Будь крутым - Элмор Леонард

– Я всегда держу ее в машине.

– Дайте-ка поглядеть.

Элейн следила, как Элиот подошел к Чили и протянул ему биту. Тот взял ее за утолщенную часть и опять велел Элиоту сесть на место. Прямо в ее кабинете разворачивалась интересная сцена.

– Но она алюминиевая.

– Да, толстая часть легковата.

– А почему бы вам луисвиллскую биту не приобрести?

– Мне красные нравятся. А луисвиллские не бывают разных цветов.

– Кто-нибудь угрожает Раджи, что вы запаслись битой в качестве оружия?

– Нет, дружок, я просто в бейсбол поигрываю. Элейн заметила ухмылку Элиота и подумала, что и Чили наверняка ее заметил. Он спросил:

– Вы в игре подающий или принимающий, Элиот?

– В основном подающий.

Вошла Джейн с экземпляром «Поймать Лео» в синей папке. Чили протянул руку, она передала ему сценарий, предварительно кинув взгляд в сторону Элейн, после чего вышла. Чили положил на стол биту. Он открыл папку и стал листать страницы, ища подходящую сцену и попутно объясняя Элейн:

– Элиот гомосексуалист.

– О, вот как! – вежливо сказала Элейн, включаясь в действие, которое до этого времени лишь наблюдала.

– Он, что называется, двустволка, – уточнил Чили.

На что Элейн сказала: «Да?», после чего сделала следующий ход, осведомившись у Элиота:

– А в женское платье вы когда-нибудь переодеваетесь?

– Это было бы смешно при моих габаритах, – ответил Элиот. – Вам Кейт Смит приходилось видеть? Получилось бы нечто подобное.

– Насколько я слышал, Элиот единственный голубой среди телохранителей, – сказал Чили.

– Немного же вы слышали, – засмеялся Элиот. – Да мы можем особый клуб организовать, если придет охота. Шикарная жизнь – гуляй себе, работы не много, если только работаешь не на голубого.

– А что, Раджи голубой?

– Да нет, он от этой маленькой азиатки тащится. И она для него на что угодно готова. Хоть на панель.

– А вам на кой он сдался?

– Чтобы с его помощью в шоу-бизнес попасть.

– Но вы хотите в драматические артисты, а он музыкой занимается.

– Я хочу в драматические артисты, но это вовсе не означает, что я не могу петь.

– Что же вы будете исполнять – марши гавайских воинов?

– Знаете, в чем ваша проблема? – сказал Элиот. – Вы считаете меня тупицей. Но единственное, что спасло вас от удара битой, это то, что до пробы мне приходится быть вежливым.

– Покажете Элейн, как вы бровью дергаете? – осведомился Чили.

– Я больше таким дерьмом не занимаюсь, – сказал Элиот. – Ясно?

– Чудно. Будьте таким, какой вы есть. Я знаю, что вы неробкого десятка, – сказал Чили, – иначе не были бы телохранителем. А убивать вам приходилось?

Элейн досчитала до шести.

– Пришлось разок. Это когда мужик впервые поцеловал меня в губы.

– И вы вышвырнули его из окна.

– Рыскали в моем досье, да?

– А как же иначе, Элиот? Конечно, рыскал. А больше случаев не было?

– Не-а. Я ведь хотел остепениться. Но знаете, как теперь ведет себя Раджи? С ним каши не сваришь. Палец о палец для меня не ударит, если только не изменить условия.

– Вам хочется большего?

– И гораздо, если речь идет о доле в компании. Что-нибудь посолиднее, чтобы было на что жить, если уж стать звездой не выгорит – ни на сцене, ни звездой эстрады и экрана.

– Вы так уверены в успехе? – сказала Элейн. – Вы уже снимались в кино?

– Немного. Участвовал в «По следу», порно-уэстерн такой, помните? Но вся эта канитель с девками оказалась не по мне. Потом я разок индейца сыграл, голубого индейца. Ну, и еще эпизодические рольки были – входишь-выходишь. А потом я решил с этим дерьмом завязать.

– Что ж, посмотрим, на что вы способны, – сказал Чили и передал Элиоту сценарий. – Страница восемьдесят семь, начиная с самой верхней строки. Вы Во, темная личность, беретесь за все, за что платят. Жизнь ваша проходит на улице, но для самоучки вы неплохо образованны. Ваша заветная мечта – пробиться в кино, но жизнь складывается так, что вам приходится шоферить и стать владельцем таксопарка. Если хотите, даю несколько минут на подготовку.

– Это «Поймать Лео», – сказал Элиот. – Я видел его в кино раза три и еще раза три смотрел дома. Этот человек, я его помню. Почему вы именно эту роль для меня выбрали?

– Вы точь-в-точь он, – сказал Чили. – Или могли бы быть им, если б повязали другой галстук. Идите сядьте на кушетку и просмотрите текст.

