Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть - Турсун Султанов

Хотя теперь Тимур располагал достаточной силой, чтобы подавить племенной мятеж, продолжала существовать реальная угроза его положению, и исходила она не от отдельных личностей, а от политической системы как таковой. Таким образом, Тимур был просто вынужден разрушить прежнюю политическую систему — вытеснить местную автономию государственной централизацией, превратив активную племенную конфедерацию в слепо преданную ему армию.

Первым шагом в этом нелегком деле было создание преданного корпуса военачальников, подчиненных лично Тимуру. Новую элиту (общей численностью несколько сот человек) составили ближайшие сподвижники Тимура и представители его семьи. Постепенно Тимур заменил этими людьми прежнюю племенную аристократию, отстранив таким образом последнюю от реальной власти. Так, в годы правления Тимура (1370–1405) система распределения областей между главами сильных родов была упразднена и в западной части Чагатайского улуса восстановлено прежнее, действовавшее еще до Кебек-хана (1318–1326), деление государства на уделы между представителями одного правящего рода.

Одновременно создавались отряды войск специального назначения под командованием ближайших сподвижников и родичей Тимура. Состав воинских контингентов Тимура был различен, но главной его опорой были все те же тюркские кочевые племена Чагатайского улуса — чагатаи, по своему внешнему виду более походившие на монголов, чем на мусульман: чатагаи носили косы и особый головной убор.

Тимур, однако, не чувствовал себя в безопасности. Прежде всего ему необходимо было быть уверенным, что против него не выступит новая элита. Чтобы обезопасить себя, Тимур применил тот же способ, что и для создания государства. Объединив под своим началом население западной части Чагатайского улуса, Тимур задумал объединить и соседние области. С этой целью в начале семидесятых годов XIV в. он начал серию военных походов, сначала против ближайших соседей, а после 786/1384–1385 г. предпринял ряд грандиозных дальних походов, лишь изредка возвращаясь в Мавераннахр. Начался второй этап карьеры Тимура. Для политической деятельности он использовал теперь завоевания[105].

Тимур, несомненно, был государем от природы и обладал многими выдающимися достоинствами, такими как, например, честь, благородство, познания в науке. Стоит напомнить, что Тимур не получил образования и, по свидетельству Ибн Арабшаха, не знал даже грамоты, тем не менее, кроме тюркского языка, он знал персидский и понимал по-монгольски. Беседуя с учеными и слушая своего придворного «чтеца рассказов» (киссахан) Маулана Абида, Тимур приобрел познания в нескольких науках, так что своей осведомленностью в вопросах истории смог удивить одного из выдающихся арабских историков того времени — Ибн Халдуна. Подробности мусульманского вероучения были усвоены им настолько, что он мог следить за религиозными прениями и даже принимать в них участие. Архитекторы при возведении построек должны были руководствоваться художественными замыслами Тимура. По словам историка Хафиз-и Абру, современника и служителя его двора, Тимур никогда в жизни не отличался страстью к крепким напиткам. Из всех удовольствий, которым предаются в свободное время властители, Тимур охотно занимался охотой, игрой в нарды (кости), особенно игрой в шахматы, причем достиг в ней большого искусства. И в военном деле Тимур был знатоком необыкновенным и даже новатором, а также отличался большим государственным организаторским талантом.

Царственный облик Тимура был прекрасен, даже будучи калекой, он был велик и внушал покорность. Тимур обладал громким голосом и говорил с твердой решительностью, не терпел фальши, предпочитал правду, какой бы ни была она горькой; у него были стальные нервы и полное самообладание: он не терял бодрости при неудачах и не радовался при успехах. Тимур любил смелых и храбрых воинов, благодаря которым он «переворачивал вершины гор», и был удачлив в высшей степени. Так пишет о Тимуре его заклятый враг — Ибн Арабшах, который двенадцатилетним мальчиком был взят в Дамаске в плен Тимуром и увезен в Самарканд; впоследствии Ибн Арабшах вернулся на родину, оттуда перебрался в Египет и написал там в 1436–1437 гг. книгу, посвященную жизни и деяниям Тимура.

Из того, что известно специалистам о словах и поступках Тимура, В. В. Бартольд вывел заключение, что действия Тимура-правителя объясняются тремя принципами: династическим, религиозным и военным.

Суть династического принципа заключалась в следующем. Жизнь потомков и ближайших родичей Тимура не должна была подвергаться опасности и была неприкосновенной, даже если они с оружием в руках выступали против Тимура.

