Алиса в стране сновидений - Ксения Алексеевна Лестова

Понять не могла, что он здесь делает. И как здесь оказалась Луна. Да и некогда было об этом задумываться. Я подбежала к Савелию и попыталась пробиться к нему через снежную ловушку. Он не смотрел на меня. Даже не понимал, что я рядом. И Луна меня словно не замечала. Продолжала бегать и поскуливать. Я хотела коснуться ее шерсти, но… моя рука не смогла коснуться широкой спины или загривка. Я была будто призраком. Рука прошла насквозь.

Страх снова коснулся сердца и заставил его учащенно биться. Нет, Тень не могла меня убить… Я же держала в руках прут. И рана от гвоздя по-прежнему кровоточит. У меня вся ладонь залита кровью и болит отчего-то. Но тем не менее, смерть приняла меня в свои объятия. Это так жестоко… Ведь мне даже не дали возможности проститься с моими родными и близкими. Хотя… они наверняка бы не поверили мне. Собственно, как всегда. Им никогда не было дела до моих кошмаров, до моих мучений и переживаний. Поэтому я и хотела вернуться домой, когда все закончится. Но, видимо, мне уже никогда не суждено будет этого сделать.

Досадуя на собственную слабость, еле слышно скрипнула зубами. Не время раскисать! Потому как если даже я и призрак, то почему тогда не могу пройти сквозь снежный вихрь? Возможно, я смогу помочь хотя бы своему единственному защитнику. Савелий замерзает… У него губы были бледными, как и лицо. Его била дрожь, которую он пытался контролировать. Я поняла это по плотно сжатым кулакам.

На улице было темно, свет давали стоящие в отдалении фонари. Их было мало, поэтому света не хватало. Но я все видела, словно днем. Что тоже было странно. Также странным оказалось и то, что тело Савелия вдруг резко растворилось в воздухе, как и Луна. Только что они находились рядом, собака продолжала скулить, Сава – стоял на коленях, с опущенной головой и… И вот их уже нет. Они рассыпались перед моим взором, превратившись в миллионы снежинок, которые закружили уже передо мной.

К горлу подкатила злость. Так это снова были шуточки моей мучительницы, которая каким-то чудным образом смогла выбраться из страны сновидений. И ведь что самое интересное, до недавнего времени я даже не задумывалась о том, что это мое личное сумасшествие. Как-то всегда считала, что кошмары снятся всем без исключения. Да и родители никогда не проявляли особого интереса к моим внезапным крикам посреди ночи, пробуждению под старый, никому ненужный будильник. Может, конечно, они где-то глубоко внутри и переживали за меня в минуты особого потрясения, когда я бледная, как смерть восставала из кровати и шла на учебу. С синяками под глазами, в разбитом состоянии и с постоянным чувством, что мой сон – нечто большее, чем глюк. Мама так вообще находила тысячу причин для того, чтобы показать мне, что я всего лишь веду неправильный образ жизни.

Впрочем, мне уже давно было все равно. Я жила со своим расстройством и помалкивала. Даже сейчас мне удалось довольно быстро отмахнуться от навязчивых воспоминаний из своего прошлого.

Но я недолго находилась в вихре одна. Вскоре ко мне присоединилась Тень. Она легко прошла через препятствие, которое я не могла преодолеть. Посмотрела на меня холодными темными глазами, ухмыльнулась тонкими губами. И это все также был Савелий. Только не настоящий. Зачем Тень приняла его облик? Почему пытается сделать так, чтобы я поверила в то, что именно Сава убил Максима? Даже если это и правда… Я не верила в то, что он сделал это специально и хладнокровно. Должна была быть причина. Вероятно, Тень не солгала, когда сказала, что Максим привел меня к Луне специально, а потом что-то произошло. Что-то, чего я почему-то не помнила. И тогда Савелию пришлось убить Макса.

– Ты еще не поняла, что не сможешь от меня убежать. Лучше тебе смириться с неизбежным, иначе…

Тень не договорила. Снова холодно улыбнулась и также как еще недавно Савелий и Луна, рассыпалась снежинками. А перед моими глазами снова сменилась картинка. Я опять оказалась на заснеженной улице, и все также плохо горели фонари. И бараки выглядели жутко, словно сейчас из разбитых окон и проржавевших дверей начнут выползать монстры. Но не это напугало меня.

Я увидела родителей и брата. Они застыли в неестественных позах, лежа на снегу. Рты были открыты, словно они истошно кричали перед тем, как навсегда замереть. А глаза… их не было. Вместо них черные провалы, из которых по лицу стекала кровь.

Крик вырвался сам собой. Хотела подбежать к родным, убедиться окончательно, что это на самом деле они, но и шага не могла сделать. Ноги ослабли, и я сама упала на снег, на четвереньки. Ладоней, окровавленных, коснулся жуткий холод. На который я не обращала никакого внимания. Сейчас мой взгляд был прикован к тем, кто был мне дороже всех.

Я не сразу увидела также лежащую на снегу Луну. Под ней медленно растекалась алая лужа. А из ее тела торчал тот самый прут, который я недавно всадила в Тень.

Какой-то частью своего сознания я понимала, что все это плод больного воображения. Точнее, кошмар, наведенный Тенью. Она специально хотела меня запугать, чтобы я сдалась. И ее кошмары были настолько реалистичными, что мне было все труднее сопротивляться. И холод был таким обжигающим, вымораживающим. Он смешивался со страхом и болью, которые сейчас терзали душу.

Я сжала пальцы, хватая ими снег. Боль прошила левую руку. Ту самую, которую я проткнула гвоздем. И она была настолько острой и ощутимой, что мельком я подумала о том, что, возможно, не все в этом сне ненастоящее.

– Тебе некуда деваться, – прошелестело у правого уха. И холод снова коснулся кожи, скользнул по щеке, вызывая мурашки. То ли от страха, то ли от того, что стало еще холоднее. – Иначе я убью их. И то, что я показала тебе сейчас, лишь шалость. Я могу разорвать их на части, вырвать сердце, превратить внутренности в одно сплошное кровавое месиво. И, поверь мне, они будут все чувствовать…

Да, я понимала, что Тень способна на это. И она это сделает, если прорвется в реальный мир. Этого нельзя было допустить. Но как это сделать? Ведь фантомов нет. А именно они должны были создать ловушку. Что я могла одна? Лишь проснуться. Но часы, будто издеваясь, не спешили меня будить. Словно само время ждало какого-то момента. Кульминации этого кошмара.

– Ну же… Ты ведь хочешь сохранить им