Честная игра (ЛП) - Бриггз Патриция

Они оба затаили дыхание, когда он отстранился.

— Когда мы вернемся вечером, то поговорим, — заверил Чарльз. — Я только что кое-что понял.

— Это моя волчица бесстыжая, — пробормотала она, но не стала отстраняться.

Чарльз рассмеялся. В его смехе слышалось больше раздражения, чем веселья.

Анна соблазнила его посреди охоты, а толпа людей вокруг подслушивала. Как и все оборотни, напомнил ей Чарльз, — и Боклер, который здесь для того, чтобы найти свою дочь, а не слушать, как она занимается сексом в лесу. И она вовсе не усвоила урок, потому что хотела продолжить последний поцелуй с того места, на котором он закончился.

— Ничего не поделаешь, — пробормотала Анна. — Пора встретиться лицом к лицу со стыдом.

— Стыд — это не очень продуктивная эмоция, — возразил ей Чарльз. Он посмотрел ей в лицо, а затем отвернулся. — Братцу волку понравилось заявлять о своих правах на тебя перед остальными, чтобы не возникало вопросов, кому ты принадлежишь. Но я… я сожалею о том, что ты испытываешь смущение, хотя в остальном согласен с братцем волком.

Анна недоверчиво уставилась на него. Она никогда не встречала никого более скрытного, чем ее муж.

— Что касается остального… — Чарльз довольно ухмыльнулся ей и повысил голос: — Айзек, иди вперед, мы за вами.

— Ты — кобель, — крикнул Айзек в ответ.

— Мы пойдем следом за ними, — предложил Чарльз. — Если что — то случится, мы сразу придем им на помощь. Им и без нас есть чем заняться, и скоро обо всем забудут, и никто не станет над тобой насмехаться. — Ему не нужно говорить, что никто не посмеет ему и слова сказать.

— Спасибо, — промямлила Анна, не зная, как еще ответить.

Чарльз положил руку ей на плечо, когда они начали подниматься дальше по тропе. Пока они шли, желание прикасаться к ней не исчезло, как происходило в последние несколько месяцев. Поэтому он не убрал руку с ее тела.

Чарльз пытался открыть их связь и призвать ее волчицу, чтобы победить черную магию, но не смог. Братец волк запаниковал, потому что Чарльз каким-то образом нарушил их связь, а затем Анна пригрозила их бросить, и сам он тоже запаниковал. Если бы она не позволила им заняться с ней любовью, чтобы восстановить свои права, все могло бы стать интересным, так же как интересно нападение гризли. Потому что ни он, ни братец волк не смогли бы ее отпустить.

Он только сейчас это понял.

Чарльз был эгоистом и радовался этому.

Он повел Анну вокруг ямы в земле, слегка прижав ее к своему боку. Она, вероятно, видела яму, но ему приятно заботиться о ней таким незначительным образом. Он готов заплатить любую цену, чтобы сохранить ее в безопасности. Он готов на что угодно, кроме как отпустить ее.

Когда они вернутся в квартиру, расскажет ей о призраках, которые угрожали убить всех, кого он любил, если не сможет их освободить. Это риск, но это уже навредило их связи, пока он пытался преодолеть все в одиночку. Он готов пойти на этот риск, чтобы все исправить. Чарльз выяснит, смогут ли они вдвоем починить то, что он сломал, а если нет, то позвонит Брану.

Эта поездка ничем не помогла, но хотя бы отдаляла его от безжалостной мрачности, в которую превратилась его жизнь с тех пор, как оборотни предстали перед публикой. Он был настолько сосредоточен на долге и на том, чтобы просто выполнить работу, что потерял себя.

Честь, долг и любовь. Он не пожертвовал бы Анной ради своего отца и всех других оборотней. Если бы перед ним встал выбор, он бы выбрал любовь.

Это означало, что он должен придумать, как справиться с призраками, или перестать быть личным убийцей своего отца. Не такого ожидал Бран от этой поездки, но Чарльз ничего не мог с этим поделать. Он не потеряет Анну, даже если это будет означать, что они вступят в войну со всем человечеством.

Это решение вызвало у него странное умиротворение, хотя и немного эгоистичное.

— Мы нашли, — крикнул Айзек.

Чарльз побежал трусцой, а Анна — рядом с ним — именно там, где ей и положено быть.