Суть религиозного принципа заключалась в следующем. Краеугольным камнем политики Тимура было открытое уважение к религии и ее представителям, особенно к саййидам (потомкам дома пророка Мухаммада). Саййидам, как и потомкам самого Тимура, гарантировалась неприкосновенность жизни. Войскам было запрещено грабить и захватывать в плен саййидов и ученых теологов. Если саййиды совершали враждебные действия по отношению к Тимуру, то подвергались обычно только переселению в другие области или изгнанию из страны.

Суть военного принципа заключалась в следующем. Тимур следовал традициям Монгольской империи и очень высоко ставил военную науку и государственное управление Чингиз-хана; в его войске господствовали монгольские порядки. Тимур оправдывал свои завоевания тем, что считал себя восстановителем порядка Монгольской империи, — нарушенного ее распадом.

Тимур совершил великое множество походов. Многие его походы имеют названия: например, «Поход Тимура на Хорезм в третий раз» (1376), «Четвертый поход Тимура против Джете» (1376) и т. п., а продолжительные походы в страны Ближнего и Среднего Востока носят такие название: «трехлетний» (йуриш-и сесала) — с 1386 г., «пятилетний» (йуриш-и панджсала) — с 1392 г., «семилетний» (йуриш-и хафтсала) — с 1399 г. Область походов Тимура обнимает огромный регион: на северо-востоке до Иртыша, на юго-востоке до Дели, на северо-западе до Ельца в Рязанской земле, на западе до Средиземного моря. Но Тимур присоединил к Мавераннахру только Прикаспийские области, Персию, Афганистан и Месопотамию, другие же районы не были присоединены к его государству. Его походы в страну Джете (Моголистан), Дешт-и Кипчак (Золотая Орда), Сирию, Индию и другие регионы имели характер опустошительных набегов.

Свои войны Тимур вел с исключительной жестокостью.

Тимур провел почти всю свою жизнь в походном седле — попытки создать совершенно новую систему государственного правления он не предпринял. Он унаследовал две хорошо известные системы государственного управления — тюрко-монгольскую и арабо-персидскую — и приспособил их для своих целей. Сохраняя традиции монгольской государственности, Тимур возводил на престол подставных ханов из потомков Чингиз-хана, управляя формально от их имени, фактически же единовластно.

Кочевые и оседлые подданные управлялись отдельно. Соответственно, центральная администрация в государстве Тимура включала два дивана: диван-и а’ла и диван-и бузург. Эти два дивана не были аналогичными институтами. Диван-и а’ла представлял собой административное учреждение с широкими полномочиями, в то время как диван-и бузург, похоже, функционировал главным образом как трибунал для чагатайских эмиров, общественно-политическое устройство государства Тимура с исчерпывающей полнотой освещено в монографии проф. Беатрис Форбс Мэнз[106].

Тимур умер в феврале 1405 г. в Отраре, во время похода против Китая, оставив в наследство огромную империю. Сыновья и внуки усопшего владыки повели междоусобную войну из-за верховной власти, и в конце концов царство досталось Халил-Султану. Халил, внук Тимура, был низложен в 1409 г. Верховным главой Тимуридов был провозглашен четвертый сын Тимура Шахрух (правил в 1409–1447 гг.).

За годы смуты (1405–1409) в связи с вопросом о престолонаследии часть завоеванных Тимуром стран и областей отошли от владений его потомков. Шахрух, став главой Тимуровой державы, сделал своей столицей город Герат в Хорасане, который в годы правления Тимуридов стал одним из наиболее населенных и крупных городов Ближнего и Среднего Востока. В 1409 г. Шахрух назначил своего сына Улугбека наместником Самарканда, однако тот вскоре стал фактически независимым правителем и оставался им до своей смерти в 1449 г.

При правлении Шахруха в государстве Тимуридов мусульманская государственная идея получила перевес над степной. При дворе Шахруха, в Герате, подставных ханов из Чингизидов не было; в официальных документах объявлялось, что постановления и законы Чингиз-хана отменены и действует только шариат. Зато сын Шахруха Улугбек, который правил в Самарканде, подобно Тимуру по родству с Чингизидами называл себя гурганом (зятем ханского «золотого рода»), старался соблюдать, по крайней мере в военных делах, все законы, связывавшиеся с именем Чингиз-хана, назначал, по примеру Тимура, подставных ханов из числа Чингизидов в Самарканде, и вообще правил в Мавераннахре в духе своего деда, который признавал, даже дорожил законами Чингиз-хана.