Замок Ист-Линн - Генри Вуд

— Я жду тебя. Ты готов?

— Почти.

Он пригласил ее в комнату, привлек к себе и прижал к сердцу.

На следующий день произошла ссора. М-р Карлайл распорядился подать коляску с пони, чтобы ехать в церковь, но сестра перебила его.

— Арчибальд, как ты можешь? Я не позволю этого.

— Что ты не позволишь? — осведомился м-р Карлайл.

— Выводить домашнюю скотину в воскресенье. Я религиозная женщина, мэм, — добавила она, резко повернувшись к Изабель, — и не одобряю поездки в воскресенье. Уж я-то учила катехизис, леди Изабель.

Изабель чувствовала себя неловко. Она знала, что прогулка до церкви Св. Джеда и обратно в такую жару выбьет ее из колеи на целый день, но она не хотела бросать вызов предрассудкам мисс Карлайл. В этот момент Изабель стояла у окна с мужем, а мисс Карлайл сидела с библией за столиком в глубине комнаты.

— Арчибальд, может быть, если мы пойдем медленно, я выдержу, — тихо прошептала она.

Он улыбнулся, кивнул и прошептал в ответ:

— Будь готова к половине одиннадцатого.

— Так что, она пойдет пешком? — с вызовом спросила мисс Корни, когда Изабель вышла из комнаты.

— Нет, она не выдержит пешеходную прогулку в такую жару, и я, разумеется, не позволю ей даже попытаться идти пешком. Мы выедем пораньше. Джон запряжет лошадей и будет в церкви до начала службы.

— Она что, сделана из стекла и может расплавиться? — едко спросила мисс Корни.

— Она — хрупкий, нежный цветок, который я пригрел на груди и поклялся любить и лелеять перед Создателем; с его помощью я выполню эту клятву.

Он произнес эти слова твердо, почти так же, как мисс Корни, и, вышел из комнаты. Мисс Карлайл подняла руку и прижала ее к виску, словно ее мучила головная боль.

Вскоре подъехал экипаж, маленький и прелестный; Изабель также была готова, и они медленно поехали по пыльной дороге и вскоре догнали мисс Корни, шагавшую на солнцепеке с огромным зонтом над головой. Она даже не обернулась, чтобы посмотреть на них.

Снова, как и год назад, прихожане церкви Св. Джеда были взбудоражены ожиданием великолепного убранства новобрачной, и снова они были разочарованы, поскольку Изабель все еще носила траур по отцу. Она была в легком газовом платье черного цвета, а ее белая шляпка была усеяна черными цветами. Впервые в своей жизни м-р Карлайл сел на постоянное место для владельца Ист-Линна, которое раньше занимал бедный граф. Мисс Корни села на свое место, не присоединившись к ним.

В церкви была также и Барбара с родителями. Лицо ее было серого, мертвенного оттенка; она прекрасно знала это, но ничего не могла с собой поделать. Она не отрывала глаз от другого, неповторимо прелестного лица с милыми, чистыми глазами, находившегося под защитой и покровительством того, о ком она сама так долго мечтала. Нельзя сказать, что в этот день служба пошла Барбаре на пользу.

После службы Карлайлы прошли в западный угол церковного двора, где стояло надгробие лорда Маунт-Северна. Изабель из-под опущенной вуали взглянула на надпись.

— Не здесь и не сейчас, дорогая, — прошептал он, прижав к себе ее руку, так как почувствовал беззвучные рыдания. — Постарайся успокоиться.

— Казалось, вчера еще он был в церкви со мной, а теперь…

М-р Карлайл внезапно повернулся так, что они оказались спиной к изгороди и возможным зрителям в лице задержавшихся прихожан, которые могли оказаться на дороге.

— Хорошо бы установить ограду вокруг могилы, — заговорила она вскоре, справившись с рыданиями.

— Я тоже подумал об этом и предложил лорду Маунт-Северну, но он не согласился со мной. Я распоряжусь сделать ограду.

— У тебя со мной сплошные расходы, — сказала она.

М-р Карлайл быстро взглянул на нее со смутным страхом, что его сестра могла что-то сказать о расходах в ее присутствии.

— Расходы, от которых я не отказался бы ни за что на свете. И ты знаешь это, Изабель.

— А мне даже нечем тебе отплатить, — вздохнула она.

Это его немало позабавило; он посмотрел ей в лицо, и выражение его глаз заставило ее улыбнуться.

— А вот и Джон с коляской, — воскликнула она. — Поедем, Арчибальд.

У ворот несколько дам разговаривали со священником; Барбара Хэйр находилась среди них. Она видела, как м-р Карлайл посадил жену в коляску и уехал. Губы Барбары побелели, когда она ответила на его приветствие.

— Сегодня так жарко, — выдавила из себя Барбара, когда присутствующие обратили внимание на ее бледность.

— Ах, тебе следовало ехать домой в фаэтоне с мистером и миссис Хэйр, как они и предлагали тебе.

— Я хотела прогуляться, — ответила бедняжка.

