Солдаты неба - Арсений Ворожейкин

— Понятно! — отрывисто уведомляет командир высотной пары, загораживая к нам путь верхним «мессерам».

Шестерка «худых» догоняет нас сзади. Они хотят подавить нас своей численностью. Ну что ж, посмотрим. Попробуем взять их хитростью.

— Игорь, за мной! — передаю Кустову и резко ухожу от «илов» со снижением в сторону, набирая скорость для быстрого маневра.

«Мессершмитты» устремляются к штурмовикам. Ведь те оказались без прикрытия. Легкая добыча. С земли беспокоятся:

— «Маленькие», почему бросили «горбатых»? Как некстати вопрос! Но отвечать на КП надо: это запрашивает старший начальник.

— Сейчас возвратимся, не волнуйтесь! — И снова все внимание вражеской шестерке, сближавшейся с «илами».

А если сейчас на нас нападет какая-нибудь случайная пара? Тогда наши дела будут плохи. Маневр не удастся.

Внимательно просматриваю небо. Пока новой помощи противнику вроде нет. Однако над громоздкими глыбами облаков всегда могут притаиться вражеские истребители. Хочется скорее развернуться обратно и атаковать шестерку! Но еще рано: можно только спугнуть ее, но не разбить. А нужно обязательно хоть одного фашиста да уничтожить. Они тогда на некоторое время оставят нас в покое. Две-три секунды медлю. Но медлить тоже опасно: опоздаем с атакой — гитлеровцы откроют огонь по «илам». Нетерпение растет.

— Истребители! — кричит кто-то со штурмовиков. — Куда отскочили? Нас атакуют!

Наступил момент вступить в бой.

Однако, прежде чем повернуть на противника, замечаю, как на нас сверху, из-за облаков, высыпались еще три пары «мессершмиттов». Новая опасность подстегнула меня. Скорее на «мессов»! Мы должны успеть защитить штурмовиков раньше, чем будем сами атакованы верхней шестеркой «мессершмиттов».

Резкий поворот. У нас большая скорость, и мы вчетвером быстро настигли вражеских истребителей. Кустов ловко присосался к одному «мессершмитту» и вот-вот срежет его. Противник, увлекшись атакой, летит в прежнем порядке. Хорошо! Но нам надо спешить. Торопливо ловлю в прицел змеевидное тело врага. Вот оно! Но для точного поражения нужно попасть в голову этой гадины. Прицелившись, нажимаю на кнопки пушки и пулеметов и тут же отскакиваю.

В воздушном бою часто секунда, нет, даже мгновение решает успех атаки, жизни и смерти. Этот момент миновал. Достигли ли мы своей цели?

Штурмовики в прежнем строю уже пересекли Днепр и начали снижаться для удара. Сейчас они перестроятся в боевой порядок «круг» и получат лучшую возможность обороняться. Из атакованной нами шестерки «мессершмиттов» один вспыхнул и закувыркался вниз, второй врезался в крутой правый берег реки и взорвался, подняв столб земли и дыма; остальные четверо разметались в небе. Шестерка, которая вывалилась из-за облаков, угрожающе повисла над нами, ожидая удобного момента для нападения. Четверка гитлеровцев продолжает клевать нашу верхнюю пару. Тимонов со мной рядом, пятый «як» подальше. А где же шестой? Не он ли врезался в землю? Нет! Я хорошо видел, что это «мессершмитт». Вон он! Оказывается, он оторвался от нас и погнался за вражеским истребителем. Этого еще не хватало! Удачное наше начало может испортить. Воздушный бой бывает как цепь: порвалось в одном месте — и все рассыплется.

Слышу по радио требовательный голос Кустова:

— Сергей! Немедленно вернись!

Но тот продолжает погоню. Следует новое предупреждение с крепкими словечками. Безрезультатно. Очевидно, не слышит. Момент опасный. Летчик увлекся погоней. Нужно помочь. И только Кустов успел метнуться на защиту своего ведомого, как из верхней шестерки истребителей, висевших над нами, пара бросилась на нарушителя, а четверка на меня и Тимонова.

В этот же момент замечаю, как вдали, со стороны вражеской территории, от только что появившихся самолетов почернела вся половина неба. Летели несколько косяков фашистских бомбардировщиков и с ними, широко расплывшись, стайки истребителей. Один косяк Ю-87 совсем уже близко и разворачивается на бомбометание с пикирования. Гитлеровцы решили массированным бомбардировочным ударом поддержать свою атаку на земле. Их танки и пехота уже на исходных позициях. По ним наши штурмовики должны нанести удар. Сумеем ли мы обеспечить выполнение этой задачи? Эх, зря послал Кустова на выручку Лазарева, который своим самовольством разорвал нашу оборону!

