Лилит - Саша Калина

Мне в голову пришла идея. Я села в машину и поехала к загородному дому Феликса.

Мне совсем не хотелось, чтобы Коля, который жил в доме Феликса и охранял их обоих (Феликса и дом — нет, теперь только один дом), видел меня. Хоть Коля, понятно, еще и не догадывался, что теперь он охраняет один только дом, но все равно.

Я оставила машину метрах в трехстах и подошла к дому.

Нет, пока еще только к забору, который огораживал двор.

Забор был довольно высокий, из кирпича, я, кажется, уже говорила это. Мне нужно было как-то перебраться через него.

После дома Феликса стоял еще один дом, а за тем, как мне помнится, строился еще один. Его начали строить недавно, и там была только половина этажа сделана. Возможно, там я могла найти что-то, что мне пригодится. Я и пошла сначала к этому, еще только строящемуся, дому.

Нашла я почти сразу — длинный, довольно прочный, во всяком случае, меня должен выдержать, деревянный брус. Я взяла и украла его. Но его все равно потом найдут, так что ничего страшного в этом не было, тем более в сравнении с тем, что я задумала.

Я тащилась к Феликсову забору с этой деревяшкой, как больной муравей с соломинкой.

Брус я приставила к забору. Когда забралась на этот забор, перетащила брус и опустила с другой стороны. Можно было, конечно, и спрыгнуть вниз, но в темноте легко попасть ногой на какую-нибудь кочку или даже небольшой камень, можно и ногу сломать. А потом, мне ведь нужно выбираться и обратно.

Я спустилась вниз, постаралась запомнить место, где осталась эта доска, и направилась к дому.

Сначала я обошла весь дом. Света нигде не было, ведь времени было уже больше трех часов. Но и все окна первого этажа были закрыты. Это не радовало.

Но на втором этаже открытые окна были.

Вокруг окон кирпичи выложены были выступами или лесенкой, не знаю, как правильно сказать, через один, наверное, для красоты, а может, для удобства, потому что оказалось очень удобно по этим выступам ближнего к террасе окна, опираясь рукой о боковые стойки этой террасы, забраться на верх этого окна, где тоже из кирпичей был выложен маленький карнизик длиной в ширину окна. И уже с этого карнизика я смогла зацепиться рукой за подоконник на втором этаже с внутренней его стороны. Ну а дальше уже совсем просто, и через десять секунд я стояла в комнате.

Я боялась только, как бы эта комната не оказалась той, где спит Коля. Хотя, кажется, его комната была на первом этаже. Я осторожно чиркнула колесиком зажигалки. Коли здесь не было.

Мне нужна была комната, которая у Феликса считалась кабинетом. И я знала, что она на втором этаже. В которую я забралась, была не та, Я осторожно приоткрыла дверь, прислушалась, ничего не услышала и вышла в коридор. Кроме той двери, у которой я сейчас стояла, здесь было еще три. Но где кабинет Феликса, я понятия не имела.

Я подошла к следующей двери и осторожно приоткрыла ее. Эта комната тоже не была похожа на кабинет.

Оставались еще две двери. Я подошла к следующей, осторожно повернула ручку, открыла дверь и заглянула в комнату.

Меня однажды ударило током. Сейчас я почувствовала примерно то же самое — на большой кровати, стоявшей посередине комнаты, но изголовьем у боковой стены, если смотреть от двери, откуда я и смотрела, я увидела двоих людей, это был Коля и какая-то девушка, и они занимались любовью.

Я держала в руке зажженную зажигалку, смотрела на них растерянная, и мне очень хотелось извиниться.

Но я не виновата. Почему они так тихо, как мышки, делали это?

Я стояла и как дура смотрела на них, а они почти сразу обернулись в мою сторону и наблюдали за огоньком моей зажигалки, я даже видела, как он отражается у них в глазах.

Моего лица они видеть не могли, потому что руку я держала как раз на таком уровне, что она закрывала лицо.

И тут девушка наконец догадалась вскрикнуть.

Мне до сих пор стыдно, что так получилось, даже то, что она вскрикнула, это моя вина, а не Колина заслуга.

И только после ее крика я отскочила назад и захлопнула дверь.

Но черт, я так и не получила того, за чем приходила. И мне теперь нужно было убегать, больше ничего не оставалось. Так я и сделала.

Так я начала делать, но в последнюю секунду, когда уже стояла на подоконнике и собиралась спускаться вниз, у меня вдруг мелькнула мысль, которую я, если бы было время подумать, отбросила бы. Но времени думать не было, потому что уже хлопнула дверь комнаты, в которую я заглядывала и в которой увидела то, на что меня не просили смотреть.

