и уже хотел было снять сокровище, как услышал знакомый голос, которому почему-то обрадовался:

— Спасибо, что нашёл! Брось-ка мне!

Лис вздрогнул и как-то инстинктивно что ли, швырнул руку в грязь.

Тихий Омут, полностью покрытый чёрной липкой субстанцией, а от того выглядящий как кочка, поймал её второй, целой рукой и приладил к культе, не заботясь о том, что рана грязная. Уже через несколько секунд «обрубок» шевелил пальцами.

— А где остальные? — спросила «кочка». — Да не мычите, а тащите сюда! Вдруг и им поможет!

Лисы сообразили, что имеет ввиду человек и вернулись за телами.

Алхимику уже точно ничего не светит, а вот Песцовая Шкурка, Губы Черешни и её соученик более-менее целые, может, и в самом деле есть шанс.

— Дай противоядие, — протянул руку Снежная Гора, когда тела соратников погрузились в грязь.

— От чего?

— От того яда, что был на игле.

— Кому?

— Мне.

— Ты тупой? С твоим уровнем ты бы уже стал смертным за такое время, если бы укололся, — среди чёрного от грязи лица появилась белозубая улыбка.

— Я это… Сердце старейшины сожрал…

— Не Ядро же… Этот яд не поражает плоть. Противоядия у меня нет. Но раз ты ещё не потерял развитие, — глаза на чёрном фоне, казалось, смотрят вопросительно, потому лис помотал головой, — значит, всё в порядке. Противоядия у меня нет. Его, похоже, нет в принципе.

— О! Кто-то очнулся, — крикнула Лисьи Кисточки, тоже покрытая грязью — раны и она получила, так что тоже хотела бы их залечить. Только никак не могла решиться. А когда Снежная Гора силой бросил её в лужу, надула губки и сидела в сторонке от мужчин.

Очнулась Песцовая Шкурка. Она остановила кровотечение и дыхание, когда получила травму, потому выжила. Тело парня растворилось, а вот Губы Черешни не подавала признаков жизни, но и не очнулась.

— Силы у пруда кончились. Сейчас, — Тихий Омут встал, а Лисьи Кисточки ойкнула и отвернулась. — Да я в одежде в этот раз. Когда мне было снимать-то её? Я ж при смерти был. Или даже после смерти…

«А по нему и не скажешь», — ухмыльнулся про себя Лис, наблюдая как бодро человек снимает с тела старейшины артефакты.

Первыми в грязь полетели его рука и нога, а когда Тихий Омут уже решил бросить тело, то Снежный Лис его окликнул:

— Стой! Руки-ноги не растворились!

— Значит, жив ещё, хитрый мерзавец? — удивился человек. — Видать уровень у него приличный был. О! Чуть не забыл! Гора, сердце этого жрать будешь?

— Этот ритуал касается только поверженных лично, — немного смутился Снежный Лис.

— Как скажешь, — и человек вырвал сердце соплеменнику. А потом для верности, оторвал голову и распылил всё с помощью своей техники излома пространства.

Грязь поглотила останки, и спустя некоторое время Губы Черешни очнулась, получив львиную долю высвободившейся от смерти высокоуровневого практика энергии.

— Надо бы всю плоть побросать в эту лужу. Зарядить батареечку, — это слово никто не понял, зато идея ясна.

— А где брат Павлинье Перо? — Губы Черешни сморщила лицо, выразив готовность расплакаться.

— Там, — Тихий Омут махнул рукой в сторону лужи.

— Почему не встаёт? Давайте скорее бросим останки второго старейшины! — она завопила истерически.

— Поздно. Он уже растворился. Эта грязь пожирает мёртвое и восстанавливает живое, — капитан Очевидность в этот раз говорил устами Лисьих Кисточек.

Ей было жалко… хм… пожалуй, подругу, и обе девушки, всё ещё покрытые «мазутом» обнялись.

— Он же меня защищал, — хлюпала носом Губы Черешни, и растирала смесь соплей с грязью по лицу. — В меня летела техника Праха, о он подставился, — опять всхлип.

— Пусть поноют. Пойдём пока трофеи пособираем? — Тихий Омут пригласил Лиса на мародёрку.

— Возможно, кто-то выжил…

— Телохранительница присмотрит.

Песцовая Шкурка кивнула и сделала рукой выпроваживающий жест. Мол,