Вдвоем с Тимоновым защищаем штурмовиков. Трудно нам, ох и трудно! Но положение еще более ухудшилось. От пришедшей армады на нас ринулось несколько пар вражеских истребителей — «фоккеров». Хорошо хоть, «илы», с ходу накрыв скопище фашистских танков бомбами и реактивными снарядами, теперь, поливая свою цель пушечно-пулеметным огнем, встали в боевой порядок «круг» и тем самым облегчили наши действия. Мы получили возможность вести бой на виражах, так сейчас выгодных для нас. Наша верхняя пара этим воспользовалась и опустилась к нам, попутно сбив «мессершмитт». Немецкие истребители все отпрянули вверх, образовав тоже «круг», и оттуда остервенело начали терзать нас. Мы, находясь над штурмовиками, только отбиваемся, внимательно следя, чтобы вражеские истребители не прорвались к «илам».

Первая группа «юнкерсов», пройдя высоко над нами, начала уже бомбить с пикирования. На подходе еще несколько таких групп. Кто им преградит путь? Где наш патруль? Исчезли и Кустов с Лазаревым. Куда они могли деваться? Как быть с вражескими бомбардировщиками? Они теперь могут беспрепятственно выбросить весь свой груз на небольшой кусочек правого берега Днепра, с таким трудом отвоеванного у фашистов. Взгляд скользнул вниз. Берег словно раскололся, и из глубинных недр хлещет огонь. По черным ворохам гари то и дело прыгают разрывы, будоража землю и засоряя воздух. Там пекло, и кажется, что все должно быть уничтожено.

Вражеские истребители, очевидно опасаясь, что мы помешаем их бомбардировщикам, настойчиво стараются расправиться с нами и прорваться к штурмовикам. Сколько еще мы можем продержаться? А впереди предстоит самый ответственный этап прикрытия «илов»: они выполнят свою задачу, разорвут «круг» и пойдут домой, вытягиваясь в колонну. В этот момент они наиболее уязвимы. И гитлеровцы только этого и ждут.

Наконец «илы» разорвали свой «круг» и вытягиваются в колонну. Я жду, что немецкие истребители с неистовой напористостью бросятся на штурмовиков, и предупреждаю летчиков об этом критическом моменте. Но фашистов точно ураганом подбросило вверх, и они в беспорядке разметались по небу. Что такое? Не хитрость ли какая? По ним с высоты ударила какая-то пара «яков». Всего только пара, Кто это?

— Не опоздали? — слышу Игоря Кустова, который проносится мимо меня и тут же со своим напарником устремляется ввысь на подходившую группу «юнкерсов».

Мгновение — и один бомбардировщик взорвался. Оба «яка» с задранными в небо носами потеряли скорость и беспомощно зависли. Пара «фоккеров», пришедшая с «юнкерсами», бросилась на них. Мы с Тимоновым поспешили на помощь товарищам, направив вверх свои машины. Но, увы, при этом потеряли скорость. Мой «як» замер на месте. Пока не свалился, скорее стрелять! Может, удастся отогнать «фоккеров». Стреляю. «Фоккеры» отскочили. Но мой истребитель вышел из подчинения, застыл носом в небо, готовый вот-вот рухнуть камнем вниз. Рядом в таком же положении Тимонов. Вижу, как несколько «мессершмиттов» уже несутся на нас. Дергаю рычаги управления. Самолет ни с места: потеряна скорость, потеряно и управление. Однако «як» еще по инерции держится в воздухе. Секунда — и он свалится. Мы с Тимохой — мишени. Страшно, очень страшно. Тебя расстреливают, а ты, как связанный, не можешь защититься. Это длится какое-то мгновение, но как оно ощутимо и бесконечно.

Мой «як» не спешит изменить положение. Вот уже один «мессершмитт», изрыгая огонь, несется на меня, за ним второй, но вдруг вдали я заметил пару «яков». Успеют ли? И только я подумал, как один «як» открыл огонь по вражескому истребителю, а тот — по мне. Жгуты трассирующих пуль и снарядов засверкали вокруг меня и дробно застучали по беспомощной машине. Тут же промелькнул задымившийся «мессершмитт», а за ним «як», спасший меня.

В этот момент мой самолет вздрогнул, словно только сейчас, когда опасность уже миновала, до него дошло, чем все это могло кончиться. Он торопливо, клевком, провалился. Земля, небо, горизонт — все завертелось перед глазами. Но сознание работает четко. Я все чувствую и вижу. Значит, со мной все в порядке. Только попал в штопор. А что с самолетом? Цело ли управление? Даю рули на вывод. Машина прекратила вращение и отвесно пошла вниз. «Як» набрал скорость и снова в моих руках. А высота? Хватит ли ее на вывод из штопора? Земля угрожающе лезет на меня. Хватаю ручку. Самолет судорожно дрожит и нехотя поднимает нос. Однако сейчас на выводе меня могут сбить.

Гляжу назад — никого. А что творится в небе? За какие-то полминуты картина изменилась.