— Какая красивая девушка! — сказала мужу леди Изабель. — Как ее зовут?

— Барбара Хэйр.

Глава 16

ПРИЗНАНИЕ БАРБАРЫ ХЭЙР

В Ист-Линн потянулись экипажи соседей, приезжавших поздравить м-ра Карлайла и леди Изабель Карлайл.

Некоторые прибыли с помпой: с гербами на экипажах и расшитыми чехлами на козлах для кучеров, с лакеями в нарядных ливреях, чулках и париках, несущими жезлы с золотыми набалдашниками. Некоторые прибыли на четверках лошадей, а иные — даже в сопровождении верховых. В некоторых местностях и по сей день принято выезжать на торжественные визиты с целой кавалькадой, скачущей впереди экипажа; некоторым нравится подобный шик. М-р Карлайл предпочел бы поселиться в Ист-Линне без почестей такого рода, но женитьба на леди Изабель сделала его весьма значительной персоной в графстве. В числе прочих нанесли визит и Хэйры. Для такого случая выкатили большой старомодный экипаж желтого цвета, запрягли толстых, лоснящихся длиннохвостых лошадей; покой этой колесницы нарушался только в особо торжественных случаях.

В момент их приезда Изабель говорила в своей туалетной комнате с Джойс. Она привязалась к девушке и хотела, чтобы та продолжала выполнять обязанности ее служанки, поскольку та горничная, которой Изабель написала, была нездорова и не могла приехать.

Лицо Джойс осветилось искренней радостью.

— О, миледи, вы так добры! Я с радостью приму ваше предложение. Я буду стараться изо всех сил, и смогу красиво уложить ваши волосы, если вы мне это позволите: я практиковалась день и ночь на своих собственных!

Изабель рассмеялась:

— А вдруг мисс Карлайл не захочет отпустить тебя?

— Думаю, она не будет против, миледи. День или два назад она как раз говорила, что я, кажется, вас устраиваю, и она не будет возражать, если вы захотите взять меня в горничные, при условии, что я по-прежнему буду шить ее платья. С этим я легко справлюсь, поскольку у вас служить нетрудно. Видите ли, миледи, я делаю такие наряды, которые ей нравятся.

— Ты и чепцы для нее шьешь? — с плохо скрываемой иронией спросила леди Изабель.

Джойс улыбнулась:

— Да, миледи: но мне разрешается шить их только по ее собственным фасонам.

— Джойс, если ты станешь моей горничной, тебе самой нужно будет носить чепцы покрасивее.

— Я знаю это, миледи. По крайней мере, они должны отличаться от теперешних. Но мисс Карлайл очень строга на этот счет: она позволяет слугам носить только муслиновые чепцы. Если вы не возражаете, миледи, я буду носить простые однотонные чепцы белого цвета, аккуратные и скромные, с белой гофрированной ленточкой.

— Лучше и не придумать. Я не хочу, чтобы ты была расфуфыренной, как Марвел.

— О, миледи! Я никогда не буду такой, — Джойс вздрогнула.

Она считала, что у нее есть веские причины опасаться излишней утонченности. Она хотела сказать еще что-то, когда в дверь комнаты постучали. Джойс открыла и увидела одну из служанок, девушку из Вест-Линна, недавно принятую на службу.

Изабель услышала следующий разговор:

— Миледи здесь?

— Да.

— Приехали посетители. Питер велел мне пойти и сказать тебе. Послушай, Джойс: это Хэйры. И она тоже приехала! У нее на шляпке внутри голубые вьюнки, а снаружи — белое перо, длинное, как метелка для камина у Марты. Я видела, как она выходила из коляски.

— О ком ты говоришь? — резко спросила Джойс.

— О мисс Барбаре, о ком же еще? Нет, ты только представь: явилась сюда с поздравлениями по случаю бракосочетания! Миледи надо остерегаться, как бы ей не подали чашу с ядом. Жаль, нет хозяина: я шиллинга не пожалела бы, чтобы увидеть, как эта троица будет разговаривать между собой.

Джойс отослала девушку, закрыла дверь и повернулась к своей хозяйке, не подозревая, что та слышала этот разговор, который служанки вели почти шепотом.

— В гостиной ждут посетители, миледи. Сьюзен говорит, это судья Хэйр, миссис Хэйр и мисс Барбара.

Изабель спустилась вниз, думая о таинственных словах Сьюзен. Судья, в новом парике соломенного цвета, показался ей очень упрямым и важным на вид, миссис Хэйр — бледной, хрупкой и изысканной, а Барбара — очень красивой. Визит был довольно долгим. Изабель почувствовала искреннее расположение к доброй и сострадательной миссис Хэйр, которая засобиралась уезжать, когда появилась мисс Карлайл. Мисс Корни попросила их остаться, так как, по ее словам, хотела что-то показать Барбаре. Судья вежливо отказался: в пять часов он ждал одного из своих коллег к обеду, а на часах была уже половина пятого. Впрочем, Барбара могла остаться, сказал он.