Элейн глядела, как Элиот отошел от стола. Она увидела, что Чили тоже проводил его взглядом, после чего, повернувшись к ней, подмигнул с самым серьезным видом, но со смешинкой в глазах. Она знала, что смеется он не из-за Элиота, а думая о ней. Поэтому и она подмигнула ему в ответ и не смогла удержаться от улыбки. Оба они были участниками действия, партнерами по сцене. Она сказала:

– Ты крутой парень, Чил. Тебе это известно? – и улыбнулась опять, когда он пожал плечами, на этот раз безо всякой улыбки.

Элиот подошел к столу, сел.

– Я готов.

Чили велел ему начинать, и Элиот начал:

– Я разговариваю со своим подручным в таксопарке, объясняю ему, кто я есть и почему иногда сам сажусь за баранку. Потому что люблю слушать обо всяких делишках, где что происходит, какие контракты заключают, где что украли и кто сколько заработал. Кого собираются гнать со студии взашей, потому что он испоганил сценарий, и какую сделку провернули жулики агенты. Кто получил выгодное предложение по телефону. Или слышать, как агент учит актера не стесняться убивать, если речь идет о контракте, никого не жалеть и пленных не брать.

Элейн увидела, что он захлопнул папку со сценарием, заложив пальцем нужное место. И, глядя прямо на нее, он продолжал:

– По субботам и воскресеньям работники студии, агенты и продюсеры с игрушечным оружием отправляются в горы возле Малибу играть в войну. Бегают по лесу, пуляют снарядами с краской друг в друга. Слышите? Рассуждают о том, что надо убивать, если речь идет о контракте, а потом вылезают и играют в войну.

Элиот, осклабившись, взглянул на Чили.

– Каково? И вы думаете, эта свора мне не по зубам? Да мне, братец мой, случалось убивать и по-настоящему…

Элейн увидела, как, не выпуская сценария из рук, он откинулся на спинку кресла. На Чили она не взглянула, зная, что тот ждет первых слов от нее.

– Его подручный, – заговорил Элиот, – хочет знать, скольких тот прикончил, и Бо говорит ему, дескать, какая разница, скольких? Одного пришил – и, значит, руки в крови. Подразумевается, что, раз убив, можешь убить и повторно. Это моя любимая сцена, из тех, где все по правде, понимаете? Я встречал людей в нашем деле, которые именно так и говорили.

– Бывает, – сказала Элейн и, помедлив секунду, произнесла: – Очень мило, Элиот. Могу даже сказать, что вы попали в яблочко. Чил?

– Да, вы хорошо сыграли, Элиот. И фраза «Одного пришил – и, значит, руки в крови» в вашем вкусе, правда?

– Так человек этот думает.

– Но и вы думаете так же, верно? Кто же убил Джо Лаза, вы или Раджи?

Элейн перехватила взгляд Элиота, направленный на Чили, взгляд его темных, глубоко посаженных самоанских или каких бы там ни было глаз. На этот раз она успела досчитать до девяти.

– Тут я чист, – сказал Элиот.

Новая пауза, можно досчитать до пяти, после чего Чили сказал:

– Ладно. Мы вызываем вас на кинопробу, – и поднялся с кресла.

– Когда? – спросил Элиот, даже не шелохнувшись.

– Когда услышите телефонный звонок, – сказал Чили, направляясь к двери, – и вам скажут, что с вами говорят со студии. Поглядите на меня, Элиот. А случится это тогда, когда случится.

– На той неделе, – сказала Элейн и увидела, как тот кивнул ей. Не сказал ни слова, лишь кивнул. Она увидела, как Элиот, поднявшись, направился к Чили. Секунду он словно бы нависал над ним, после чего вышел.

– Он не так уж плох, – сказала Элейн. Чили опять уселся в кресло.

– Да, но какую роль ты могла бы ему дать?

– В соответствии с его типажом – воплощения грубой силы или же, наоборот, нечто вопреки типажу. Я решила, что тебе он понравился.

– Я не мог отделаться от мысли, что вот сейчас он выкинет меня в окно.

– Ну и как ты собираешься этому помешать?

– Пока что я удерживаю его перспективой кинопробы. Ты действительно хочешь его попробовать?

– Это лучше, чем позволять ему громить офис. Думаешь, это он убил Джо Лаза?

Она покосилась на оставленную на ее столе бейсбольную биту, а Чили сказал:

– Предварительно избив его битой, которую держит в машине? Нет, не думаю. Элиот сказал, что тут он чист, и я ему верю.

– Но почему?

– Потому что это безопаснее, чем не верить. По-моему, Лаза кокнул Раджи, и Элиот, который далеко не так глуп, как кажется, хочет поставить нас в известность.

– Отсюда и бита? – спросила Элейн.

– Бита, которую он принес и оставил нам, – сказал Чили. – Я дам ее Даррилу, он отдаст ее на экспертизу, и они обнаружат на ней массу отпечатков пальцев Раджи или же, во всяком случае, несколько его отпечатков, наряду со следами, оставленными Элиотом на утолщенной ее части. Этот парень Элиот знает, что делает. Он поставил перед собой цель – если не выйдет стать звездой, взять свое в качестве бизнесмена.