Я не стала спускаться на что-то подобное карнизу над окном первого этажа, откуда было легко спрыгнуть на землю. Вместо этого я соскочила с подоконника обратно в комнату, быстро притянула к себе открытую раму окна и тут же сильно толкнула ее. Она отлетела с такой силой, что, когда ударилась о другую, внешнюю, из обеих посыпались стекла.

Сама я тут же спряталась за спинку большого кресла, его я видела еще раньше, когда только забралась в эту комнату.

Сделала я это, чтобы привлечь внимание Коли. И не ошиблась. Он заскочил в комнату, я не видела этого, но я слышала. Он быстро подбежал к окну, постоял несколько секунд, а потом выскочил из комнаты, и его шаги раздались уже на лестнице — он побежал на улицу искать того, кто выпрыгнул из окна.

Мне сидеть за креслом и ждать еще чего-то уже не было нужно. Я сразу побежала вслед за Колей. Но только до двери.

Четыре комнаты было здесь на втором этаже, и в трех я уже побывала. Подсвечивая себе зажигалкой, я быстро пошла к последней, четвертой. И это оказалась та комната, которая мне и была нужна. Главное место в ней занимал письменный стол.

Есть люди, которые считают, что чем больше письменный стол, тем более значим в этом мире человек. У Феликса был просто огромный письменный стол.

Я подбежала к этому столу и начала выдвигать его ящики один за другим. Я не читала никакие бумаги, мне этого не нужно было. За полминуты я просмотрела все семь, восемь или десять ящиков стола и не нашла того, что искала.

Зажигалка нагрелась и стала гаснуть. И вот в это время я и увидела ее. Она лежала прямо около телефона, стоявшего на столе, — большая записная книжка Феликса. Я схватила ее, на всякий случай открыла, сразу увидела телефоны, адреса, имена. Да, это была она.

Уже в темноте я выбралась из комнаты и в темноте стала искать дорогу на волю.

Уличная дверь была распахнута. Я выглянула наружу и осмотрелась. Коли нигде видно не было. Я сбежала по лестнице и быстро пошла к тому месту, где у забора осталась моя доска.

Нашла я ее почти сразу. Записную книжку я сунула за пояс и полезла на кирпичную стену забора, добралась до верха ее и стала всматриваться в темноту.

Я правильно сделала, что не поспешила сразу спрыгнуть вниз, потому что уже через несколько секунд увидела бегущую фигуру человека. Когда он оказался напротив меня, я разглядела, что он почти голый, только трусы были на нем.

Но, кроме этого, он в руке еще держал какую-то дубинку.

Конечно, это был Коля.

Он остановился рядом с тем местом, где была я, и стал осматриваться и прислушиваться. Не увидев и не услышав ничего подозрительного, он побежал к воротам. Скорее всего он догадался, что тот, кого он ищет, не выходил из двора дома. То, что тот, кого он ищет, остался в самом доме, до этого Коля едва ли додумался.

Он вошел во двор, а я в это время, перекинув тело через забор, повисла на руках и спрыгнула на землю.

Через минуту я уже заводила машину.

Мои надежды не оправдались. Так всегда бывает, когда очень надеешься. Я не нашла в записной книжке Феликса никакой Лилит. Попадалось много имен и телефонов знакомых, в том числе и мой собственный, а вот никакой Лилит там не было.

И все же мне не совсем не повезло, не совсем зря я забралась к Феликсу — я нашла телефон Галины. То, что это именно та самая Галина, и догадываться не нужно было, потому что была и ее фамилия — Турченкова.

Галину увезли те трое, но куда они могли ее отвезти? Ее ведь не нужно прятать и охранять, она и так никуда не денется: она забьет все окна фанерой, зажжет везде свечи и будет сидеть и мечтать о соснах, по которым не ползают медведи.

Я быстро набрала номер Галины.

Наверное, ее все-таки куда-то увезли и спрятали, решила я после примерно десятого гудка. Как вдруг гудки прекратились, кто-то там снял трубку. Но никто ничего не сказал, я слышала только едва уловимый шум в телефоне и молчание.

— Алле, — позвала я негромко кого-то.

— Алле, — ответил мне тихий голос, и, кажется, это был голос Галины.

— Галина, это вы? — спросила я, пока еще не уверенная, что это она.

— Да. Кто это?

— Меня Маша зовут. Вы помните, я к вам приезжала, хотела вас увезти от Владислава?

— Маша? Да, я помню.

— А я в тот раз приехала за вами, но вас уже не было, — сказала я половину того, что знала об ее отъезде.

— Да. Вы меня хотели увезти, я помню. Но приехали другие люди и отвезли меня домой.