Место, где их ждали остальные, когда-то было двором с небольшим домиком или сараем. Деревянная часть сооружения давно сгнила, но фундамент все еще стоял на месте. Болт, вбитый в один из блоков, возможно, и казался старым, но цепь и наручники, прикрепленные к нему, блестели, как новенькие.

Боклер шептал что-то, стоя в центре двора и закрыв глаза. Чарльз почти не сомневался, что он творит какую-то магию, но из-за ощущения магии крови, которая уже имелась здесь, не мог этого почувствовать.

По периметру двора шли агенты ФБР, а за ними следовал Малкольм. Люди деловито осматривали землю с помощью фонариков в поисках улик или следа.

— Нам придется вернуться при дневном свете с командой, — сказал Гольдштейн жестким тоном. — Нам не следует бродить здесь ночью, так мы можем пропустить или уничтожить улики.

— Ты не заставишь Боклера уйти без его дочери, — отозвалась Лесли. Затем оглянулась на оборотня позади них и подошла ближе к Гольдштейну.

Чарльз внимательно посмотрел на Малкольма.

— Малкольм, — резко позвал он.

Бородатый оборотень поднял глаза:

— Ты сказал мне следить за ними.

Айзек тихо разговаривал со своей ведьмой, но когда Чарльз подал голос, тоже оглянулся.

— Малкольм? — спросил он слишком мягким голосом.

Волк вздохнул и отошел подальше от агентов ФБР, и уже выглядел не как преследователь, а как телохранитель. Вряд ли люди могут сознательно читать язык тела и заметить разницу, но об опасности им подсказывал инстинкт. Как только Малкольм начал вести себя прилично, Лесли немного расслабилась и перестала похлопывать себя по бедру правой рукой.

Айзек оставил ведьму стоять на коленях рядом с цепями, ее пальцы вычерчивали заклинания, которые оставляли за собой красные светящиеся линии.

— Холли говорит, что за несколько лет здесь убито десять или двенадцать человек, — передал он Чарльзу. — Она обещала позвать нескольких своих учеников, и они наведут порядок на острове после того, как полиция соберет улики. Сейчас она делает все, что в ее силах. Мы не хотим, чтобы толпа вооруженных людей находилась в месте, где так сильно пахнет темной магией.

— Хорошо, — сказал Чарльз. Так у него стало на одну причину для беспокойства меньше. — Есть какие-нибудь признаки Лиззи?

— Здесь нет. В пределах слышимости нет никого живого, кроме нас и нескольких кроликов, и нет никаких троп, ведущих в это место. Я не чувствую поблизости никого, кроме нас. Возможно, если бы я был в форме волка, то что-нибудь учуял.

— Мы все изменимся, чтобы охотиться за девушкой, кроме Малкольма, — предложил Чарльз.

— Я согласен.

Малкольм казался немного расстроенным из-за того, что его оставили позади.

— Нам нужно, чтобы ты смог как можно быстрее отвезти нас обратно на материк, когда мы найдем Лиззи, — объяснил Чарльз. — Ей понадобится медицинская помощь. Ты не просто телохранитель.

— Ты веришь, что Лиззи здесь, — резко сказал Боклер, прекращая произносить заклинание. — Ты чувствуешь ее запах? У тебя есть доказательства?

Чарльз махнул рукой на камень.

— В этом месте убивали всех жертв, как только надобность в них отпадала. Думаешь, есть лучшее место, чем этот изолированный и карантинный остров, чтобы содержать своих жертв, пока они еще живы?

Фейри уставился на него с голодным выражением лица.

— Как ты предлагаешь ее найти? Если бы она была здесь, я смог бы ее отыскать. Но моя магия мне ничего не говорит. — Его голос понизился до шепота. — Разве это не означает, что она мертва.

— Я знаю несколько способов подавить магию фейри, — вмешалась ведьма, не прекращая работать с гранитным камнем. — Ирландские и немецкие ведьмы хорошо умеют разрушать вашу силу. И Кейтлин сказала мне, что этот парень получил свое заклинание рун от ирландской ведьмы. Я знаю дюжину способов изготовления амулетов, некоторые из которых более эффективны.

Боклер посмотрел на нее, лицо его озарилось надеждой.

— Хорошо, — согласился он.

Айзек начал раздеваться, как и Анна. Чарльз ревниво встал между ними, решив защитить свою территорию. Братец волк чувствовал себя собственником сегодня вечером.